Роберт Стайн - Месть ожившего болванчика

Он отпустил мое запястье. Его нарисованная ухмылка сделалась шире:

— Готова к своему первому заданию?

— Н-нет, — выдавила я. — Уходи. Ты ни к чему не сможешь меня принудить.

Он издал глухой рык и распрямился, угрожающе поднимая кулаки.

— Я могу причинить тебе боль, — прорычал он. — Я здесь не в игрушки играюсь. Вставай и одевайся.

— Зачем? Ч-чего тебе надо? — пролепетала я.

— Ты сейчас совершишь небольшую прогулку, — произнес Слэппи. — Обратно на кладбище. Я слышал, как этот маленький ублюдок Итан говорил о Похитительнице Разума, которую вы закопали. Я хочу ПОЛУЧИТЬ ЕЕ! Она мне НУЖНА!

Он с силой пихнул меня деревянными руками.

— Ступай за ним, Бритни. Выкопай куклу и принеси ее мне.

Я скатилась с кровати и приземлилась на ноги. Сердце стучало. Но внезапно злость взяла верх над страхом.

Черта с два я стану исполнять приказы деревянного болванчика!

— Чтоб духу твоего здесь не было! — завопила я. Опустив плечо, я обхватила Слэппи за талию, собираясь поднять его и вышвырнуть вон из комнаты.

— У-у-у-у-у! — простонала я, напрягаясь в попытке его поднять.

Он не поддавался.

— Хорошая попытка, — бросил он. — Валяй. Двинь мне в живот. Двинь так сильно, как только можешь. — Он выставил свой тощий живот и захихикал.

Я отступила на шаг. Я пыталась вспомнить шесть древних слов, чтобы навечно погрузить его в сон. «Думай, Бритни. Думай», — твердила я себе.

Бесполезно. Я не могла их вспомнить.

Пусть даже с таким злом мне не совладать, но на кладбище я не вернусь. Я не буду его рабыней. Ни за что.

Я скрестила на груди руки.

— Я… не… пойду… на… это… чертово… кладбище, — процедила я сквозь сжатые зубы.

Он застыл на месте и долго смотрел на меня. Достаточно долго, чтобы меня затрясло.

— Нет проблем, — прошептал он наконец. — Я согласен, Брит. Я сам за ней схожу. Но когда я добуду эту куклу, твой разум первым будет высосан досуха. Тогда-то ты станешь идеальной рабыней, уж поверь мне, дорогуша!

Он отвернулся и быстрым шагом направился к выходу из комнаты. Он шел неуклюже, не сгибая коленей, покачивая плечами из стороны в сторону — ни дать ни взять зомби из фильма ужасов.

Застыв в ужасе, я не могла даже пошевелиться.

Топ. Топ. Топ.

Я слышала, как он с топотом спускался по лестнице. Через несколько секунд за ним закрылась входная дверь.

Он действительно делает это. Он идет на кладбище за куклой, поняла я.

Его было необходимо остановить. Я бросилась в коридор… потом остановилась, осознав, что на мне одна лишь ночная сорочка.

Я ввалилась обратно в комнату, схватила джинсы и свитер, потом натянула кроссовки и поспешила из дома.

Стояла холодная ясная ночь. Тонкие змейки черных облаков вились на фоне полной луны. Туфли хлюпали по скользкой траве, когда я бежала к улице.

Должно быть, недавно прошел дождь. Лужи на улице серебрились в лунном свете.

Я увидела Слэппи, шлепающего по лужам. Размахивая руками, он спешил по отлогому склону, ведущему на кладбище. Держа спину прямо и выставив голову вперед, он ковылял по середине дороги.

Холодный ночной воздух помог мне окончательно разогнать сонливость. Я перешла на рысь. Я не хотела его нагонять. Но терять его из виду мне тоже не хотелось.

