Луиза Морган - Ведьмы. Запретная магия [litres]

Неделю спустя Урсула нарушила установившееся молчание.

– Могу я хотя бы, – начала она, – попросить тебя сходить в Тенби? Нам нужны мука и соль. По пути ты могла бы занести в Грандж корзину яиц и сказать там, что нам нужен корм для кур.

Ирэн кивнула, стараясь скрыть всплеск энтузиазма, который вызвал у нее этот план. Она дважды перечитала от корки до корки книгу о лекарственных растениях, подлатала одежду, которая нуждалась в починке, и расчесывала свои длинные волосы до тех пор, пока кожу головы не начинало печь. Она не собиралась работать – по крайней мере, делать что-то, что повредило бы ее рукам. Но праздность была ей непривычна и, как она обнаружила, не приносила удовольствия.

– Я сделаю это, маман, – ответила она. – Только надену шляпу.

Ирэн надела кружевные перчатки, подаренные Себастьеном, хотя они и не сочетались с платьем, и довольно приличную шляпу, которую приберегала для церкви: Урсула настаивала, чтобы они посещали службу приличия ради. Потом вытерла пыль со своих лучших туфель и отрезала пару ниточек, торчащих из швов. Она выглядела леди настолько, насколько это было возможно в тот момент. Под корсетом в лифе было спрятано колечко из лисьей шерсти, перевязанное ниткой.

Она взяла у матери корзину яиц, небольшой кошелек с деньгами и в своем слегка несочетаемом наряде пошла по дороге под жарким летним солнцем.

Посыпанная гравием тропинка, ведущая к кухонной двери Гранджа, шла мимо поросшего травой загона, где держали жеребенка Арамиса. Инира там не было, но, когда Ирэн подошла, в конюшне как раз поднялся шум. Она не стала обращать на него внимания и, поднявшись по ступенькам, решительно постучала в кухонную дверь. Повариха Салли приветствовала ее улыбкой и предложила чашку чаю. Ирэн, сославшись на спешку, отказалась и, проигнорировав удивленный взгляд, который Салли бросила на ее кружевные перчатки, когда девушка протянула корзину, отправилась назад.

Шум в конюшне усилился: слышалось громкое ржание, стук копыт по дереву и женский пронзительный крик – то ли от гнева, то ли от боли. Невольно поддавшись любопытству, Ирэн повернула в ту сторону и, подойдя, заглянула в открытую дверь.

Том Батлер, краснолицый и вспотевший, тянул длинную корду и ругался себе под нос на свободном, но едва различимом валлийском. Корда была пристегнута к привязи Инира. Крупный жеребец попеременно то вздымался на дыбы, то бил задними ногами. Сбоку от него стояла Блодвин Хьюз с хлыстом в руке. Как раз когда Ирэн заглянула внутрь, она с силой опустила его на круп серого в яблоках коня, выкрикивая проклятия.

Ирэн происходящее не касалось, хотя ее мать такое обхождение с детенышем Арамиса привело бы в негодование. Она уже собиралась уйти, как жеребец ее заметил. Серебристые яблоки у него на шее и боках заливал пот. Он дрожал с головы до ног, но отбиваться перестал, только закинул голову и так пристально посмотрел на Ирэн своими темными глазами, что она вздрогнула.

Спазмы в животе уже становились привычными. Она прижала руку к груди и нащупала спрятанный там талисман из лисьей шерсти. Инир издал долгий и шумный вздох, ноздри его затрепетали. Они глядели друг на друга не отрываясь, и на какое-то мгновение наступила оглушительная тишина.

Том и Блодвин повернулись, чтобы увидеть, что же привлекло внимание жеребенка.

– Что это ты делаешь? – требовательно спросила Блодвин.

Ирэн с удовлетворением отметила, что голос Блодвин был таким же плотным и грубым, как и ее тело, хотя и отличался истинно аристократическим акцентом. Она ответила высокомерно, как только смогла:

– Я что делаю? Это вы бьете двухлетнего жеребца хлыстом.

Том ослабил корду и стоял, тяжело дыша.

– Ирэн, – начал он, – не стоит говорить так с мисс Блодвин…

Осмелев от того, как чудесным образом удалось привлечь внимание Инира, Ирэн приподняла подбородок:

– Мисс Блодвин стоит прекратить бить жеребца хлыстом.

На этом можно было остановиться. Но Ирэн, хотя и знала о лошадях немного, понимала, что нужно воспользоваться подвернувшейся возможностью.

Пока Блодвин стояла, раскрыв рот, Ирэн спокойной, уверенной походкой подошла к коню. Он был почти таким же высоким, как Арамис, – головой она доставала ему только до холки. Когда Ирэн приблизилась, Инир уронил голову и уткнулся носом в ее одетую в перчатку руку.

– Вот видите, – сказала девушка, бросая на Блодвин лукавый взгляд из-под ресниц. И с удовольствием отметила, что ее собственные ресницы в два раза гуще. – Вот так нужно вести себя с чутким животным.

– Чутким! – вспыхнула Блодвин.

При звуке ее голоса Инир отступил назад, тряся головой и закатывая глаза, ударился коленями о дверцу стойла и снова начал дрожать.

Ирэн не была наездницей, но в этот момент Инир не был конем. Он был чем-то гораздо бóльшим.

Она повернулась к объездчику и протянула руку в кружевной перчатке. Том, избегая смотреть на хозяйку, без сопротивления отдал ей корду. Не глядя на Блодвин, слушая только себя, Ирэн повела жеребенка из конюшни к воротам загона. Они вышли бок о бок и какое-то время прогуливались вдоль линии ограждения. Мягкие туфли Ирэн утопали в траве. Инир шел рядом, осторожно ставя широкие копыта возле ее ног. Дрожь жеребца, как только он вышел из конюшни, почти прошла. Ирэн положила руку ему на шею, не заботясь о том, что перчатка испачкается. Только когда Инир начал успокаиваться, она уговорила его опустить голову, чтобы можно было отстегнуть корду. Потом, отступив в сторону, смотрела, как он бегает по загону круг за кругом, грациозно кивая в ее сторону.

Покидая загон, Ирэн озаботилась тем, чтобы закрыть ворота. Блодвин стояла в дверях конюшни, щелкая хлыстом и раздраженно глядя на нее.

– Да как ты смеешь! – рявкнула она. – Я расскажу об этом папеньке, даю слово!

– Ясно, что с шайрским жеребцом вам не совладать, – сказала Ирэн. Сама она никогда не пробовала этого сделать, но не собиралась делиться своим секретом с Блодвин. – Об этом вы ему скажете? Быть может, ваш папенька смог бы найти для вас пони? Кого-то, с кем бы вы справились, с более мягким нравом.

Она ушла не оглядываясь, но слышала, как Блодвин, брызжа слюной, что-то возмущенно говорит Тому. Она торопилась убраться прочь. Ирэн сама до конца не понимала, что только что произошло, но лицезреть то, как щеки Блодвин полыхают от стыда, доставило ей невероятное удовольствие. Выйдя на дорогу, она заметила, как в лесном полумраке сверкнул черно-рыжий хвост, и, улыбаясь, бросила взгляд в ту сторону. Он был там, помогая действовать ее магии, подпитывая ее силу. Он следовал за Ирэн, то прячась, то снова выныривая из-за деревьев, пока ей не пришлось повернуть на дорогу, ведущую в Тенби.