Автор неизвестен Эпосы, мифы, легенды и сказания - Призраки ночи

— Красный олень — восходящее солнце, — сказала она малышке в колыбельке, — запомни это.

Дитя глядело на нее круглыми глазками. Гудрун подошла к окну, забрызганному кровью тролля. Прямо под окном в снегу лежал камень, в который превратился тролль, застигнутый дневным светом.

Умная и смелая девочка победила страшного ночного гостя, который прежде с легкостью вторгался в человеческие жилища.

Не всякий тролль или другой ночной пришелец из иного мира бродил лишь по лесам, полям, дорогам, бегущим вдалеке от человеческого жилья. Многие из них, голодные и беспокойные, двигались от деревни к деревне, с хутора на хутор в поисках своих жертв. И ни один даже самый крепкий дом, из прочных бревен и с надежными запорами на дверях, не оставался для них недоступным. Достаточно было щели между камнями стены, прорехи в соломенной крыше, печной трубы, чтобы умеющие стать струйкой дыма или клубом пара ночные существа проникли в дом. Затененные и укрытые от солнца прохладные углы комнат приятны в жаркие дневные часы. Но лишь приходит настоящая, ночная темнота, когда погашены огни и добрые люди ложатся спать, как эти существа начинают заполнять те места, где при свете дня люди находили уютное прибежище.

Безмолвные, как тени, они скользят между спящими людьми, своими будущими жертвами, и касаются их костяными пальцами, дышат чумой и заразой, нашептывают заклинания, приносящие дурные сны. Да силы ночи так отвратительны, что могут погубить не только человеческое тело, но и душу. Беспокойные, скверные сны были самыми невинными шутками ночных духов, самыми малыми ужасами из тех, что творили и насылали они на людей. Смерть — вот самое страшное, что несли они. Дети вроде Гудрун или малышки в колыбели, только родившись, уже становились будущими жертвами призрачных сил ночи. И что самое удивительное, именно дети будто бы знали и чувствовали это больше самых умных и осторожных взрослых. Возможно, потому, что они еще помнили ту все обнимающую тьму, из которой пришли в этот светлый мир человеческой жизни. Их уши более чутки, их взгляд острее, чем слух и зрение взрослых. Они могут услышать малейший ночной шорох, заметить слабое, неясное движение — все, что предвещает опасность, выдает её присутствие.

Легкий сквознячок из-под кровати мог подсказать им, что жестокие глаза высматривают и выжидают, когда маленькие голые ножки ступят на доски пола. Шелест простыни, шуршание одеяла или тихий вздох мягкой подушки мог означать, что где-то в постели скрываются острые зубы, волосатые руки, кривые когти, готовые рвать, кусать, душить. Дети знали, что нужно быть начеку, не доверять замершему в ночи буфету или крутой лестнице, где затаились и бродят коварные тени. Они знали наизусть все трещины в стенах, потолках и полах и всегда помнили, что оттуда может высунуться мертвенно-бледная рука, холодная, как снег, и цепкими пальцами ухватить за лодыжку или край ночной рубашки.

Родители, считая, что все это игра детского воображения, старались отогнать пустые, как они думали, страхи. Взрослые просто не верят в ночных существ, ничего не знают о них, живущих под лестницей, под кроватью или в постельном белье. Это детские выдумки, говорят они, неопытный ребячий глаз, который пугается и нарисованного дьявола. Взрослые называют этих пугающих детей ночных существ «детскими боглями» и легкомысленно запугивают ими непослушных малышей.

Однако у взрослых были и свои собственные страхи. И хотя они старались не говорить о них, но никогда не отрицали существования ночных пришельцев, охотящихся за детьми. Эти существа могли принимать любое обличье, но чаще всего являлись в человеческом облике. Один такой ночной хищник, по виду обычная женщина, обитал в Шотландии.

Вблизи холодного залива Морей на полуострове, что зовётся Чёрным Островом, притулилась маленькая рыбацкая деревенька Кроматри, в которой детям всегда грозила опасность. Знали об этом и мужчины, выходившие в море на ловлю сельди, знали и их жёны, оставшиеся дома. Но были они беспомощны перед силой, рождённой тьмой ночи.

Особенно страшной и коварной была эта ночная посетительница деревни, потому что являлась в облике доброй и ласковой женщины. Она бродила по тропинкам в окрестностях деревеньки, неслышно ступая по земле. Те, кто мельком видели её, рассказывали, что одета она была во всё зелёное, как некоторые древние лесные духи, и на руках держала больного, сморщенного бледного ребёнка-демона с пылающими глазами и заострёнными, словно когти, маленькими пальчиками.

Она подкрадывалась к дому, где находился родившийся младенец, скрывалась, таилась, ждала, пока все домашние не засыпали. Тогда она поднимала задвижку и проскальзывала внутрь дома. Без единого звука, даже вздоха, она склонялась над колыбелькой, в которой тут же начинал слабо хныкать младенец. А женщина в зелёном отходила к очагу и омывала своего увядшего ребёнка в тепле тлеющих углей. Нередко она натирала его сморщенную кожицу кровью человеческого младенца. Её дьяволёнок расцветал, и младенец в колыбельке так никогда и не открывал глазок, смеженных уже не сном, а смертью.

Никто не знал, когда и откуда она явиться. Никто и не узнал, почему вдруг, к счастью, посещения её прекратились навсегда. Никто не мог сказать и сколько младенцев успокоилось в маленьких сосновых гробиках, благодаря её жутким стараниям. Детские смерти, неожиданные и таинственные, были обычными в те далёкие времена. Храмы и церкви по всей Европе были безмолвными и печальными свидетелями хрупкости и недолговечности молодой жизни. Земля была покрыта могилами детей. Отцы и матери, в семье которых рождалось до дюжины детей, были счастливы, если бы хотя бы половина из родившихся младенцев оставалась в живых до пяти лет: их убивали болезни, голод и, как верили люди, существа, подобные шотландской ночной бродяжке.

К малышам Болгарии, поговаривали, приходила по ночам ведьма с бычьей головой. Ведьма вползала, проскальзывала в дома и заглядывала в колыбели. Её гнилое дыхание заражало крохотное тельце бубонной чумой. Дети, которых посетила ведьма, чахли и через день или два умирали.

Леса и поля Польши, Чехии и России населены были похожими существами. Называли их ночницы или ночные ведьмы. Говорили, что они мучают детей, которых матери не благословили перед сном. Ночница щекотала ножку младенца или пинала его в животик, а то и высасывала кровь из нежных вен. И всё это из удовольствия слышать детский плач. Ночная ведьма тут же исчезала, как только взрослый входил в комнату, но оставляла свои отметины на теле ребёнка. Лихорадку и болезнь приносила ночница.