Стивен Кинг - Томминокеры

Питеру Байли вдруг стали подвластны путешествия во времени, в самом прямом смысле слова.

И в этот момент его мозг лопнул.

Будто лопнула лампочка. В голове полыхнул белый свет – яркий, как гигантский солнечный зайчик в лесу.

И если бы безжизненный пилот завалился вперед, надавив всем корпусом на штурвал, у жителей Хейвена прибавилось бы проблем. Однако произошло иначе. Тело запрокинулось назад, из ушей хлынула кровь. Пилот обвис в кресле, устремив в потолок невидящий взгляд, а лицо его навеки застыло в удивленном восторге.

При работающем автопилоте «Цессна», скорее всего, так и жарила бы дальше, пока не закончится горючее. Погодные условия были оптимальны, а подобные инциденты случались и раньше. Пять минут самолет летел ровнехонько на пяти с половиной тысячах футов. То и дело рассерженно верещала рация, призывая мертвого нейрохирурга держаться заданной высоты.

Над Дерри его подхватило легкое ветровое течение, затянуло в банку, и он начал описывать пологую дугу, двигаясь в сторону Ньюпорта. Когда хвост окончательно задрался вверх, «ястреб» закрутило по спирали. Мальчишка, рыбачивший на автомобильном мосту трассы номер семь, поднял голову и узрел самолет, который мертвой жестянкой валился с неба, крутясь, точно железный бур. Зевака стоял с разинутым ртом, а беспомощная стальная птица рухнула на дальнем поле Эзера Докери, озарив окрестности ярким столбом пламени.

– Блаженны небеса! – возопил рыбачок, бросил удочку и побежал на автозаправку в Ньюпорт, чтобы вызвать пожарных. Вскоре наживленного на крючок червя схватил проплывавший мимо окунь. Схватил – и вместе с удилищем уволок на дно. Впрочем, во всеобщей сутолоке, пока тушили горящее поле и извлекали из-под обломков тело поджаренного летчика, о потере своей паренек едва ли вспомнил.

6 августа, суббота.

Ньют и Дик сидели в забегаловке «Хейвен-ленч». На столе лежала газета. В передовице освещался очередной ближневосточный конфликт, но они были обеспокоены отнюдь не этим. Предметом их жгучего интереса стала статья, размещенная под заголовком «Известный нейрохирург разбился на собственном самолете». Ниже прилагалось фото искалеченного «ястреба». От некогда прекрасной «Цессны» остался лишь хвост.

Тарелки с нетронутым завтраком стояли чуть поодаль. После гибели Бича работать в кафе осталась его племянница, Молли Фендерсон. Девушкой она была славной, но ее фирменная глазунья внешне походила на жареный ослиный кал. Дик подозревал, что и на вкус это блюдо не лучше. Впрочем, ему пока не доводилось отведать ослиного кала – ни жареного, ни приготовленного каким-либо иным способом.

Запросто мог отведать, сказал Ньют.

Дик бросил на него недоуменный взгляд.

В хот-доги чего только не добавляют. Читал я об этом.

Дику стало дурно. Он попросил Ньюта заткнуться.

Ньют умолк, а потом заметил про себя, что человек двадцать-тридцать должны были видеть, как этот идиот пролетал над городом.

Все свои? Поинтересовался Дик.

Да.

Тогда это не страшно.

Не страшно, ответил Ньют, попивая кофе. Во всяком случае, до следующего раза можно не беспокоиться.

Дик покачал головой. Не будет следующего раза. В газетах пишут, что он отклонился от курса.

Да. Ты готов?

Конечно.

Они ушли, не заплатив. С некоторых пор деньги утратили свою значимость в жизни хейвенцев. В подвале Дика Эллисона имелось несколько картонных коробок с наличностью, небрежно сваленных в старый бак из-под угля – в основном двадцатки, десятки и долларовые банкноты. В Хейвене все друг друга знали, и когда кому-то требовались зелененькие, он просто заявлялся и брал столько, сколько ему нужно. Никому не приходило в голову запирать этот дом на ключ. Помимо прочих радостей жизни, наподобие телепатических пишущих машинок и водонагревателей, работающих на энергии распадающихся молекул, Хейвен обзавелся замечательной формой коллективизма.

Компаньоны задержались на тротуаре возле закусочной и принялись созерцать городскую ратушу. Кирпичная башня с часами подозрительно подрагивала. Она то стояла, надежная, как Тадж-Махал, хоть и не столь прекрасная, то в следующий миг исчезала, и лишь зазубренные руины беспомощно тянулись навстречу безоблачному синему небу. И тут же все вновь возвращалось на свои места. Длинная утренняя тень, отбрасываемая иллюзорной башней, колыхалась подобно оконной шторе от дуновения ветерка, и Ньюту уже начинало казаться, что тень возникает даже тогда, когда самой башни не видно.

Черт, сказал Дик. Если смотреть на эту штуковину долго, то можно окончательно сойти с ума.

Дик спросил, занимается ли кто-нибудь устранением неполадок.

Пришлось послать в Дерри двоих ребят, ответил Дик. Поехали Томми Жаклин и Эстер Бруклин. Им предстоит наведаться в пять автосервисов и два магазина автозапчастей. Я дал им с собой семьсот баксов и попросил раздобыть как минимум двадцать автомобильных аккумуляторов. Только покупать придется через десятые руки. Кое-кто из соседей Хейвена уже заподозрил, что мы помешались на батареях.

Томми Жаклин и Эстер Бруклин, поразился Ньют. Бог ты мой, они же совсем дети! У Томми-то есть права?

Нет, неохотно ответил Дик. Но ему уже пятнадцать, и у него временное разрешение. Да и водит он очень аккуратно. К тому же парень рослый, выглядит старше своих лет. Все с ними будет в порядке.

Господи, это ж сумасшедший риск!

Не без того, но…

Так протекал их внутренний диалог. Общались они не столько словами, сколько на языке образов. И такое происходило все чаще и чаще с тех пор, как люди в Хейвене освоили этот необычный и новый для них язык мыслей. Несмотря на беспокойство, Ньют быстро смекнул, что именно вынудило Дика отправить в Дерри пару несовершеннолетних ребят. Батареи действительно были нужны, а взрослым становилось все труднее покидать Хейвен. И если какой-нибудь старикашка вроде Дэйва Рутледжа или Джона Харли попытается выехать за пределы города, то будет мертв раньше, чем сумеет добраться до границы с Дерри, а может, даже начнет разлагаться. Мужчины помоложе, к коим себя причисляли Ньют и Дик, располагали несколько большим запасом времени, но и они были обречены на мучительную смерть. Все дело в том, что после визитов в сарай с ними стали происходить необратимые физические изменения. Ни Ньют, ни Дик не удивлялись, что Хилли Браун валяется в коме, хотя паренька вывезли из города гораздо раньше, когда все только начиналось. Томми Жаклину исполнилось пятнадцать, Эстер Бруклин была на два года младше. Юность играла им на руку, давая маломальскую надежду, что удастся уехать и вернуться живыми без космических скафандров, которые защитили бы их от чужеродной и недружелюбной атмосферы. Скафандров в Хейвене не было – да и в любом случае использовать подобное обмундирование не представлялось возможным. Вообразите себе, человек в портативных луноступах заявляется в магазин запчастей. Такая картина вызовет как минимум пару недоуменных вопросов.