Борис Левандовский - Донор для покойника

УБЕЙ! Он С ними заодно!

С ними?

Герман наклонился к самому уху Маркевича:

— Ты… Добрый Доктор?

Ответ Маркевича заставила его засомневаться: Плохой Врач!

Ладно, пусть живет…

В нескольких кварталах от дома врача Герман резко повернул в какой-то дворик и разнес в щепки детскую деревянную качалку…

Прошло двое суток со дня визита в Маркевича; с тех пор Герман ни разу ни днем, ни ночью не покидал своего убежища.

У него даже возникла мысль, что если бы он появился на людях днем, то это вызвало бы грандиозную сенсацию. Интересно, как звучали бы заголовки газет…

ЖИВОЙ МОНСТР на улицах Львова!

ВТОРОЙ ЗАЛП ЧЕРНОБЫЛЯ — ПРИБЛИЖАЕТСЯ ВОЛНА НАСТОЯЩИХ последствий!

Вполне возможно, что именно так.

И, конечно, сообщение в вечернем выпуске новостей:

— … сегодня на одной из улиц Львова толпа из нескольких сотен граждан, держась на безопасном расстоянии, окружил… человекоподобное существо, как ступила на страницах романа ужасов… Срочно выехали на место происшествия… Пострадало…

Но он вовсе не собирается становиться суперзвездой — ни города, ни планеты, ни века, ни дня…

Надоедливая муха продолжала гудеть где-то рядом, словно через гостиную проходила линия электропередачи.

Все из-за проклятый запах… неощутимо для него, он может привлечь внимание соседей.

Более суток Герман потратил на то, чтобы засыпать и позамазуваты все щели в квартире, используя для этого различные материалы: от канцелярского клея и полосок нарезанной бумаги к старым жевательных резинок. Незаклеенными осталась только форточка — для доступа свежего воздуха, которую он немножко открывал ночью.

На следующий день Герман занялся планированием нового маршрута. Цели, на которую указал Маркевич. Чтобы свести риск к минимуму, ему понадобилась карта.

А пока он с интересом рассматривал стену, сквозь которую видел квартиру соседей…

На «экране» стены двигались две пестрые размытые пятна, напоминающие человеческие силуэты. Один высокий, другой — чуть ниже. Стас и его жена Ольга.

Пара танцевала под песню Криса Ри «Дорога в ад». При желании он легко мог подслушать, о чем они говорят.

Он продолжал меняться…

И мог только гадать, как далеко способен зайти этот процесс.

С другой стороны, какое это имеет значение, если он продолжает разлагаться со страшной скоростью. Еще немного — и его тело буквально начнет разваливаться на куски.

Он расстелил на полу комнаты карту города и продолжил составления наиболее безопасного маршрута, целью которого был Добрый Доктор по фамилии Лозинский.

Внезапный звон заставил его вздрогнуть…

На пол посыпались битое стекло. Подойдя к окну, Герман выглянул в выбитую щель. Противоположной стороне улицы удалялись две фигуры.

Он напряг зрение и в одной из фигур узнал двоюродного брата Алекса — здоровенного двадцатидвухлетнего балбеса, зачастую крутился в офисе компании и клянчил деньги у своего процветающего родственника. Герман даже не мог вспомнить его имени, но внешне тот давно примелькался. Другого, с длинными космами, он не знал.

И что же это значит? Впрочем, он совсем не сомневался, что за этим стоит Алекс.

Прозрачный намек… на что? В компании возникли проблемы? Что ж, вполне возможно — многие серьезные контактов находилось в Германова руках.

Ах да! Конечно… — он вспомнил, что на днях готовилось подписание нескольких важных договоров, в которых именно он и ковырялся.

Очень важным…

Следовательно, не подписали?

Ответ очевиден.

Но… Алекс… — Герман криво усмехнулся — ну и гнида!

Итак… — Германа кольнула тревожная мысль, — то знал, что он дома. Кто следил днем ​​за окнами?

Нет, вряд ли. Скорее Алекс предполагал, что Герман бывает дома время от времени. Или когда-нибудь появится. Поскольку последние несколько суток окна были плотно зашторены, а вечера не включалось свет. Итак, просто предполагал. И что? Вот так по-мальчишески разбить окно и…

Ответ пришел сам собой, когда Герман увидел камень, которым было разбито окно, обернутый в лист бумаги, он нагнулся и поднял послание.

Почерк принадлежал не Алексу, хотя сама «депеша», разумеется, от него. Квадратными, почти печатными буквами синей шариковой ручкой было выведено: «Тебе лучше появиться. Когда закончишь несколько, можешь валить ко всем чертям».

Что ж, коротко и ясно.

В нижнем уголке листа, явно вырванного из тетради, отмечалось:

«Срок — до двадцатого октября».

Ага, теперь все окончательно встало на свои места. Подписание договоров, как он и предполагал, действительно не произошло, однако — выяснилась подробность — он был перенесен на 20 октября. От Германа требовалось лишь принять личное участие, чтобы на этот раз все прошло как по маслу… потом он мог валить ко всем чертям. Во как!

Конечно, Его Величества Алексу проще было бы позвонить Герману, но, очевидно, он не был настроен на разговор и решил, что в этих обстоятельствах таким образом окажется более действенным.

Что же, на человека, которого Герман много лет считал лучшим другом, это было совсем не похоже, а вот на Алекса — сегодняшнего Алекса — в самый раз.

Герман занялся разбитым окном. Во внешнем стекле камень пробил дыру размером с кулак; от нее, ломаными линиями, разбегалось несколько трещин. Внутреннее стекло вылетело полностью. Герман залатал отверстие прозрачной клеенкой.

— Надеюсь, звон битого стекла не привлек внимания соседей, — пробормотал Герман, завершив работу.

Затем он снова занялся картой, моментально переключив все свое внимание на нее. Смято в «снежку» послание валялось в углу гостиной.

Около часа ночи тщательное планирование маршрута «Пациент — Врач», отмечено на карте красным пунктиром фломастера, было завершено.

Герман аккуратно сложил карту города… потом его взгляд внезапно застыл, словно он вспомнил что-то важное. Губы растянулись в широкой улыбке.

В следующее мгновение он направился быстрыми уверенными шагами в коридор, освободил входные двери от герметизирующих полосок бумаги и выскользнул из квартиры.

Ключ от замка остался под ковриком.

Герман вернулся через сорок минут.

Вдруг зазвонил телефон. В ночной тишине трели казались оглушительными. Герман чертыхнулся.

Затем удивленно взглянул на часы: 1:17.

Бывший босс и друг решили сделать милость лично поговорить? Или…

Телефон загремел снова.

Проклятье!

Герман несколько секунд колебался — снимать трубку или нет? Что-то подсказывало…

Пока он размышлял, телефон подал голос еще дважды. Наконец к Герману дошло, что короткие интервалы между сигналами означают междугородную связь.