Александр Ростовский - Каннибальский сахар

– Хочешь поговорить? Сперва ответь мне на вопрос. Кто они такие?

Свонсон немного помолчал. Можно было подумать, что он колеблется, но его мёртвое лицо выражало непонятные эмоции. Всё же он заговорил:

– Не так давно они были обычными людьми, каким когда-то был я, каким являешься сейчас ты. Они отыскали путь. Путь через страдания к вечности. После смерти они стали звуками, стали своей музыкой.

– Музыкой? Эти люди, Cannibal Sugar, я прав?

– Да. Тексты их песен не так просты, как кажется. В них можно узнать про путь. Путь страданий. Он приведёт тебя сюда. А этот мир, он полностью создан звуками музыки, их музыки. Из них самих.

– Бред! Это просто полный бред! – Виктор провёл рукой по волосам и тяжело вздохнул. – Значит, это тот самый мир боли. Последнее пристанище, для самоубийц, для тех, кому опостылел мир обычный. Но я не один из них! – Он закричал. – Покажи мне выход! Я хочу выбраться отсюда!

– Ты можешь уйти. Но подумай. Ведь ты вернёшься обратно к своему дрянному жалкому существованию. Что там держит тебя?

– Не знаю. И вообще, не твоё дело. Моя жизнь может и дрянная, но зато реальная.

– Реальная? – Свонсон ухмыльнулся. – А ты уверен в этом, Виктор?

Детектив посмотрел на него удивлённым взглядом, но промолчал. Свонсон продолжил:

– Один выстрел изменил твою жизнь. Это был тяжёлый удар для семилетнего ребёнка. Уверен ли ты, что дальше всё пошло так, как ты помнишь? Возможно, все эти долгие годы ты просидел в четырёх стенах за закрытой дверью. А вся твоя жизнь – лишь порождения твоего искалеченного разума. Твой собственный мир боли.

– Хочешь сказать, я безумец, просидевший почти сорок лет в психушке? И что теперь, я должен променять одну иллюзию на другую? Пошёл ты! Пошли к чёрту! Ты, этот мир и его хозяева! Я сам найду выход отсюда!

Виктор развернулся и направился к реке. Он вошёл в холодную воду и почувствовал, как она заполняет его ботинки. Он шёл вперёд, а река с каждым шагом становилась всё глубже. Детектив Стабс продвигался уже по пояс в воде, когда услышал крик Свонсона за спиной:

– Как это типично для тебя, Виктор! Бежать от того, чего сам же желаешь! Чтобы потом страдать и жалеть себя!

Ему было плевать на слова Свонсона, он шёл вперёд. Шёл, пока вода не накрыла его с головой. Он начал опускаться ко дну. Что-то очень тяжёлое во внутреннем кармане плаща тащило его вниз. Но он не сопротивлялся. Виктор опустился на дно. Оно было мягким и удобным, как его…

Его диван. Он очнулся на собственном диване. Весь мокрый. Мокрый от пота. Часы показывали 2:46.

Эпилог

Виктор стоял на мосту посреди ночной тишины. В руке он держал бутылку виски. Выпитая четверть уже успела дать ему в голову, и детектив был немного пьян. Он не напивался с того самого дня, когда собственноручно сжёг фамильный дом Картеров восемнадцать лет назад. Одним тёплым весенним утром ему позвонил адвокат Рональда Картера и сообщил, что старый фермер преставился днём ранее, через несколько месяцев после смерти жены. Всё, что у него было, он завещал своему внуку. На следующей неделе Виктор отправился на ту самую ферму, которая теперь принадлежала ему. Но он так и не заставил себя войти в дом, где его мать покончила с собой. Виктор отправился на поиски «низины», прихватив с собой бутылку крепкого виски, купленного в городе перед поездкой. После получаса блужданий он, наконец, нашёл своё пристанище. «Низина» словно находилась вне времени. Менялись люди, менялся мир, а «низина» оставалась прежней. В тот день Виктор просидел там больше часа, почти до дна опустошив прихваченную бутылку. После долгих раздумий он сделал выбор, подкрепив его алкоголем. Виктор вернулся обратно на ферму. В сарае он нашёл пару канистр с бензином. Спустя двадцать или тридцать минут дом уже вовсю полыхал, а виновник пожара наблюдал за ним из своего автомобиля, припаркованного рядом с шоссе.

С тех пор Виктор не напивался. Но сегодня… Он просто не смог удержать себя. Слишком многое прошло через него этой ночью.

Свонсон лгал. Виктор был уверен в этом. Мост под его ногами был реальным. Бутылка в его руке тоже была реальной, И виски, что обжигало полость рта и горло, тоже было, черт подери, реальным! И пойди он сейчас в любую сторону, то не упрётся в одну из четырёх стен.

Виктор разжал пальцы, и бутылка полетела вниз, скрывшись затем в водах реки. Рука детектива потянулась под плащ. Он нащупал рукоять револьвера, торчащего из-за пояса. Виктор вытащил служебное оружие и принялся рассматривать, будто видел впервые. Металлический серебристый револьвер отразил оранжевый свет уличного фонаря. Виктор вытащил барабан. Он был полон, шесть пуль. Детектив вернул барабан на место.

Может, Свонсон был прав. Может этот мир вовсе не настоящий. Мир боли, рождённый в голове Виктора. Одна большая иллюзия. Но он сам создал его и увяз в этом мире слишком глубоко. Слишком… Уже поздно пытаться отсюда выбраться. Может где-то за пределами этой фантазии и находится реальный мир, но только в этом мире у Виктора было своё место. Он вновь вытащил из револьвера барабан и высыпал из него все патроны в ладонь. Револьвер он вернул назад, за пояс. Детектив сжал пули в кулаке, а затем отправил их вниз, вслед за бутылкой виски, на дно.

Неторопливым прогулочным шагом Виктор побрёл в сторону своего дома. Ведь через пару часов в этом месте начинался новый день.

Позволив судьбе

Сыграть свою роль,

Своими руками

Себе я возвёл

Собственный ад

В мире моём.

Я в нём страдалец,

И я в нём король

(Cannibal Sugar)