Стивен Кинг - Томминокеры

Разумеется, он поделился с Брайтом своей догадкой о том, что воздух в Хейвене чем-то отравлен, будь то химические выбросы или яд, исторгшийся из-под земли.

– Яд, который улучшает качество радиоприема?

Да, это маловероятно. Кое-какие части головоломки пока не сходились. Тем не менее он понял, что виной всему – тамошняя атмосфера. И теперь Джонни едет туда вновь, на этот раз с запасом воздуха.

Он не преминул поведать о том, как вышел на след Эверетта Хиллмана – старика, с которым Брайт не стал даже разговаривать, сочтя, что тот немного не в себе. И кстати, этот самый Хиллман до него посетил то же заведение, с той же самой целью.

– Ну и как вам это нравится? – подвел черту Леандро.

В разговоре наступила недолгая пауза, и Брайт изрек слова, слаще которых Леандро не слышал за всю свою жизнь. Он сказал:

– Я думаю, Джонни, что все это время ты был прав. Там действительно происходит нечто чертовски странное, и я тебе настоятельно советую держаться оттуда подальше.

От радости Леандро не мог дышать. Он закрыл глаза и, прижавшись головой к телефонному аппарату, молча улыбался. То была блаженная улыбка бесконечного счастья. Вот они. Вот они, эти слова, которых он ждал всю свою жизнь. Сладким нектаром текли по жилам, прекрасные, милые слова. Он был прав. Был прав все это время.

– Джон! Джонни! Ты еще там?

Не открывая глаз, со счастливой улыбкой на губах Леандро произнес:

– Да, здесь.

Я просто вкушаю тот нектар, Дэвид, старик. Мне так этого недоставало, чтобы хоть кто-нибудь сказал, что я все это время был прав хоть в чем-нибудь – да в чем угодно.

– Не суйся туда. Вызови полицейских.

– А ты бы вызвал?

– Черт, да ни за что!

Леандро рассмеялся.

– То-то и оно. Да я не пропаду, у меня кислород.

– Ну, если верить информации из «Медицинских товаров», у Хиллмана он тоже был. Меж тем старик сгинул.

– Я еду в Хейвен, – повторился Леандро. – И что бы там ни происходило, я все узнаю первым. Увижу и привезу фотографии.

– Ох, не нравится мне это.

– Сколько сейчас времени?

Как ни странно, у Леандро остановились часы, хотя он точно помнил, что, проснувшись с утра, успел их завести.

– К двум подходит.

– Хорошо. К четырем жди звонка. Следующий – в шесть, и так каждые два часа, пока не доберусь домой. И если вдруг я в какой-то момент не выйду на связь ни с тобой, ни с кем-нибудь в офисе, тогда вызывайте копов.

– Джонни, ты похож на мальчишку, который решил поиграть со спичками и благодушно говорит отцу, что если возникнет пожар, то он позволяет папаше его потушить.

– Ты мне не отец, – не задумываясь, отрезал Леандро.

Брайт вздохнул:

– Слушай, Джонни. Если это что-нибудь изменит, то прости, что я называл тебя Джимми Олсоном. Да, ты был прав. Неужели этого недостаточно? Не суйся в Хейвен, я тебя прошу.

– Два часа. Я прошу всего два часа, Дэвид. И по-моему, я, черт побери, их заслужил, – сказал Леандро и повесил трубку.

Он уж было направился к машине, но вдруг развернулся и демонстративно потопал к окошку для пешей клиентуры. Заказал два чизбургера со всеми возможными добавками. Впервые в жизни он покупал еду в придорожной забегаловке. Мать всегда просила его остерегаться таких заведений. Она даже говорила о них зловещим голосом как о чем-то исторгшемся из глубин ада: «Оно восстало из придорожной забега-а-аловки», или «Нашествие микробов на Землю».

Ему вручили заказ. В промасленной вощеной бумаге лежали горячие гамбургеры. На упаковке красовались восхитительные слова: «Дерри бургер ранч». Не успев дойти до машины, Леандро умял один из них.

– Объедение, – пробормотал он с набитым ртом. Для сторонних ушей это прозвучало бы как «няминене». – Какая вкуснотища.

«Добро пожаловать, микробы!» – подумал он с вызовом. Выруливая на шоссе номер 9, он, конечно же, не подозревал о том, какие события разворачивались в Хейвене с самого полудня. Ситуация была накалена до предела. Выражаясь языком атомщиков, достигла критической отметки. Фактически Хейвен превратился в отдельное государство, и границы его тщательно охранялись.

Ни о чем не подозревая, Леандро мчался навстречу судьбе, жадно уписывая последний чизбургер и сожалея только об одном: что не прихватил на третье ванильный коктейль.

К тому времени как Джонни миновал придорожную лавчонку в Трое, эйфория испарилась без следа. Вернулась былая нервозность, и хотя небо над головой блистало слепящей синевой, в которой парили белые воздушные облачка, у него было гнетущее чувство, что надвигается гроза. Он кинул взгляд на респиратор, который валялся на соседнем сиденье. К золотой чашечке был приклеен целлофановый кружок с надписью «СТЕРИЛЬНО. ДЛЯ ВАШЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ». Иными словами, микробы не пройдут.

Пустынная дорога, пустые поля. Ни машин, ни тракторов, ни босых мальчишек, идущих с удочками по обочине. В лучах августовского солнца дремала тихая (и беззубая, предположил Леандро) Троя.

Магнитола была настроена на «WZON», и когда он проезжал мимо баптистской церкви, сигнал начал пропадать, сменившись нарастающим гулом голосов. И вскоре у него в животе заплясали чизбургеры, вероятно, обливаясь при этом сочным жиром. Отсюда было рукой подать до поворота, куда он свернул при первой попытке попасть в Хейвен. Впрочем, до него Леандро не доехал. Он притормозил на обочине, не дожидаясь, пока ему станет хуже, – обидно было бы лишиться столь восхитительного обеда.

Кислородная маска сделала свое дело: дурнота отступила, но щемящая тревога осталась. Леандро ненароком поймал свое отражение в зеркале заднего вида. Нос и рот были скрыты под золотистой маской, и он ощутил мгновенный испуг – он ли это? У человека в маске чересчур серьезный, напряженный взгляд, точно взгляд летчика, который сидит за штурвалом скоростного истребителя. Леандро, конечно, хотел бы доказать людям наподобие Дэвида Брайта, что он не слабак, но не до такой же степени.

Теперь поздно. Ты влез в это дело по самые уши.

По радио наперебой трещали голоса – сотни голосов, а может, и тысяча. Он вырубил его. Впереди показался знак, отмечающий въезд на территорию Хейвена. Леандро, и ведать не ведавший о невидимых нейлоновых чулках, спокойно проехал мимо указателя и беспрепятственно проник в город.

Ситуация с батарейками сложилась критичная. Конечно, при желании можно было бы установить силовые поля на въезде на основных магистралях. Впрочем, утренние события и связанная с ними неразбериха привели к тому, что Дик Эллисон и Ньют приняли решение, которое самым прямым образом сказалось на судьбе Джона Леандро. Они посчитали, что въезд в Хейвен закрывать ни к чему, ибо любой, проскочивший за городскую черту и упершийся в сотканный из воздуха необъяснимый барьер, поспешил бы вернуться и раструбить об этом тем, кому не следовало знать.