Pferd im Mantel - Очищение молитвой [Неоконченное]

— Привёл. — поклонился отец Онисим, тучный мужчина средних лет, с курчавой бородой, монастырский келарь. На нём и лежала основная тягота встраивания мирской общины монастыря в непонятную и сложную церковную жизнь обители.

— Здравствуйте, батюшко! — поклонился и сложил длани для принятия благословления духовника мужчина.

— Проходите, проходите, милок! Что ж Вы в дверях-то? Как величать Вас? Прошу прощения — часто виделись, а имени Вашего не припомню…

— Олег Николаевич Страхов, отец Зосима. Можно просто — Олег. — присаживаясь на стульчик, на который его настойчиво направляли сухонькие руки отца Зосимы, ответил тот.

— Как же, как же, Олег Николаевич, давайте уж по чину. Не нужно нам «простоты», не простой разговор у нас с Вами пойдёт. — уселся на аккуратно заправленную кровать батюшка, которая была изрядно высокой — ноги старичка повисли над полом. Заметив, что посетитель, глядя на него, сидящего этак, едва заметно улыбнулся, батюшка отмахнулся: — Старость! Сохнем с годами; раньше-то доставал! Ой, что ж это я?! Пригласил — а не угощаю; чайку? Нашего, монастырского, с травами! Давайте, а?!

— Ну, давайте, батюшко!

— Сейчас, сейчас! Вот ведь, забывчивый какой! Сафрооооний, милок! Угоди старику — согрей нам чаю с Олегом Николаевичем!

Тихий Сафроний неслышно возник, кивнул, и тут же растворился за дверью, вернувшись через пять минут с дымящимся чайником, плошкой мёда и двумя ложками.

— От спасибо, сынок! Спасибо! Ну, ступай теперь, ступай… Вы, Олег Николаевич, не стесняйтесь. Чаёк-то прихлёбывайте…

— Спасибо, батюшко! Но Вы ведь не ради чаепития меня позвали…

— Не ради. А вот скажите-ка мне, милок: говорят, Вы военный…

— Верно ваша монастырская разведка работает, батюшка! — ухмыльнулся Страхов. — Так и есть, чего скрывать… Военный, вернее — был. Подполковником в отставку в 2008 вышел. Вот с женой давно собирались по святым местам проехать. Тут, как говорится, и войну встретил. А был бы в Москве…!

— История не знает сослагательности, милый мой. — отмахнулся старец. — Как случилось — так и случилось. На всё воля Божья!

— Это так. Не поспоришь.

— Это хорошо, что Вы понимаете. Хорошо… А в каких войсках служили, если не секрет?

— Какой тут секрет? Связист я.

— Есть Бог! — словно простреленный молнией, подскочил с кровати отец Зосима, услышав ответ Страхова.

— Вы в порядке? Батюшка?! — удивился такой реакции Страхов.

Накрестившись, отец Зосима подошёл к нему и положил руки на плечи:

— Тогда расскажите мне. Как и откуда осуществлялась связь со спутниками до войны?

Страхов в недоумении вылупил глаза, а чашка с чаем замерла в его руке на полупути к губам. Встряхнувшись, подполковник в отставке бережно поставил её на стол, и глядя в глаза отцу Зосиме, ответил:

— А зачем это Вам?! У нас это всегда была закрытая информация, да и не моего ведомства подчинения. Военно — космические войска, слышали о таких?! Всем, что в космосе и так далее — они ведали. Ну, а теперь, от того что там было, — ткнул многозначительно в потолок пальцем Страхов, — наверное, мало чего осталось. Семь лет без контроля — это знаете ли…

— Коли спрашиваю — значит потребно, Олег Николаевич! И всё же, скажите мне, имеете ли — ну хотя бы в общем — представление о том, как это всё было устроено?

— Имею ли я?! — упёрся взглядом в старца Страхов. — А кто же его ещё должен иметь, представление это, как не тот, который обеспечивал связь между пунктами слежения, если уж на то пошло?!

— Так что Вы тогда ходите вокруг да около! Расскажите мне!

— Мда… — протянул Страхов, а затем махнув рукой, придвинулся к батюшке, — Раньше за такое не только за границу не выпускали, а вот что делали. — многозначительно описал рукой петлю вокруг своей шеи Страхов. — Но раз уж теперь ни страны, ни генералов, то… Короче. Вот как это всё устроено… — начал свою лекцию в тесной келье отца Зосимы подполковник войск связи в отставке Олег Николаевич Страхов.

А ночью отцы Зосима и Тихон вновь собрались после служб на своё тайное бдение в библиотеке, затворив на запор за собою двери. Как и обычно, тускло горела зелёная лампа на массивном библиотечном столе, отполированном за долгие десятилетия фолиантами и книгами, хранящимися в огромных шкафах, угадываемых в тени по стенам обширного помещения. Пророческая книга не извлекалась сегодня из хранилища, а батюшки, нацепив очки, внимательно изучали карту страны, склоняясь над нею нос к носу.

— Вот тут. — ткнув карандашём в точку на карте, объяснял своему настоятелю старец. — Видишь? Граница Московской и Тверской областей. Самое подходящее, если судить по пути, описанному Евлогием. Другие — тут, тут и тут, в этом плане, мало подходят. Смотри: если от монастыря — так и получается. Сначала — на юг, до трассы видимо; затем — на восток, как и написано. Вот Москва, а дальше — на север. Получается, конечно, не совсем на север… Но я вот что думаю. Когда писалось-то, кто ведает куда и как дороги шли?!

— От Москвы — на северо-запад получается. — сказал отец Тихон, задумавшись. — Да, некоторая нестыковка…

— Но боле ничего не подходит, Тихон. — развёл руками отец Зосима. — Ежели на север от Москвы, то туда идёт Дмитровское шоссе, но видишь сам — там ничего нет…

— Остаётся признать, что в чём-то, — воздев поучительно палец, молвил настоятель, — Евлогий мог ошибаться. Временной интервал весьма велик, весьма. Точнее если, не ошибаться — а быть не абсолютно корректным в изложении.

— Да. По-другому и не получается…

— Ну что ж. — отклонился от карты отец Тихон. — С Божьей помощью нащупали направление и цель. Остаётся лишь временная точка…

— Тут всё ясно. — безапелляционно первал ход его мыслей духовник. — Возвращаемся к уже истолкованному. Где ж это? А вот…

— Так это самое начало книги! — удивлённо развёл руками Тихон.

— И что ж? Эта книга целостна, одно цепляется за другое… Конец — в начале, а начало — в конце. — ответил ему отец Зосима. — Вот и ответ тебе. Восемнадцатого марта. Сегодня, батюшко, какой день на дворе был?