Сердце громко стучало. Ничто не нарушало ночной тиши. Ни ветерка. Ни машин, ни голосов. Дома были погружены в темноту. Словно мы со Слэппи остались единственными живыми существами на всем свете.

Перешагивая через серебристые лужи, я следовала за Слэппи до самого маленького кладбища. Из-за ограды я наблюдала, как он быстро двигался через ряды покосившихся надгробий.

Он остановился на том самом месте, где мы зарыли Похитительницу Разума. И упал на колени.

У меня перехватило дыхание. Я смотрела, как он начал рыть землю. Его деревянные руки орудовали не хуже лопат — земля так и летела в разные стороны.

Я знала, что должна перепрыгнуть через ограду. Сбить его с ног. Задушить. Раздавить. Сделать что угодно, лишь бы не позволить ему извлечь эту опасную куклу.

Но страх удерживал меня на месте. Ноги дрожали и подкашивались. Я с трудом могла дышать, глядя, как дыра в земле становится все шире и шире под мощными руками болванчика.

Склонившись над ямой, он с хихиканьем вытащил стеклянный ящик. Покрутил головой, дабы убедиться, что за ним никто не следит.

Я присела за оградой и затаила дыхание.

Неужели он заметил меня? Нет.

Я приподнялась повыше, чтобы видеть его. Он быстро поднялся и принялся смахивать землю со стеклянного ящика одной рукой.

В жутком серебристом сиянии луны я увидела куклу. Я видела, как иссохшая ее голова ударялась о стекло, когда Слэппи очищал ящик.

А потом Слэппи бережно опустил ящик на землю и начал снимать крышку.

Я вцепилась в верхушку ограды с такой силой, что заныли руки. И внезапно услышала голос в голове — мой собственный голос:

«Если он завладеет куклой, он сотрет тебе разум начисто».

И не успев даже осознать, что делаю, я перемахнула через ограду и со всех ног бросилась вперед.

Я обхватила Слэппи за пояс. И оттолкнула его от стеклянного ящика с куклой. Ощутив прилив сил, я подняла бьющегося, лягающегося болванчика высоко над головой.

— Ты ПОКОЙНИЦА, рабыня! — завопил он. — За это ты будешь наказана!

И тут настал мой черед завопить.

Мощная волна белого света ослепила меня, окружая со всех сторон и лишая возможности двигаться.

Я моргнула. А потом еще раз, пытаясь разглядеть что-нибудь в ярком свете. Свет разделился надвое. На два луча.

Автомобильные фары!

Мои глаза постепенно привыкли к свету. И я узнала машину родителей.

Папа распахнул дверь со стороны водителя и вылез наружу. Он был в полосатой пижаме.

— Бритни? — крикнул он, прикрыв ладонью глаза от света. — Мы заметили, как ты уходишь, и последовали за тобой. Что ты здесь делаешь с болванчиком Итана?

Слэппи тут же обмяк. Я по-прежнему держала его над головой.

— Зачем ты закапываешь болванчика Итана? — воскликнула мама. Она вылезла из машины, запахивая халат. — Ты с ума сошла? Посреди ночи, на кладбище!

— Ты знаешь, как дорог Итану этот болванчик, — подхватил папа. — Как ты могла его закапывать? Как ты могла пойти на такую низость?

— Вы… вы не понимаете! — выдохнула я. — Я… я вовсе не закапывала его. Я… я… я пыталась… — Я издала вопль отчаяния. — О, я не смогу объяснить! Вы все равно не поймете!

— У нас есть глаза, Бритни, — возразила мама. — Мы видим яму, которую ты выкопала. Мы видели, как ты собиралась бросить туда болванчика Итана.

Папа сделал маме знак успокоиться.

— Все в порядке, — мягко проговорил он, перелезая через ограду и осторожно, шаг за шагом приближаясь ко мне. — Все хорошо, Брит. Постой здесь, милая. Не двигайся. С утра мы первым делом покажем тебя врачу. Ты получишь всю необходимую помощь.