Стивен Кинг - Судьба Иерусалима[= Жребий; Салимов удел]

Когда он закончил, воцарилось молчание, и Мэтт был вынужден прервать его сам.

— Итак, — сказал он, — не видели ли вы сами того, что могло бы вас убедить?

— Мы об этом уже говорили, — сказала Сьюзен. — Пусть Бен расскажет.

Слегка смущенный, Бен изложил свои наблюдения по поводу упавшего ставня и лестницы. Мэтт захлопал в ладоши.

— Браво! Великий сыщик!

Мэтт посмотрел на Сьюзен.

— А вы, мисс Нортон, пишущая такие замечательные, стройные сочинения с параграфами, сложенными, как кирпичики? Что вы думаете?

Она взглянула на свои руки, лежащие на коленях, и снова подняла глаза на него.

— Бен прочитал мне вчера лекцию о значении слов «не может быть», и я не хочу использовать их. Но мне очень трудно поверить, что по Салеме-Лот разгуливают вампиры. Не поймите меня превратно. Я тоже думаю, что что-то происходит. Что-то… ужасное. Но… такое…

Он протянул руку и коснулся ее рук.

— Понимаю, Сьюзен. Но ты можешь кое-что сделать для меня?

— Если смогу.

— Давайте мы… все трое… предположим, что все это реально. Примем это, как факт, до тех пор, пока он не будет опровергнут. Только до тех пор. Научный метод, понимаете? Мы с Беном уже дискутировали о его применении. И никто больше меня не желает, чтобы он был опровергнут.

— Но вы не верите в это?

— Нет, — сказал он тихо. — После долгого разговора с собой я принял решение. Я верю в то, что я видел.

— Оставим вопросы веры и неверия на потом, — сказал Бен. — Лучше решим, что мы можем сделать сейчас.

— Правильно. Какие у вас идеи?

— Я хочу предложить вам заняться изысканиями. При вашей профессии вы как раз подходите для этого. И вы все равно не можете передвигаться.

Глаза Мэтта заблестели, как у мальчишки.

— Я позвоню Лоретте Стэрчер, когда откроется библиотека. Она принесет мне книги.

— Сегодня воскресенье, — напомнила Сьюзен. — Библиотека закрыта.

— Ничего, для меня откроют, — сказал Мэтт, — а если нет, то я узнаю почему.

— Изучите все, что касается этого предмета. И с мифической, и с медицинской стороны. Понимаете? Все книги.

— Заведу тетрадь, — сказал Мэтт. — Буду делать выписки. Черт, впервые с того времени, как попал сюда, я чувствую себя человеком! А вы что собираетесь делать?

— Сперва к доктору Коди. Он осматривал и Райерсона, и Флойда Тиббитса. Может быть, мы уговорим его произвести эксгумацию тела Дэнни Глика.

— Он сможет это сделать? — спросила Сьюзен Мэтта.

— Джимми Коди тоже учился у меня. Общительный, неглупый парень. Терпеть не может ханжества. Что с ним сделали колледж и медицинское училище, я не знаю.

— Все это кажется слишком запутанным, — сказала Сьюзен. — Говорить с доктором Коди, чтобы нарваться на его насмешки… Не лучше ли просто отправиться в дом Марстенов, как мы собирались на той неделе?

— Нет, — сказал Бен. — Ия скажу, почему. Раз мы договорились считать все это реальностью, то нужно быть безумцем, чтобы совать голову в пасть льва.

— Я думала, вампиры днем спят.

— Кем бы там ни был Стрэйкер, он не вампир, — сказал Бен, — если только старые легенды не врут. Он днем довольно активен. В лучшем случае мы просто вернемся ни с чем, а в худшем — он продержит нас там до темноты. А уж тогда мы столкнемся кое с чем похуже.

— Барлоу? — спросила Сьюзен.

Бен пожал плечами.

