Киран Харгрейв - Остров на краю всего

Но здесь была не летучая мышь.

Солль моргнула и потерла глаза. Вначале летунов было немного, один или два, но сев, она обнаружила, что воздух буквально полон ими.

Бабочки. Она кружились над гребнем, словно попав в невидимые воздушные потоки. Их было здесь не меньше, чем плодовых мушек, появлявшихся в самую жаркую пору дня, и все они как будто летели в одном направлении. Солль проползла на четвереньках вперед и глянула через край.

Внизу, в долине, с цветочного пятна поднимался ровный столб дыма. Нет, там не бушевал лесной пожар. Дым шел из трубы, и к нему стремились бабочки.

Не тратя время на раздумья, Солль вскочила, перемахнула через крошащийся край и, подчиняясь силе тяжести, покатилась на босых ногах вниз, тормозя пятками и цепляясь, где можно, за корни.

Внизу дым скрыл от глаз деревья, но это не имело значения. Переведя дух у подножия склона, Солль раскинула руки, и бабочки хлынули между пальцев, так близко, что она ощутила легкое движение воздуха от взмахов крыльев. Одна села на выставленный большой палец, переливчато-синяя в наступивших сумерках, с черными прожилками. Бабочка раскрыла и сложила крылья – раз, два – и присоединилась к рою.

Закружилась голова. Солль споткнулась и, опустив голову, согнулась. Слабость скоро прошла, и когда она подняла голову, бабочки исчезли.

Поддавшись панике, Солль побежала вперед, но увидела лишь хвост скрывшегося за углом роя. Следуя за ним, девушка выскочила на открывшуюся вдруг вырубку с поваленными деревьями и вытоптанной травой. В центре вырубки, на огромном, величиной с дом, кусте покачивались красные цветы. Она присмотрелась повнимательнее.

Это и был дом. С обвитыми цветами стенами и дымом, поднимавшимся из середины крыши. Вот только дым был необычный, со сладким медово-цветочным запахом. Бабочки танцевали возле дымового столба, и Солль обратила внимание, что летают они неуклюже, сталкиваются друг с дружкой, ныряют вниз и, кренясь, поднимаются вверх.

Сердце заколотилось. Что-то было не так. Дым действовал на бабочек не лучшим образом.

Она подошла ближе и хотела отогнать их от дыма, но крыша оказалась слишком высокой.

А потом они начали падать. Как пепел. Большинство приземлялись на цветочные стены и крышу, но некоторые падали к ее ногам, словно драгоценные листья.

– Нет! – Солль осторожно опустилась на колени и попыталась поднять одну из них, но ее крылья рассыпались, как пыль. Со второй случилось то же самое. Внезапно одна из цветочных стен осветилась. Дверь странного домика открылась.

– Остановись!

Сердце глухо ухнуло. Солль уронила руки и, прищурившись, уставилась на фигуру в дверном проеме.

– Не трогай их! – произнес тот голос. – Оставайся на месте и не шевелись.

Она послушно кивнула. Незнакомец – или незнакомка – остался на пороге, и его силуэт четко выделялся на фоне света: прямоугольная форма, которая могла быть и мужчиной, и женщиной любого возраста. На липких от апельсинового сока пальцах Солль осталась пыльца и яркие пятнышки от крыльев бабочки. Она шмыгнула носом и заплакала.

– Все в порядке, девочка. – В голосе зазвучали мягкие нотки. – Знаю, ты не хотела ничего плохого.

Вглядевшись сквозь калейдоскоп слез, Солль увидела перед собой женщину, которая поднимала распростертых бабочек с помощью сачка и переносила их на цветы. Вот только сами бабочки при ближайшем рассмотрении оказались совсем и не мертвыми. Их крылья то раскрывались, то складывались, отчего по всему дому как будто прокатывалась зыбь. Солль начала было вставать, но женщина снова заговорила.

– Побудь в таком положении еще минутку, ладно? Я уже почти заканчиваю. Скольких ты потрогала?

– Д-двух. Извините. Я думала, им плохо.

– Они просто задремали. – Женщина подняла пострадавших бабочек и положила на ладонь. Потом, стиснув зубы, с силой хлопнула по ним другой ладонью. Солль вздрогнула.

– Так милосерднее. Без крыльев им в любом случае не выжить. – Незнакомка внимательно оглядела землю.

– Почему они все спят?

– Из-за дыма. В нем есть травы, которые ведут их домой, отдохнуть. Ночи здесь небезопасные – летучие мыши, змеи.

Солль промолчала, не зная, что сказать, а женщина осторожно переложила на цветок последнюю, черно-белую бабочку и прислонила сачок к стене дома.

– Кроме того, – продолжала незнакомка, – бабочек никогда не нужно брать за крылья. Даже если они пострадали. Ты только сделаешь им хуже. Они слишком хрупки, а прикосновение человека слишком грубо.

Солль кивнула, а когда женщина подошла ближе, поднялась. Лицо у нее было открытое, доброе, глаза – темные и большие. Присмотревшись, девочка решила, что незнакомка примерно одного с Госпожой возраста.

– Итак, теперь ты знаешь, что трогать бабочку не следует, но ты также должна знать, что девочке не следует бродить по лесу одной, да еще в сумерках.

Солль не сразу сообразила, что от нее ждут объяснений, – в голове у нее кружились бабочки.

– Я заблудилась.

– Я так и поняла. – Женщина улыбнулась. – Куда ты направляешься?

– В Манилу.

– Ага. В таком случае ты действительно сильно заблудилась. – Она повернулась к дому. – Тебе лучше остаться здесь на ночь.

– Не могу! Моя Госпожа…

– Уверена, ей не хотелось бы подвергать тебя опасности. В любом случае я собираюсь завтра в Манилу – выступить в школе. Могу и тебя подвезти.

Солль оглянулась на шумящий в темноте лес, и ее решимость продолжать путь сильно пошатнулась. Подумав, она последовала за незнакомкой к освещенной двери. Внутри дом был просторный; несколько бумажных перегородок стояли у стен, и свободное пространство образовывало одну большую комнату, в центре которой горел огонь.

– Проголодалась? У меня есть рис и апельсины.

Солль хлопнула себя ладонью по лбу.

– Ох!

– Что такое?

– Я оставила там апельсины. – Солль кивнула в сторону открытой двери. – И обувь.

– Какие апельсины?

– Те, что купила на ферме за холмом. Вообще-то они подарок для моей Госпожи. Почти тридцать штук.

Женщина наморщила нос.

– Разве в Маниле нет апельсинов?

– Повариха говорит, что они не такие хорошие. – Как ни старалась Солль, недовольная нотка все же прозвучала.

– Вообще-то так оно и есть. – Голос у незнакомки был теплый и успокаивающий, как сладкий чай. – Те апельсиновые рощи принадлежат мне, и должна признать, вкус у них действительно особенный. В мире апельсины этой разновидности встречаются лишь в нескольких местах.

Она поднялась и прошла в темный угол, где достала из-под стола ящик.

– Возьми вот эти.

Солль заглянула в ящик. Он был полон плодов того самого размера и цвета, что остались в корзинке.

– Но мне нечем заплатить за них…