Cadillac

He broke not long after. It was the sound of the dirt coming down that finally got to him, I think. Sure it was. The sound would have been very loud inside the Cadillac. The dirt and stones rattling onto the roof and falling past the window. He must have finally realized he was sitting in an upholstered eight-cylinder fuel-injected coffin.

Вскоре после этого он сломался окончательно. Думаю, его доконали звуки непрерывно сыпавшегося на крышу автомобиля грунта. Да, конечно. Шум сыплющейся земли отдавался внутри «кадиллака» очень громко. Песок и гравий падали на крышу машины и сыпались вдоль бортов. Долан понял наконец, что он сидит в восьмицилиндровом, обитом бархатом гробу с электронным зажиганием.

“Get me out!” he shrieked. “Please! I can't stand it! Get me out!”

“You ready for that counter-proposal?” I asked.

- Вытащи меня отсюда! - завопил он. - Прошу тебя! Я сойду с ума! Вытащи меня!

- Ты готов выслушать встречное предложение? - спросил я.

“Yes! Yes! Christ! Yes! Yes! Yes!”

“Scream. That's the counter-proposal. That's what I want. Scream for me. If you scream loud enough, I'll let you out.”

- Да! Да! Боже мой! Конечно, готов!

- Тогда кричи. Это и есть мое встречное предложение. Мне нужно, чтобы ты кричал. Если будешь кричать достаточно громко, я тебя выпущу.

He screamed piercingly.

“That was good!” I said, and I meant it. “But it was nowhere near good enough.”

I began to dig again, throwing fan after fan of dirt over the roof of the Cadillac. Disintegrating clods ran down the windshield and filled the windshield-wiper slot.

Долан пронзительно завопил.

- Очень хорошо! - отозвался я без тени иронии. - Но все-таки недостаточно.

Я снова принялся копать, бросая лопату за лопатой на крышу «кадиллака». Рассыпающиеся комки глины скатывались по ветровому стеклу, заполняя щель, отведенную для дворников.

He screamed again, even louder, and I wondered if it was possible for a man to scream loud enough to rupture his own larynx.

“Not bad!” I said, redoubling my efforts. I was smiling in spite of my throbbing back. “You might get there, Dolan—you really might.”

“Five million. “ It was the last coherent thing he said.

Он закричал снова, еще громче, и мне пришла в голову мысль: а может ли человек кричать так громко, что у него лопнет собственная гортань?

- Совсем неплохо! - заметил я, удваивая свои усилия. Несмотря на разрывающуюся от боли спину, я улыбался. - Ты добьешься своего, Долан, определенно добьешься.

- Пять миллионов. - Это были его последние слова, которые можно было разобрать.

“I think not,” I replied, leaning on the shovel and wiping sweat off my forehead with the heel of one grimy hand. The dirt covered the roof of the car almost from side to side now. It looked like a starburst... or a large brown hand clasping Dolan's Cadillac. “But if you can make a sound come out of your mouth which is as loud, let me say, as eight sticks of dynamite taped to the ignition switch of a 1968 Chevrolet, then I will get you out, and you may count on it.”

- Думаю, мало, - ответил я, опершись на ручку лопаты и вытирая пот с лица тыльной стороной грязной ладони. Теперь крыша автомобиля была почти засыпана грунтом. Казалось, большая коричневая рука стискивает «кадиллак» Делана. - Вот если ты завопишь так, чтобы перекрыть взрыв восьми динамитных шашек, заложенных в «шевроле» 1968 года выпуска, тогда я выпущу тебя. Можешь на это рассчитывать.

So he screamed, and I shoveled dirt down on the Cadillac. For some time he did indeed scream very loudly, although I judged he never screamed louder than two sticks of dynamite taped to the ignition switch of a 1968 Chevrolet. Three, at most. And by the time the last of the Cadillac's brightwork was covered and I rested to look down at the dirt-shrouded hump in the hole, he was producing no more than a series of hoarse and broken grunts.

И он закричал, а я продолжал сыпать грунт на «кадиллак». Некоторое время он действительно кричал очень громко, хотя, по моему мнению, ни разу не превзошел уровень шума при взрыве двух динамитных шашек, прикрепленных к системе зажигания «шевроле» 1968 года выпуска. Или самое большее - трех. К тому времени, когда вся крыша «кадиллака» была покрыта грунтом и я остановился, чтобы взглянуть на кучу песка и гравия в длинной яме, из машины доносились только отрывистые бессвязные хрипы.

