Александр Варго - Прах [сборник]

– Ну, Паха, – пробурчал парнишка и дернулся, как если бы выдал что-то непотребное.

Еще пару секунд он молча наблюдал. Изучал и взвешивал, подсчитывая риски на примитивном, но весьма эффективном процессоре, что стоит в головах всех бродячих псов. Наконец пожевал растрескавшиеся губы и нерешительно приблизился. Присел, заглянул в щель для выдачи купюр.

– Темно тут… не видно ни хера… – пробормотал Паха. Осторожно, двумя пальцами, будто брезговал или не хотел оставлять отпечатков, он приподнял и сдвинул манжету пальто. – Но у вас кровь, это точно.

Ира едва сдержалась, чтобы не похвалить его за феноменальную наблюдательность. Вместо этого судорожно вздохнула и с горькой иронией задумалась, как быстро с таких, как этот жалкий грабитель, слетает спесь и они переходят на «вы». Невысока цена у дипломов Exquisite vulgar etiquette college [2]…

– Телефоном… телефоном посвети, пожалуйста, – стараясь не сорваться на приказной тон, предложила Иришка и поморщилась от неугасимого жжения в пальцах.

Парень ответил на автомате, слишком уж увлеченный изучением окровавленной руки. И потому получилось настолько естественно, что Вяхирева даже не удивилась.

– Нету мобилы. Не берем мы с Гарычем мобилы на выход… – Тут он вздрогнул, спохватился и неловко добавил: – На пробежку когда выходим вечером, не берем телефоны, да… Простите.

Ирина всхлипнула, надеясь, что ее нервный смех сойдет за приступ боли. Значит, все-таки шакалы-грабители! Неумелые, жалкие, но настоящие грабители, один из которых сбежал. Но второй-то остался. А она теперь – прикованная, угодившая в железные зубья банкомата – совершенно беспомощна.

Вот неплохая кожаная сумка, в которой немного денег и серебряная цепочка. Вот серьги, которые можно сорвать и, если понадобится, пролить еще немного крови. Вон из-под раскрытого клапана выглядывает портмоне с банковскими карточками, в углу каждой из которых предусмотрительно выцарапан пин-код…

Паха поднялся на ноги и зачем-то отряхнул обвислые штанины спортивных штанов. Еще раз осмотрел пленницу банковской машины, пустой холл, бросил небрежный взгляд на камеру в углу. Не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять – сейчас он думает о том же, о чем и сама Ира. О беспомощности и шансах.

Девушка вздохнула, пытаясь оценить настроение уголовника. Умолять его помочь и ничего ей не делать? Или заорать дикой кошкой, спугнув и второго горе-разбойника? Способен ли щенок пойти дальше и встать на путь насилия, или в нем еще теплится человеческое? Вяхирева медленно выпустила воздух из легких и уже была готова выбрать решение, но ей не позволили.

Внутри банкомата что-то щелкнуло. Замычало, тренькнуло.

А затем ее пальцы начало пережевывать.

Глаза Иришки распахнулись, в горле застрял сумасшедший крик. Медленно и почти беззвучно спрятанные за шторкой зубчики принялись перебирать ее окровавленные пальцы, всасывая кисть все глубже и глубже.

– Меня… затягивает… – на вдохе просипела девушка, в отчаянии хватаясь за пойманное запястье правой рукой. – Мамочка… затягивает…

От нового порыва боли сознание Вяхиревой замерцало, а внутренний свет на секунду почти погас. Сквозь застилающую все розовую пелену – сотканную из треска рвущейся кожи и хруста косточек – Ирина почти без удивления заметила, что банкомат, словно огромная медуза, пошел кожистыми волнами. Монитор железного шкафа замерцал еще сильнее, запестрил помехами, смешал строчки и буквы. Линза видеорегистратора отсвечивала алым, как налившийся кровью глаз.

Судорожно втянув воздух, девушка в отчаянии обернулась к жигану за спиной, умоляя высшие силы не дать ей отключиться.

– Выключи… – с хрипом выплюнула она через плечо.

Но безвольный овощ в кожаной куртке лишь хлопал губами и смотрел на Иру, будто она говорила на суахили. Подстегнув себя злостью, Вяхирева рявкнула так, что несостоявшийся грабитель подскочил:

– Выруби его, баран! Быстро!

По телу сухощавого гиеныша прокатилась дрожь пробуждения. Челюсть с хлопком встала на место, в мутный взгляд вернулся намек на осмысленность. Паха дернул тощим плечом, что-то промычал, а затем судорожно сунулся за зеленый банковский ящик, протискиваясь вдоль стены в поисках розеток.

И вдруг пробормотал такое, отчего Ира мигом забыла о боли.

– Да ну на ***… – донеслось из-за банкомата. – Быть такого не может…

– Что?! – взвилась Вяхирева. Левая кисть онемела, покалывание переместилось вверх по предплечью. Расстояние между оконцем и часиками на запястье очевидно сократилось, чуть не ввергнув девушку в дикую панику. – Что там, ** твою мать?!

Парень вынырнул из-за банкомата, в его крохотных глазках читалась вина.

– Так ведь выключено… – Он развел руками, будто извиняясь за разбитую в гостях чашку. – Там и шнура-то никакого нет…

Ира лишилась дара речи. Хотела отматерить малолетку за невнимательность. А затем, без паузы, умолять посмотреть еще. И тут же ругать-ругать-ругать, потому что она истекает кровью по причине нелепого технического сбоя, а обкуренный гопник не в состоянии найти место, где банкомат включается в сеть. Но вместо этого Вяхирева лишь застонала – из глубин щели снова раздался громкий хруст.

Отрешенным взглядом изучая утопленную в железном чудовище руку, Иришка поняла, что это лопнуло колечко с аметистом. Теперь она совсем не чувствовала боли, только капающую с запястья кровь и жар, медленно поднимающийся к локтю. Жажда усилилась, перехватив горло терновым обручем.

– Быть такого не может… – пробормотала Ира.

И уловила еще одну зарождающуюся галлюцинацию – схвативший ее ящик будто бы содрогнулся, а щель для выдачи купюр издала хлюпающий звук. Спустя секунду девушка поняла, что хлюпает она сама, заплакавшая незаметно и горько.

К ее удивлению, слезы подействовали на дитя подворотен куда эффективнее брани или окриков. Тот встрепенулся, бросился к пленнице и, на этот раз без всякой подозрительности или брезгливости, ухватился за липкую от крови кисть. Пробормотал что-то вроде «простите-потерпите», потянул. Решительно и бездумно, как только и умел решать проблемы.

Чувствительность тут же вернулась: по нервам левой руки словно прошел заряд тока. Ира почувствовала, как рвется онемевшая кожа на тыльной стороне запястья, и заорала так, что парнишка едва не отлетел в сторону. Но тут же спохватился, ослабил хватку и… начал расстегивать ее часы.

Иришка даже перестала кричать. Молча наблюдала, как выпачканные красным истатуированные пальцы сражаются с застежкой браслета, и поражалась наглости щенка, взявшегося таки ограбить попавшую в капкан дуру.

И далеко не сразу сообразила, что тот снимает часы, потому что те оказались в опасной близости от щели «бабломёта» и продолжали к ней приближаться. И если минуту назад Ира Вяхирева утопила в банкомате лишь пальцы левой руки, то теперь там скрылась вся ее кисть…