Наталья Калинина - У судьбы две руки

— Пусть покоится с миром, — меланхолично отозвался он.

— Нет, я ее не раздавила! Она убежала.

— Тогда пусть идет себе с миром.

— Герман! Я серьезно!

— И я тоже, — отрезал он.

— Я боюсь крыс!

— Не думаю, что она бросилась нам вдогонку.

— Но их тут может быть куча!

— Алина, — теряя терпение, произнес Герман. — Либо мы идем дальше, либо ты, раз тебя пугают крысы, возвращаешься на маяк. Одна. Я с твоими фобиями возиться не собираюсь.

— Ты так и не сказал, кто за нами пришел и почему, — буркнула она после некоторой паузы, в которую, видимо, переваривала его угрозу. — Выдернул меня из постели и куда-то потащил!

— Прости, надо было усадить тебя за стол, заварить чай, достать бубликов и неторопливо рассказать, что за нами пришли нехорошие люди и хотят нас убить. А они бы пока подождали за дверью.

— Это не может быть правдой!

— Етить твою налево! Это хобби у меня такое! Лежать в ямах, бегать по горам на рассвете и лазать по подземельям среди крыс ночью! Живу потому, что скучно! Жизнь аудитора пресна и лишена изюминки.

— Герман…

— Что, Алина?! Выдумываю я сказки и пр…

— Герман, там вода!

— Где?!

— Впереди, — тихо произнесла Алина. Он наконец-то прислушался. Впереди и правда шумело так, словно за следующим поворотом их поджидал небольшой водопад. Герман коснулся стены и ощутил под ладонью стекающую по осклизлому камню влагу. Вот тебе и ответ на вопрос, проходит ли туннель под морем.

— Плавать умеешь? — быстро спросил он.

— Умею. Немного.

— Снимай куртку. Она тебе только будет мешать.

Только бы туннель не оказался полностью заполнен водой. Только бы оставалось место для воздуха. Только бы…

Алина протянула ему куртку — на этот раз без слов. Видимо, понимала всю серьезность ситуации. Герман стянул с себя свитер, проверил, задернута ли на кармане, в котором хранились ключи, «молния» (впрочем, до ключей ли уж тут?), свернул куртку и завязал ее в свитер, как в мешок.

— Держись за мой пояс, — скомандовал он.

Алина послушно вцепилась ему сзади в ремень. Он поднял над головой узел как можно выше, выставил вперед вторую руку и двинулся маленькими шагами. Шум воды с каждым шагом становился все сильнее, а проход — сужался. В какой-то момент потолок оказался так низко, что Герман неосторожно чиркнул по нему затылком. К счастью, не больно, но отрезвляюще.

— Пригнись, — скомандовал он Алине, хоть она и была достаточно ниже его ростом. Вода под ногами блестела черным мазутом, ступать на осклизлые камни становилось все опасней. Герман перед каждым шагом внимательно ощупывал ногой дно, боясь неожиданного обрыва. Уровень воды уже доходил ему до щиколоток. От холода ногу сводило так, что каждый шаг казался Герману последним. Вода прибывала стремительно. Несколько шагов, и вот они уже бредут почти по бедра в воде. А света в конце этого бесконечного туннеля все нет. Наоборот, проход сузился настолько, что идти, согнутым в три погибели, приходилось уже не только ему, но и невысокой Алине.

— Потерпи, еще немного, — сказал Герман, ободряя неизвестно кого — ее или себя. Она тихо вздохнула, но, слава богу, не причитала, не визжала и не жаловалась. А пол под ногами резко стал уходить вниз, тогда как уровень воды, наоборот, поднимался. Вот, похоже, они и дошли до того места, где пройти станет невозможно.

— Здесь только плыть, Алина.

Она не ответила, без слов понимая ситуацию.

Плохо стало не тогда, когда от ледяной воды судорогой сводило конечности, а когда Герман понял, что вода заполнила собой весь туннель, практически не оставив просвета. Как далеко еще выход? Знал ли Захар о том, что туннель затоплен? Вряд ли, иначе бы не послал их на верную, казалось бы, гибель. А может, знал, как и то, что затопленный участок может оказаться коротким?

— Набери воздуху и ныряй. Только так, Алина. Держись за мою ногу или штанину. Но не теряйся. Только не теряйся! Если не хватает воздуха, всплывай и дыши у потолка. Там еще остается маленькая прослойка.

Она шумно вдохнула и нырнула раньше его. Герман выпростал одну руку, стараясь держать узел с курткой под самым потолком, не особо уже надеясь на то, что ему удастся сохранить сухим содержимое ее кармана. Впрочем, плевать на куртку, на ключи. Главное, выбраться бы им из этой передряги. Живыми.

Те несколько секунд, что они плыли под водой, показались ему вечностью. Дважды обоим потребовалось выныривать, чтобы набрать воздуха. Один раз это удалось, хоть воздушная прослойка и оставалась небольшой. А во второй раз уже нет. Герман уткнулся затылком в потолок и, поняв, что вода заполнила весь туннель, отчаянно заработал уже обеими руками, пробираясь вперед. Алина держала его за ногу. Но в какой-то момент Герман почувствовал, что ее хватка слабеет. Вот черт! Не хватало еще потерять ее тут! И самому потеряться. Он развернулся, успел ухватить Алину за руку и подтянуть девушку к себе. Судя по тому, что она безвольно подчинилась, дело было совсем плохо.

Грудь распирало, но боль странным образом отрезвляла. Может, если бы не она, он бы уже давно обессилел, потерял сознание и утонул. Именно боль и держала его на плаву. Но и его силы истощились. Собрав их остатки, Герман сделал рывок, понимая, что он — последний. И неожиданно вынырнул на поверхность. Над головой больше не было давящего потолка, и стен тоже не оказалось. Напротив, вверху расстилалось небо, а вместо стен туннеля над ними нависали скалы. Счастье, что оборвался туннель не в открытом море, где бушевали волны, а в маленькой спокойной бухте.

Герман не помнил, как выбрался на камни, как вытащил Алину. Все потом вспоминалось ему обрывочно: как он переворачивал девушку, оказывал какую-то помощь, действуя скорее на инстинктах, как матерился сквозь зубы, а может, молился богу или сулил дьяволу душу. И как восклицал от радости, когда у Алины из горла фонтаном хлынула вода, когда она закашлялась, а потом наконец-то очнулась. Он не помнил, как стаскивал с нее промокшую насквозь одежду и закутывал девушку в свою непромокаемую куртку, выдержавшую купание в море, но зато запомнил, как целовал — жадно, горячо, кусая ей губы. И как она отвечала ему не менее страстно, как тихо стонала и вжималась в него своим замерзшим телом, словно получить от него тепло казалось для нее жизненно необходимым. Он первый остановился, опомнился, что они окажутся в безопасности лишь в его машине, подальше от маяка. К счастью, подземный проход, хоть и петлял, но в итоге вывел их к месту недалеко от утеса, на котором высился маяк. И, стало быть, близко от машины. Похоже, в ту ночь они обставили самого дьявола на добрых несколько шагов, потому что ключи не только не потерялись, но и не вымокли. Герману удалось открыть машину и завести ее. Усадив девушку рядом с собой, он первым делом включил печку и только после этого тронулся с места.