Бентли Литтл - Хранилище

— Криксайд-Акрс является отдельным муниципальным образованием, — не дал ему договорить мэр. — Вы не живете в Джунипере и, следовательно, не имеете права высказываться по вопросам жизни города.

— Но я работаю в Джунипере. У меня в городе магазин.

— Сожалею. Закон однозначно говорит…

— В задницу такой закон! — перебил его Дуэйн.

В зале заседаний наступила полная тишина.

— Я хочу кое-что сказать, и я это скажу. Господин мэр, — Дуэйн ткнул в мэра пальцем. — Вы, сэр, продаете Джунипер с потрохами.

— Мистер Кернс, выбирайте выражения!

— Больше того, я уверен, что вы свою родную мать отдадите на потеху извращенцам, больным СПИДом, если вам прикажет «Хранилище».

Мэр побагровел, однако голос его оставался спокойным и ровным, и в нем прозвучала лишь тень раздражения.

— Джим! — Он подал знак одинокому полицейскому в форме у двери. — Будь добр, выпроводи мистера Кернса из зала заседаний.

Дуэйну отключили микрофон, но он продолжал говорить, повысив голос, чтобы перекрыть нарастающий в зале ропот.

— Вы только что продали наше городское самоуправление. Я полагал, что у нас демократия. Полагал, что люди сами должны решать, где доставать деньги и как их тратить, полагал, что функция городского самоуправления заключается в том…

Подойдя к Дуэйну, полицейский неохотно предложил ему покинуть зал.

— Я ухожу! — крикнул Дуэйн. — Но запомните это! Меня заставили замолчать! «Хранилище» и его марионетки заткнули мне рот, не дав участвовать в представительной демократии!

— Я это запомню, — тихо произнес Бен, строча в своем блокноте.

Полицейский вывел Дуэйна из зала заседаний.

Мэр и члены городского совета даже не стали спрашивать, хочет ли еще кто-нибудь высказаться по данному вопросу. Мэр поставил вопрос на голосование, голосование состоялось без обсуждения, и пожарная часть была передана по контракту «Хранилищу».

— Заседание закончено, — объявил мэр.

Споры на стоянке перед зданием городского совета были бурными, и, вероятно, не обошлось бы без рукоприкладства, если бы не присутствие полицейских. Форест Эверсон предотвратил потасовку между мужчиной, работающим в «Хранилище», и свободным от дежурства бойцом пожарной команды. Кен Шилтс разнял двух женщин, прежде чем дело дошло до кулаков.

Билл проводил Бена к его машине.

— Как теперь жители нашего города будут относиться к «Хранилищу»?

Редактор газеты пожал плечами.

— «Хранилище» является нашим самым крупным работодателем.

— И что с того?

— А то, что дальше все сводится к старой теории о том, что приливная волна поднимает все лодки.

— Аналогии, — покачал головой Билл. — Терпеть не могу аналогии. А что, если я не разделяю мысль о том, что экономика — это приливная волна, а люди — лодки? Что, если я считаю, что прямые сравнения тут неуместны? Или ладно, с приливной волной я соглашусь, но люди, на мой взгляд, это лачуги у самого берега, которые эта волна просто смоет?

— К логике тут прибегать нельзя. В аналогиях нет никакой логики. Простаки верят, что аналогии предлагают логичное объяснение, однако на самом деле аналогии лишь преобразуют сложные представления в простые, примитивные сценарии, понятные недоумкам.

Друзья остановились перед машиной Бена.

— И что дальше?

— Не знаю, — сказал редактор газеты. — В большом городе полиция и пожарные дружно заявили бы протест. Они завалили бы суды исками и ходатайствами, не давая этому свершиться. Но у нас в Джунипере общая численность полицейского управления и пожарной части — сколько? — двадцать человек? Сил явно недостаточно. Рычаг слабый.

— Но все остальные муниципальные служащие…

— Людям есть дело только до полиции и пожарных. Вот где золотая жила для прессы. Все прочие никого не интересуют. К тому же, я так думаю, что поскольку «Хранилище» прямо сейчас не собирается никого увольнять, никто не захочет раскачивать лодку. Все будут бояться потерять свое место.

— Получается замкнутый круг.

— Точно, — согласился Бен. — То-то и оно. — Он поднял свою записную книжку. — Но остается еще сила печатного слова. Что написано пером, не вырубить топором, и все такое.

— Ты действительно в это веришь?

Редактор газеты покачал головой.

— Нет. Однако нужно же нам во что-то верить.

Когда Билл вернулся домой, Джинни уже спала, но он, раздеваясь, зажег в спальне свет и разбудил ее.

— Что случилось? — сонно спросила она.

Билл ей все рассказал.

— Городской совет засунул голову в задницу «Хранилищу» так далеко, что сфинктер Ньюмена Кинга пережал подачу кислорода в мозг, — закончил он, забираясь в постель к жене.

— И что будет дальше? — спросила та.

Чмокнув в щеку, Билл обнял ее.

— Не знаю, — сказал он. — Не знаю.

Ни один покупатель не заглянул в магазин.

За целый день.

Дуэйн почитал фениксовскую газету, подмел пол, разобрал последнюю поставку компакт-дисков, постоял за прилавком, уставившись в пустоту, просмотрел почту, полистал журнал, поиграл на гитаре.

Долго он так не сможет продержаться.

В этом сражении он терпел поражение.

Выйдя из магазина, Дуэйн осмотрел в обе стороны Главную улицу и не увидел ни машин, ни пешеходов. «Лоскутный мир», расположенный прямо напротив, рядом с магазином электроники Макгенри, в конце концов сдался, и вчера старуха Лора увезла весь свой товар. По слухам, она собиралась устроить магазин у себя дома, но Дуэйн не был уверен. В последнее время Лора выглядела измученной и озлобленной. Она злилась на своих бывших покупательниц за то, что те не поддержали ее в трудную минуту, арендная плата за последний месяц так и не была внесена, и Дуэйн нисколько не удивился бы, если бы выяснилось, что Лора просто решила свернуть свое дело.

Он понимал, что она должна чувствовать.

То же самое чувствовали все предприниматели из делового центра Джунипера. Жители города любили фальшиво восхвалять малый бизнес и великий американский дух предпринимательства. Они сокрушались по поводу закрытия маленького магазина на углу, жаловались на безличность больших корпораций, на неумолимость крупного бизнеса. Но когда дошло до дела, они предпочли удобство отменному сервису, а низкие цены — качеству.

Теперь не было и речи о верности, о духе взаимопомощи.

Город встал на сторону «Хранилища», на сторону Ньюмена Кинга и его корпорации стоимостью в миллиарды долларов.

Отвернувшись от местных предпринимателей.

Таких, как Дуэйн.

Он понимал, что все определялось точкой зрения. Если бы он сам был только потребителем, то, возможно, поступил бы в точности так же. И все же Дуэйн испытывал возмущение, сталкиваясь с таким недальновидным и эгоистичным подходом.