Адам Нэвилл - Ритуал. Часть 1

Фил уже тоже стоял на ногах. Без штанов, в незашнурованных ботинках, волосы торчали веером с одной стороны головы.

— Где, нахрен, Хатч? — спросил он у них, задыхаясь. Он посмотрел на Люка, потом на Фила, потом снова на Люка. — Где он, нахрен?

Они вернулись в лагерь через два часа после пробуждения. Над лесом, насколько хватало глаз, небо было темно-синего цвета.

От шока после пережитого никто не мог говорить. Они онемели от ужаса, им было дурно от той колоссальной мысли, которую каждый из них пытался понять и принять. Которая поселилась в их умах и сердцах, когда усталость помешала им подавить ее и позволила застичь себя врасплох. Невозможная, всепоглощающая, удушающая.

Сотни раз они звали его по имени. Ковыляли, волоча ноги, как какая-то робкая стая. Лучи фонариков мерцали в непролазных сырых зарослях. Головы дергались туда-сюда при малейшем далеком крике птицы, доносимом холодным воздухом, пока их собственные страхи не вымотали их подчистую. Никто не ответил на их крики. Крики, которые сперва были настойчивыми, потом отчаянными, и под конец просто хриплыми и не проникавшими дальше ближайших зарослей.

— Хатч!

— Дружище!

— Хатч!

— Хатч!

Было слишком темно, чтобы разглядеть свидетельства его исчезновения. Но Хатч пропал, и они остались наедине с этой кровью, запекшейся на поваленной палатке.

— Можете разобрать другую палатку? — спросил их Люк, нарушив долгое молчание. Его голос показался ему самому каким-то тихим и далеким. — Надо упаковать ее. Плюс ваше снаряжение. Нужно уходить, как только начнет светать.

Дом и Фил озадаченно уставились на Люка. Потрясенные и злые на него, но вялые и апатичные. Они просто смотрели на него. Он попытался объясниться. — Я собран. Карта. Мне нужно на нее взглянуть. — Он бросил взгляд на рухнувшую палатку. — Можно еще разобрать вещи Хатча.

Было четыре часа утра. Проснулись они в два. Но, по крайней мере, к одиннадцати вечера они все лежали в своих спальных мешках, поэтому несколько часов им все же удалось поспать. Не достаточно, чтобы оправиться от напряжения предыдущего дня, как подсчитал Люк, но хватит, чтобы придать им сил на несколько часов. Самых важных часов за все их путешествие. Люк знал, что они должны выйти на опушку леса уже этим утром, самое позднее к полудню. Колено Дома скоро станет им помехой. Если такое случится, до наступления темноты они продвинутся не больше чем на пару миль.

— Что? — наконец сказал Дом, выйдя из оцепенения.

— Его фонарик. Нож. Все, что может пригодиться. В его сумке были энергетические батончики.

Дом посмотрел на Фила. Потом поднял руки и хлопнул себя по бокам. — Мы никуда не пойдем, пока не найдем его.

Люк посмотрел на землю и издал длинный, усталый вздох.

— Что ты предлагаешь? Просто слинять? Прихватив из его рюкзака, что получше? — рявкнул Дом, дрожащим от волнения голосом.

Фил посмотрел на рухнувшую палатку и кровь, ставшую вязкой и маслянистой в тусклом мерцающем свете фонарика, таком бесполезном и неуместном сейчас. И, посветив в дыру, увидел там еще больше крови.

— О, боже, Хатч. — Фил вдруг присел на корточки и закрыл лицо руками. Теперь он понял.

От причитаний Фила к горлу Люка подкатил большой ком. Он перестал слушать Дома и закрыл глаза. Хатч, Хатч, Хатч пропал. Идиотская рифма непрерывно долдонила в мозгу. Он почувствовал себя маленьким ребенком. Его цель занять их делом, а потом двинуться дальше, потеряла актуальность.

Фил плакал. Лицо Дома сморщилось. Длинная капля слюны свисала с его нижней губы. Глаза наполнились слезами. Он закрыл лоб рукой, словно заслоняясь от солнца. Его плечи сотрясались от рыданий. Люк почувствовал, что челюсть у него отвисла. В горле першило. Он представил себе улыбающееся лицо Хатча. Почти услышал его гогот. Мысль, что Хатча больше нет, была такой нелепой, что у него закружилась голова. Потом он почувствовал, будто у него изжога и несварение желудка одновременно.

Люк упал на задницу и застонал, закрыв лицо руками. На этот раз он не обращал внимания на ноющие царапины на икрах, щеках и ушах, на тянущую боль в ногах. Зажав лица руками, остальные двое рыдали в темноте.

В какой-то момент Люк встал и тут же столкнулся с Филом, который, опустив голову, схватил его за руки. Он сжал его бицепсы так сильно, что Люк подумал, что Фил своими длинными грязными ногтями проколет их ему до крови. Ему пришлось буквально отрывать его от себя. Потом он обхватил Дома за плечи, так как того тоже трясло то ли от страха, то ли от горя, то ли от приступа паники. И еще долгое время они стояли в этой холодной тьме, ничего не соображая. Двигались на ощупь и плакали. Пока, наконец, не сели, молча уставившись перед собой и дрожа от холода, вытягивающего тепло из их ослабших тел в плотную черную землю.

— Вы не можете здесь оставаться, — тихо сказал Люк Дому, сидевшему на своем рюкзаке рядом с рухнувшей палаткой. — С твоим коленом у нас есть несколько часов, чтобы объединенными усилиями выбраться отсюда. Мы продолжим движение на юг. Нужно выдвигаться немедленно. И идти по прямой.

Дом уронил голову на колени. Они еще не сделали ни шагу, а он уже вымотал себя горем.

Люк глубоко затянулся сигаретой и сказал сквозь завесу голубоватого дыма. — Твоему колену кранты. Оно еще до полудня начнет барахлить. Мы с Хатчем… — он сделал паузу и сглотнул, — мы разговаривали вчера вечером. Думали, что вы двое сможете отдохнуть здесь пару дней, пока я не найду выход и не приведу помощь. Он хотел, чтобы ты дал своему колену передышку. И чтобы у Фила было время прийти в себя. Воды здесь хватит на пару дней, и мы знаем, где взять еще, если помощь не придет. Но сейчас все изменилось. Мы не можем… мы не можем оставаться здесь еще на одну ночь. Вот и весь разговор.

— Нет, — отрезал Дом. Он сидел, уперев локти в колени, задрав вверх свое одутловатое в синяках лицо, и глядел на Люка так, будто ночью ничего не случилось.

Люк махнул рукой, словно отгоняя от себя что-то. — Я только что смотрел… — Он прочистил горло. — Его протащили вот здесь. — Люк указал на еле заметную брешь в стене зарослей справа от себя. — Следы обрываются в двадцати футах отсюда. И там еще кровь.

— Ты не оставишь нас здесь. С этого момента мы держимся вместе, — внезапно выпалил Фил, стоявший на краю поляны и вглядывавшийся в сырую тьму.

Люк кивнул. — Конечно. Само собой разумеется.

Дом посмотрел на него. — Ты хоть догадываешься, где мы сейчас находимся, нахер?

— Смутно.

Дом невесело рассмеялся. — Смутно. Смутно. Мало нам этого «смутно»? Кажется, из за этого «смутно» мы сейчас сидим вокруг палатки залитой кровью. Из-за этих «смутных» идей нас скоро всех прикончат.