Джули Си Дао - Лес тысячи фонариков [litres]

Он потер лоб, опустив глаза в землю.

– Через неделю я, по приказанию генерала, отправлюсь сопровождать посольство Императора. Она смотрела, как он ходит взад-вперед с судорожно сведенными плечами. В холодном воздухе от его дыхания поднимался пар, и он смотрел куда угодно, но только не на нее.

– Я рада за тебя, Вэй. Он, должно быть, очень тебя ценит, раз поручил тебе участвовать в такой важной миссии.

– Он сказал, что назначит меня капитаном, если я вернусь.

Сифэн на мгновение замолчала.

– Если ты вернешься? Сиро говорил, что вы все вернетесь через месяц.

– Нет.

Она ответила коротким огорченным смешком.

– Так когда же вы тогда вернетесь?

Вэй наконец посмотрел на нее, и она увидела, что он плачет. От этого он стал казаться меньше ростом, моложе, и смех замер у нее на губах.

– Я не вернусь.

Она проглотила застрявший в горле комок.

– Что ты имеешь в виду?

– Говорят, здоровье Императрицы ухудшилось, она не переживет этих родов. А когда ее не станет, ты заполучишь его , и твое пребывание в его постели станет законным.

Ее испугал его бесцветный надломленный голос. Это было непохоже на их давнюю ссору у Акиры, когда она чувствовала, как он отдаляется от нее, на этот раз он был уже на противоположном берегу с удаляющейся от нее спиной. Ей хотелось, чтобы он кричал от ярости, бил кулаком по стволу дерева, угрожал разорвать Цзюня на части. Таким был Вэй, которого она знала. Таким был Вэй, готовый драться за нее с богами на небесах.

Отчасти она чувствовала благодарность… облегчение. Оба они наконец-то знают правду. Между ними больше нет лжи, нет непонимания. Отныне они будут свободны друг от друга. Она станет Императрицей Цзюня, а Вэй заживет где-то вдалеке, там, куда она не сможет до него дотянуться.

Но другая часть ее души не хотела расстаться с памятью о его любви, о том, что когда-то он был для нее единственной звездой на сумрачном небе. И если этот свет покинет ее, в ней уже совсем ничего не останется от той девочки, какой она была когда-то.

Она заговорила тихим, полным отчаяния голосом.

– Я ни единого раза не была в постели с Императором. За кого ты меня принимаешь, за одну из его шлюх? Ты должен бы знать меня получше.

Он резко повернулся и придвинул к ней свое лицо.

– Должен? – прорычал он. – Знаю ли я тебя вообще, Сифэн? Расскажи мне, куда пропала госпожа Сунь? Никто не видел ее ни в Императорском Городе, ни в монастыре, ни в чайном доме, ни в трактире. Неужели она отправилась одна, пешком, поздней ночью в Великий Лес и сгинула там? Изнеженная и избалованная, она вдруг решила, оставив своего драгоценного сыночка, бежать сломя голову в чащу?

– В чем конкретно ты меня обвиняешь? – спросила она, не отодвигая от него своего лица.

– Я только знаю, что ты стала другой. Ты изменилась.

– Снова ты об этом! – насмешливо произнесла Сифэн.

– Ты превратилась в нее ! – рычал Вэй. – Она все время жила внутри тебя, отравляя тебя своим ядом, подначивая тебя делать зло другим людям. Думаешь, я не знаю, почему ты меня не любишь? Потому что все это время тебя отравляла эта змея. Внутри тебя нет никакой твари, кроме Гумы.

У нее дыхание перехватывало от безнадежности и мучительной боли, которые она видела в его глазах. Они теперь никуда не исчезнут, что бы она ни делала, что бы ни говорила, и от этого понимания у нее щемило сердце. Она обвила его руками, его трясло, но он не отодвинулся.

– Я делаю все возможное, чтобы закрепить свое положение и чтобы быть в состоянии помочь тебе, если понадобится, – она сама почти верила в то, что говорила. – Неужели ты сомневаешься, что что́ бы ни случилось, где бы я ни была, я употреблю все свое влияние, чтобы и тебя возвысить?

– Но где в твоих планах мы – ты и я? Думаешь ли ты обо мне хоть в малейшей степени, когда все мысли у тебя заняты коварными планами и интригами? Как ты представляешь себе будущее, в котором мы можем быть вместе? Я совместного будущего для нас не вижу. Для меня это больше невозможно.

– Я люблю тебя, Вэй. Я люблю тебя насколько умею…

Он покачал головой.

– Этого недостаточно.

Она вцепилась в его одежду.

– Я никогда и никого не буду любить так сильно, как тебя.

– Невозможно иметь все сразу, Сифэн. Ты не можешь быть одновременно и с ним, и со мной. Он не станет делить тебя ни с кем, но и я не соглашусь на такое.

Впервые он осторожно, но твердо отодвинул ее от себя.

– Ты никогда не была моей, но ты будешь принадлежать ему. И я не стану спокойно смотреть на то, как ты связываешь свою жизнь с другим мужчиной. Даже если этот мужчина – Император. Даже если ты думаешь, что я могу тебе тут чем-то помочь.

Сифэн чувствовала, что теряет почву под ногами, что ей не за что ухватиться. Он был с ней честен, как, впрочем, и всегда. После всего, через что они прошли вдвоем, он уходит от нее навсегда. Она знала, что настало время отпустить его, но теперь, когда перед ней во весь рост встало реальное положение дел, ей казалось, что, расставшись с ним, она может умереть.

Ее охватила дрожь. А вдруг Гума ошиблась? Вдруг все, что они вдвоем надумали, было неправильно? Сифэн так сосредоточилась на желании стать Императрицей, что забыла о карте с изображением воина, которая обещала переплетение ее и Вэя судеб? Каким образом он может быть принесен в жертву, будучи одновременно неразрывно и навечно с нею связанным? Если он покинет ее, если эта часть предсказания изменится… что еще может измениться? Сбудется ли тогда ее судьба?

Вэй, видя происходившую в ней борьбу, медленно покачал головой.

– О чем ты думаешь, Сифэн? Что будешь наслаждаться жизнью с ним, а я останусь при тебе, наблюдая за тобой издалека и отправляя тебе любовные записки? До чего же ты себялюбивая и жестокая! До чего тщеславная!

Она взяла в ладони его искаженное мукой лицо.

– Ты знаешь меня лучше всех на свете, – с мольбой в голосе произнесла она. – Ты знаешь меня даже лучше, чем Гума, и все равно любишь меня. Мне никогда в жизни не найти такого, как ты. Я не могу отпустить тебя, Вэй. Ты принадлежишь мне.

– Ты говоришь мне это, – прошептал он, – но веришь ли ты сама сказанному? Придет время, и ты, возможно, даже не вспомнишь обо мне. Много ли тебе надо, чтобы забыть о моем существовании?

– Я тебя никогда не забуду.

По его мужественному лицу катились слезы.

– Тем не менее ты выбрала не меня. Глупо было с моей стороны отдать свое сердце женщине, которая никогда не станет моей. Я готов был на все для тебя, только бы ты меня любила.

Она все еще держала его лицо в ладонях, и он накрыл ее руки своими.

– Мы слишком долго играли с тобой в эту игру, любимая. Пора положить этому конец.

Он нежно отвел от себя ее руки и пошел прочь, его дыхание повисло в холодном воздухе призрачным паром.