— Почему бы и нет? Эта история с деловой поездкой давно уже не похожа на правду.

В ее глазах осталось упрямство, но она не стала возражать.

— А что, если Коди вас действительно высмеет? — спросил Мэтт. — Хорошо еще, если он не вызовет сразу же «скорую помощь».

— Мы сводим его на кладбище на закате, — сказал Бен. — Пусть посмотрит на могилу Дэнни Глика.

Мэтт привстал с постели.

— Обещайте мне быть осторожным, Бен!

— Конечно, — сказала Сьюзен успокаивающим тоном. — Мы ведь уже надели кресты.

— Если она шутит, то я нет, — сказал Бен. — Мы примем все меры предосторожности.

— Свяжитесь с отцом Каллагэном. Пусть он даст вам немного святой воды… и, если можно причастия.

— А что он за человек? спросил Бен.

Мэтт пожал плечами.

— Немного странный. Может быть, пьет. В любом случае, он вежливый и достаточно грамотный. По-моему, у него есть чувство юмора.

— А вы уверены, что он… что он пьет? — спросила Сьюзен с некоторым удивлением.

— Не то, чтобы точно. Но мой бывший ученик, Брэд Кэмпион, работает в винном магазине в Ярмуте и часто видит там Каллагэна. Он предпочитает «Джим-Бим». Неплохой вкус.

— Ас ним можно поговорить?

— Не знаю. Попробуйте.

— Так вы его совсем не знаете?

— Очень мало. Он пишет историю католической церкви в Новой Англии и много знает о поэтах нашего так называемого золотого века — Уитвере, Лонгфелло, Расселе, Холмсе. Я попросил его в прошлом году выступить на уроке американской литературы. Ребятам понравилось.

— Я схожу к нему, — сказал Бен.

В палату заглянула сестра, а следом появился доктор Коди со стетоскопом на шее.

— Опять беспокоите моего пациента? — сказал он весело.

— Гораздо меньше, чем ты, — сказал Мэтт. — Отдай мою трубку.

— Не получишь.

— Чертов шарлатан, — пробормотал Мэтт.

Коди отдернул зеленую шторку, окружающую кровать полукругом.

— Боюсь, мне придется попросить вас выйти на минуту. Как ваша голова, мистер Мейрс?

— Спасибо, в порядке.

— Вы слышали про Флойда Тиббитса?

— Сьюзен мне сказала. Я хотел бы поговорить с вами, если у вас найдется время.

— Конечно, когда закончу обход. Часов в одиннадцать, если хотите.

— Хорошо.

Коди опять задернул шторку.

— Теперь попрошу вас со Сьюзен…

— Вот видите, в какой я изоляции, — сказал горестно Мэтт. — Не подойдешь без пароля и сотни долларов.

Из-за шторки они услышали слова Коди:

— В следующий раз я под наркозом вырежу у тебя язык и лобные доли мозга.

Они улыбнулись, как молодые влюбленные в солнечный день, когда на них ничто не давит, но эта улыбка тут же исчезла. Момент для нее был явно неподходящим.

Когда Джимми Коди, наконец, вошел в палату Бена, было двадцать минут двенадцатого.

— Я хотел рассказать вам… — начал Бен.

— Сперва голова, потом разговор, — прервал его Коди. Он осторожно поднял волосы и сдвинул бинт. Бен подпрыгнул.

— Болит еще, — сказал сочувственно Коди и снова закрыл рану.

После этого он посветил Бену в глаза лампой и постукал его по колену молоточком. Внезапно Бен подумал, не тот ли это молоток, которым он обследовал Майка Райерсона.

— Состояние улучшается, — сказал он, убирая инструменты. — Как девичья фамилия вашей матери?

— Эшфорд, — ответил Бен. Ему уже задавали подобные вопросы, когда он только-только пришел в себя.

— А первая учительница?

— Миссис Перкинс. Она еще завивала волосы.