I looked at my watch. It was just past one o'clock. My hands were bleeding again, and the handle of the shovel was slippery. A sheaf of gritty sand flew into my face and I recoiled from it. A high wind in the desert makes a peculiarly unpleasant sound—a long, steady drone that simply goes on and on. It is like the voice of an idiot ghost.

I leaned over the hole. “Dolan?”

Я посмотрел на часы. Чуть больше часа дня. Мои руки снова кровоточили, и ручка лопаты была скользкой. Облако песчаной пыли ударило мне в лицо, и я попятился назад. От сильного ветра в пустыне возникает очень неприятный звук - непрерывный равномерный гул, который шумит и шумит, не прекращаясь. Он напоминает голос безумного призрака. Я склонился над траншеей.

- Долан?!

No answer.

“Scream, Dolan.”

No answer at first—then a series of harsh barks.

Satisfactory!

Молчание.

- Кричи, Долан!

Сначала никакого ответа - затем хриплый лай. Все в порядке.

I went back to the van, started it up, and drove the mile and a half back down to the road construction. On the way I turned to WKXR, Las Vegas, the only station the van's radio would pull in. Barry Manilow told me he wrote the songs that make the whole world sing, a statement I greeted with some skepticism, and then the weather report came on.

Я вернулся к (фургону, завел его и проехал полторы мили к тому месту, где стояли дорожные машины. По пути я настроил приемник на местную станцию Лас-Вегаса - больше никаких станций этот приемник не брал. Барри Манилоу сообщил мне, что написал песни, которые будет петь весь мир. Я встретил это заявление с долей скептицизма, а затем последовал прогноз погоды.

High winds were forecast; a travellers” advisory had been posted on the main roads between Vegas and the California line. There were apt to be visibility problems because of sheeting sand, the disc jockey said, but the thing to really watch out for was wind-shear. I knew what he was talking about, because I could feel it whipsawing the van.

Ожидался сильный ветер: на дорогах между Лас-Вегасом и границей Калифорнии находящихся в пути предупреждали об угрожающей опасности. Возможно резкое ухудшение видимости из-за облаков песка, добавил диск-жокей, но больше всего следует опасаться резкой смены ветров. Я знал, что он имеет в виду, потому что чувствовал, как порывы ветра раскачивают фургон.

Here was my Case-Jordan bucket-loader; already I thought of it as mine. I got in, humming the Barry Manilow tune, and touched the blue and yellow wires together again. The loader started up smoothly. This time I'd remembered to take it out of gear. Not bad, white boy, I could hear Tink saying in my head. You learnin.

Yes I was. Learning all the time.

Я остановился у своего экскаватора «кейс-джордан» - я уже относился к нему как к своему. Забрался в кабину, напевая песню Барри Манилоу, и коснулся синим проводом желтого. Экскаватор сразу завелся. На этот раз я не забыл поставить рычаг переключения скоростей в нейтральное положение. «Неплохо, белый парень, - услышал я в своем воображении голос Тинка. - Ты многому научился». Это верно. Я научился действительно многому.

I sat for a minute, watching membranes of sand skirl across the desert, listening to the bucket-loader's engine rumble and wondering what Dolan was up to. This was, after all, his Big Chance. Try to break the rear window, or crawl over into the front seat and try to break the windshield. I had put a couple of feet of sand and dirt over each, but it was still possible. It depended on how crazy he was by now, and that wasn't a thing I could know, so it really didn't bear thinking about. Other things did.

В течение минуты я сидел в кабине, следя за тем, как песчаная пелена скользит по поверхности пустыни, прислушиваясь к реву двигателя и думая о том, что предпримет Долан. У него остался в конце концов его единственный шанс. Он может попытаться выбить заднее стекло или перелезть через передние кресла и рискнуть выбить ветровое. И на то, и на другое стекло я насыпал достаточно песка и гравия, но это все-таки было возможно. Все зависело от того, насколько он обезумел к этому моменту, а поскольку я ничего не знал на сей счет, то и раздумывать было бессмысленно. Следовало заниматься другими делами.