Рэт Уайт - Сочная жертва

Лайонел Рэй дослал патрон в патронник и подкрался к боковой служебной двери. Он не издал ни звука. Они не собирался как-то предупреждать о своем появлении того, кто посмел вторгнуться в его владения. Лайонел не хотел никого вспугнуть. Он жаждал крови. Он представил, как подкрадывается к какому-нибудь подростку-наркоману и берет его на мушку. И одним торчком, воришкой, домушником, барсеточником для перегруженной судебной системы станет меньше.

Боковая дверь гаража, была тоже вмята внутрь. Похоже, кто-то использовал кувалду. За эту дверь Лайонел Рэй отдал две сотни долларов в магазине для дома и сада. Не говоря уже о времени, потраченном на установку и покраску. Одно это оправдало бы устранение злоумышленника.

Прямо возле его драгоценного "Линкольна Континенталя" '69-го года маячила чья-то тень. "Линкольн" был для Лайонела Рэя машиной мечты. Не "Кадиллак" и не "Мерседес", а именно "Линкольн" с его элегантными линиями и заднепетельными дверьми всегда символизировал для него успех. Он приобрел его через "Ибэй" на пенсионные деньги. Пригнал его из самого Техаса. А этот вторгшийся к нему наркоша использовал его в качестве прикрытия.

У "Линкольна" были оригинальные хромированные детали, купленные непосредственно с завода и отполированные до блеска. Новый кожаный салон. Шины с белой окантовкой. Лайонел Рэй потратил бесчисленные часы на то, чтобы привести машину в идеальное состояние. Это была его гордость и отрада. И он ни за что не рискнул бы стрелять в темноте, посыпать старушку дробью и портить недавно покрашенный за восемьсот долларов кузов. При необходимости он просто пойдет туда и придушит ублюдка голыми руками. Лайонел Рэй Майлз был высоким и мускулистым, чем был скорее обязан многолетней тяжелой работе, чем нескольким месяцам, проведенным в тренажерном зале. Он не боялся, что злоумышленник нападет прежде, чем он успеет спустить курок.

Но парень был большим. Гораздо крупнее, чем он ожидал. Слишком здоровым для наркомана, хотя не исключено, что это был какой-нибудь юный спортсмен или сынок богатых родителей, решивший пошалить.

Если этот сукин сын попытается броситься на меня, я сверну ему шею перед тем, как снести ему чертову башку с плеч, - подумал Лайонел. Только мне нужно лучше рассмотреть его, чтобы точнее прицелиться. Лайонел Рэй потянул за цепочку маленького светильника, свисающего с потолка. Внезапная вспышка света ослепила его, и он быстро направил дробовик в сторону фигуры, опасаясь, что злоумышленник может попытаться атаковать за те секунды, пока его глаза будут привыкать к свету. Однако парень не сдвинулся с места.

Когда Лайонел прищурился от яркого света голой 100-ваттной лампочки, некоторые черты злоумышленника показались ему знакомыми. Человек был даже крупнее, чем казался в темноте, крупнее самого Лайонела. У него были короткие, аккуратно постриженные черные волосы, зачесанные на пробор. Кристально чистые голубые глаза. Волевой, точеный подбородок. Высокие скулы и улыбка, полная идеально ровных зубов, заточенных до состояния острых игл. Тело было покрыто толстой мускулатурой, бугрившейся под желтой рубашкой поло.

- Джоуи? Это ты, сынок? Какого черта ты вломился в мой гараж? Почему ты не на учебе?

- Я пришел задать тебе вопрос.

Лайонел Рэй опустил дробовик и посмотрел на сына с сердитым, разочарованным и отчасти озадаченным выражением, которое он принимал непосредственно перед избиениями, устраиваемыми маленькому Джо.

- Сынок, сейчас слишком поздно для игр. Это что, какая-то студенческая шалость? Какие-то гребаные "золотые мальчики" подговорили тебя вломиться в гараж твоего папаши, погнув чертову дверь? Надеюсь, у них есть деньги оплатить ущерб. В противном случае я сдеру все с тебя! - прорычал Лайонел Рэй.

- Как скоро, после того как меня нашли в парке, истекающим кровью, ты понял, что пожинаешь то, что сам посеял? Как быстро ты узнал в Дэймоне Тренте одну из своих жертв? Думаю, он был одним из несчастных, кому удалось выжить, верно? Сколько всего их было? Скольких детей ты убил? - По лицу Джо струились слезы. Отец смотрел на него с раздражением и легким изумлением.

- Так ты, наконец, узнал это, да? Я пытался рассказать тебе раньше, но не был уверен, что ты с этим справишься. Похоже, я был прав. Посмотри на себя. Стоишь, плачешь, как какая-то старуха. Поверить не могу, что мы одной крови. Но мы же одной, верно? У тебя же течет в венах моя кровь, да? Мое проклятие.

- Сколько их было?

- Десятки! Не знаю точно.

- Что ты делал с ними? Расскажи мне все.

Лайонел Рэй удивленно посмотрел на сына. - Ты уверен, что хочешь знать?

- Рассказывай! Я хочу знать, кто я такой.

- Я подбирал их в парках, как тот мальчишка Трент подобрал тебя. Иногда я предлагал подвести их домой, или говорил им, что их мамочки послали меня за ними. Иногда просто похищал их. Через некоторое время стало проще просто похищать их с улицы. Так меньше риска. Потом я отвозил их домой. Да, прямо в этот дом. Спускал их в подвал. Какое-то время я их резал. Я не занимался с ними сексом. Меня это не интересовало. Просто резал их. Мне нравилось слушать, как они кричат.

- Ты пил их кровь?

- Что? Нет! Имеешь в виду то, что тот жирный урод делал с тобой? Я не какой-то там извращенец. Мне просто нравилось слушать их крики.

- Ты убивал их?

- Некоторых. Думаю, что большинство. Но нескольких я тоже отпустил. Я отпускал в основном самых маленьких. Я знал, что они не сумеют помочь полиции выйти на меня. Большинство из них были слишком напуганы, чтобы говорить что-либо. А если я сильно беспокоился, что они заговорят, то просто отрезал им языки, либо выкалывал глаза. Либо и то, и то. Нужно было вырезать Тренту глаза.

- Но почему, пап? Почему ты делал это?

- По той же причине, по которой ты разорвал на куски ту библиотекаршу из колледжа. Ага, думал, я не узнаю об этом, да? В ту минуту, когда у моей двери появились те копы и стали задавать про тебя опросы, я понял, что это ты сделал это. Каков отец, таков и сын. Я делал это, потому что это приятно, сынок! Разве нет? Разве неприятно терзать тех слабых, жалких маленьких тварей? Как будто твое тело было создано для этого, верно? Как будто ты нашел свое предназначение в жизни. Искоренять слабых. Контролировать популяцию. Они ни на что не годятся, кроме как кричать и умирать. Теперь ты счастлив, сынок? Получил ответы на все свои вопросы?

- На все, кроме одного, - ответил Джо, глядя на дробовик, все еще прислоненный к ноге папаши. Он прикидывал свои возможности пересечь гараж и разоружить отца, прежде чем тот успеет вскинуть дробовик и нажать на спусковой крючок. Возможно, он даже не станет стрелять.

В конце концов, я его сын, - подумал Джо. Но он сомневался в этом. Он знал своего отца достаточно хорошо и понимал, что этот человек ценит собственное счастье и безопасность выше какой-либо отеческой любви или ответственности. Он застрелил бы Джо, если б решил, что его жизнь в опасности.