Джеральд Бром - Похититель детей

Следующая пара дней пронеслась почти незаметно: завтрак, тренировка, ужин, сон, завтрак, тренировка, ужин, сон — снова и снова, раз за разом. Ник, как мог, старался не попадаться на глаза Лерою, но этот здоровяк находил в измывательствах над новичком особое удовольствие и никогда не упускал случая устроить ему веселую жизнь. Стараясь не принимать это близко к сердцу, Ник с головой ушел в тренировки. Оказалось, что только долгие часы учебы и упражнений дают возможность забыть обо всех бедах. А еще оказалось, что он очень неплохо управляется с посохом и копьем — в этом он быстро обогнал и Сверчка, и Дэнни. Такой прогресс воодушевлял, но больше всего на свете Нику хотелось побить Лероя, и он без устали работал с Секеу, стараясь овладеть каждым приемом и каждой хитростью. Вскоре он уговорил ее показать ему более сложные маневры, которые видел в исполнении Дьяволов. Возможно, благодаря упражнениям, или странной еде, а может, и тому и другому, мускулы на глазах наливались силой, скорость и чувство темпа улучшались день ото дня.

Хуже всего приходилось по ночам. Во сне Ника постоянно преследовали кошмары. Чернеющая кожа, ужас и ярость, вскипающая в груди, снились каждую ночь, и Ник просыпался, тяжело дыша, с нестерпимым жжением в желудке и жаждой убийства в сердце.

На четвертое утро, после завтрака, Секеу отвела Ника, Сверчка, Дэнни и Лероя к большой круглой двери в дальнем конце зала. Через минуту к ним присоединились Красная Кость с одноруким мальчишкой, Абрахамом, нагруженные ведрами и мешками из-под картошки. Оба надели сшитые вручную кожаные штаны, плотно облегающие ноги, с пришитыми прямо к штанинам остроносыми сапожками, поддерживаемые поясами, туго затянутыми под самой грудью.

Кроме этого, Красная Кость облачился в потертую черную кожаную куртку — уже не самоделку, настоящую американскую байкерскую куртку со всеми полагающимися шипами, клепками, нашивками и облупленной красной надписью Sympathy for the Devil [5] Sympathy for the Devil (англ. «Сочувствие дьяволу») — известная песня группы The Rolling Stones, написанная в 1968 г. на спине.

— Ну что, чувачки, — с лукавой улыбкой заговорил он, — как насчет отдохнуть?

— О, вот это здорово! — тут же оживился Дэнни.

— Вот и хорошо, — сказал Красная Кость. — Нас ждет небольшое приключение.

Тон, которым он произнес «приключение», Нику совсем не понравился.

— Идем добывать продовольствие, — объяснила Секеу.

— Заодно местными видами полюбуетесь, — добавил Абрахам, подмигнув Красной Кости.

— С нами идут Дирк и Шустрый, — сообщил Красная Кость, повернувшись к Секеу. — Сейчас подойдут. Как только Шустрый отыщет свой меч.

— Что, опять?! — изумился Абрахам. — Как меч-то можно потерять? Этот пацан и дырку от собственной задницы потерял бы, если бы только мог обронить!

Красная Кость захохотал во все горло, обнажив в улыбке все тридцать два зуба. Похоже, широкая хищная улыбка не сходила с его лица никогда. Этот оскал вместе с порошком или краской — словом, с тем, что он втирал в кожу и волосы, крася их в красный цвет — придавал ему вид настоящего дьявола. Да еще нелепая красная кость, торчавшая из его густой, связанной узлом на макушке косматой гривы, как у персонажа из мультика «Флинтстоуны»… Если бы здоровяка спросили, зачем она (чего Ник делать вовсе не собирался), наверняка оказалось бы, что эта кость как-то связана с его прозвищем. Оказавшись вблизи, Ник не мог не заметить, как много шрамов на теле этого бешеного парня. В скольких же стычках ему довелось побывать, сколько раз драться на поединках? Один шрам, особенно страшный с виду, змеился прямо между сощуренных дьявольских глаз, спускаясь чуть ли не до самого подбородка.

А вот на теле Абрахама шрамов почти не было — если, конечно, не считать отсутствующей кисти. В нем привлекало взгляд другое — золотые глаза, резко контрастировавшие с темной кожей. Ник никогда в жизни не встречал такого темнокожего человека, как Абрахам — его кожа была черна, как крыло ворона. Кроме кожаных штанов на нем была засаленная шляпа-котелок, украшенная перьями и бусами, и тесноватый смокинг в тонкую полоску с обрезанными рукавами.

К ним присоединились еще двое мальчишек. Один из них скакал на одной ножке, завязывая шнурок на ходу.

— Ник, — сказала Секеу, — познакомься с Дирком и Шустрым.

Голова Дирка была обрита наголо, над ушами вились ломаные спирали ритуальных шрамов, начинавшихся от бровей. Чуть ниже Ника, коренастый, с тяжелой квадратной челюстью, он чем-то напоминал бульдога.

Откинув с лица густые пряди светлых волос, Шустрый уставился на Ника сверху вниз. Он был почти так же высок, как Красная Кость, его верхняя челюсть заметно выдавалась вперед, на голове красовалась копна длинных сальных волос. Из множества отверстий в ушах, ноздрях, бровях, сосках (и даже думать не хотелось, в чем еще) торчали тонкие осколки костей и кусочки стальной проволоки.

Склонив головы направо, затем налево, Дирк с Шустрым защелкали зубами.

— Нет, — сказала Секеу, наградив Шустрого звонким подзатыльником.

Дирк фыркнул от смеха.

— Эй, — возмутился Шустрый, ткнув в сторону Дирка большим пальцем, — а ему?

Секеу шлепнула по затылку и Дирка. Нахмурившись, тот дал подзатыльник Шустрому. Оба заработали кулаками. Абрахам с Красной Костью принялись растаскивать драчунов.

Не обращая внимания на поднятый ими гвалт, Секеу шагнула к стене, вытащила из ниши корзину грязных, облезлых звериных шкур и раздала по одной новичкам.

— Надевайте.

Ник повертел шкуру в руках, не понимая, как ее надеть.

— Просто суй голову в дыру в середине, — подсказал Абрахам. — Это для маскировки.

«От кого нам прятаться?» — подумал Ник, но спрашивать об этом не решился.

Как только он управился со шкурой, Секеу подала ему пояс. Широкий, украшенный потускневшими медными кольцами, он показался Нику жутко древним: кожа растрескалась, затейливый спиральный орнамент почти стерся за долгие годы носки.

— Право носить меч нужно заслужить, — сказала Секеу, снимая со стены четыре копья. — А до тех пор вам разрешены только копья.

Ник отметил, что у каждого Дьявола на поясе висит длинный нож, а за спиной — короткий меч в ножнах. Кроме этого, Дирк с Шустрым тоже вооружились копьями.

Секеу бросила Нику копье. Оно оказалось чуть толще и тяжелее учебного, гладкое древко удобно легло в ладонь. Взглянув на острый зазубренный наконечник, Ник пришел в восхищение.

Дэнни с кислой миной смерил взглядом свое копье.

— Зачем они нам?

На этот вопрос мог бы ответить и Ник: ему тут же вспомнились следы когтей на двери.

— На случай нападения, — сказала Секеу.

— Э-э… Нападения? — с запинкой пробормотал Дэнни. — Но кто на нас нападет?