Стивен Кинг - Судьба Иерусалима[= Жребий; Салимов удел]

— Да, — прошептал Кори.

— Люди здесь не заковали жизненную силу, полученную от матери-земли, в оболочку из стекла и бетона. Их руки глубоко погружены в воды жизни. Они вырывают жизнь из чрева земли! Разве не так?

— Так!

Незнакомец одобрительно хмыкнул и положил руку на плечо Кори.

— Ты славный парень. Славный и крепкий. Я думаю, ты не хочешь покидать этот чудесный город?

— Нет…, — прошептал Кори, но внезапно его охватили сомнения. Вновь вернулся страх. Но нет… разве этот человек может ему повредить?

— И не надо! Оставайся здесь всегда!

Кори, дрожа, смотрел, как голова Барлоу клонится к нему.

— И ты еще отомстишь тем, кто не хочет поделиться с другими!

Кори Брайент ступил в реку забвения, и ее воды поглотили его, и они были красными.

В девять вечера, когда ходячие больные собрались у телевизора, телефон у кровати Бена зазвонил. Это была Сьюзен, и голос ее дрожал.

— Бен, Флойд Тиббитс мертв. Он умер у себя в камере вечером. Доктор Коди говорит, что это анемия — но я же его знала! У него всегда было высокое давление, потому его и в армию не взяли!

— Помедленнее, — сказал Бен, садясь.

— И еще. На юге живет семья по фамилии Макдугалл.

Там умер десятимесячный ребенок. Миссис Макдугалл увезли в больницу.

— Ты знаешь, отчего он умер?

— Моя мама спрашивала у миссис Эванс, и ты позвонила старому доктору Плоумэну. Он ничего не сказал, но миссис Эванс рассказала маме, что у ребенка ничего не нашли… крое того, что он мертв.

— И мы с Мэттом, как два идиота, сидим здесь и ничего не можем поделать, — сказал Бен скорее себе, чем Сьюзен. — Словно кто-то это запланировал.

— И еще.

— Что?

— Карл Формэн пропал. И вместе с ним тело Майка Райерсона.

— Я так и думал, — услышал он собственные слова. — Я завтра отсюда удеру.

— А они выпустят тебя так быстро?

— Вряд ли они будут возражать, — он сказал это машинально, думая уже о другом. — У тебя есть крест?

— У меня? — она, казалось, удивлена. — Конечно нет.

— Я не шучу, Сьюзен — я никогда не был более серьезен. Ты можешь достать где-нибудь?

— Конечно, у Мэри Боддин. Я сейчас схо…

— Нет! Не выходи на улицу. Сделай лучше сама, хотя бы из двух палочек. Положишь на кровать перед сном.

— Бен, я все еще не верю. Может быть, маньяк, думающий, что он вампир, но…

— Верь во что хочешь, только сделай крест.

— Но…

— Ты сделаешь это? Хотя бы ради меня?

С сомнением:

— Хорошо, Бен.

— Можешь прийти ко мне завтра в девять?

— Да.

— Хорошо. Мы вместе поднимемся к Мэтту. А потом поговорим с доктором Коди.

— Он решит, что ты сошел с ума, Бен. Ты разве не знаешь?

— Может быть. Но в темноте все это кажется более реальным, правда?

— Да, — сказала она тихо. — О Господи, да.

Без всяких причин он подумал о Миранде и о ее смерти; скрежет мотоцикла на мокром асфальте, ее крик, его паника и гудение грузовика, все ближе и ближе.

— Сьюзен?

— Да.

— Будь осторожна. Пожалуйста.

Повесив трубку, он отнес телефон на место и принялся смотреть телевизор. Он чувствовал себя беззащитным. У него не было креста. Он поглядел за окно, но увидел там только темноту. Старый, детский страх снова начал подкрадываться к нему, и он повернулся к телевизору, где Дорис Дэй мыла с шампунем лохматого пса.

Морг в Портленде — это холодное помещение, целиком выложенное зеленым кафелем. На полу и стенах он болотного цвета, а на потолке — светлее. В стенах видны прямоугольные двери, что очень похоже на большой билетный автомат на автобусной станции. Все это освещают длинные флуоресцентные лампы. Не очень приятный декор, но клиенты не жалуются.

Без четверти десять в субботу двое санитаров внесли накрытое простыней тело молодого гомосексуалиста, застреленного в баре. Это было первое поступление этого вечера; жертвы дорожных происшествий обычно появлялись не раньше часа.

Бадди Баскомб рассказывал старый французский анекдот про вагинальный дезодорант, когда вдруг, осекшись на полуслове, уставился на ряд дверок под литерами M-Z. Две из них были открыты.

Они с Бобом Гринбергом оставили новоприбывшего и поспешили туда. Бадди заглянул в глубь первой камеры.

«Тиббитс, Флойд Мартин.

Пол: М

Поступил: 10.4.75.

Дата вскрытия: 10.5.75.

Подпись: Дж. М. Коди, врач».

Пусто.

— Эй! — крикнул ему Гринберг. — Эта херня пустая! Что за шутки!

— Я все время сидел за столом, — сказал Бадди. — Никто не проходил. Должно быть, это случилось в дежурство Карта. Как того звали?

— Макдугалл, Рэндалл Фратус. А что такое «реб.»?

— Ребенок, — машинально ответил Бадди. — О Господи, только этого не хватало.

Что-то разбудило его.

Он лежал в темноте, глядя в потолок.

Шум. Был какой-то шум.

Вот опять какое-то скрежетание.

Марк Петри повернулся и посмотрел в окно. На него через стекло смотрел Дэнни Глик, с могильно-бледной кожей, с красными, дикими глазами. Вокруг его губ запеклась какая-то темная жидкость, и, когда он увидел Марка, он улыбнулся, обнажив острые длинные зубы.

— Впусти меня, — прошептал он, Марк не знал, возникли эти слова в темноте за окном или в его мозгу.

Он понял, что испугался — тело реагировало быстрее мысли. Он никогда еще так не боялся, даже когда поплыл от лодки в Попхэм-бич и думал, что тонет. Но его ум за доли секунды определил ситуацию. Ему угрожала смертельная опасность.

— Впусти меня, Марк. Я хочу поиграть с тобой.

На чем могло держаться это жуткое существо? Его комната находилась на втором этаже и за ней не было карниза. Если только он на чем-нибудь повис… или парит на невидимых крыльях, как чудовищная ночная бабочка.

— Марк… Вот я и пришел, Марк. Пусти…

«Конечно. Их должны, пригласить», — он знал это из журналов, тех самых, которые, по мнению матери, могли ему повредить.

Он встал с кровати, едва не упав. Только потом он понял, что «страх» было слишком слабым словом. Даже слово «ужас» не выражало его чувств. Бледное лицо за окном пыталось улыбаться, но в темноте Марк видел лишь жуткую гримасу — кровавую маску трагедии.

Но если посмотреть ему в глаза, все покажется не так уж страшно. Тогда ты увидишь, что нужно только открыть окно и сказать: «Заходи, Дэнни», — и потом станет совсем не страшно, потому что ты станешь одним из них, вместе с Дэнни и вместе с ним. Ты станешь…

«Нет! Вот так они тебя и схватят!»

Он отвел глаза и собрал всю свою силу воли.

«Марк, впусти меня! Я приказываю тебе! Он приказывает!»

Марк снова начал приближаться к окну. Помощи ждать неоткуда. Нет спасения от этого голоса. По мере того, как он приближался, злобное лицо с той стороны стекла делалось все радостнее. Ногти, черные от земли, царапали стекло.