Джеймс Ганн - Чудеса магии

— И что же это за слова? — не сразу понял Ларсен.

— Восемь свинцовых пуль.

Это была хорошая шутка и все мы засмеялись.

— А ну, дай-ка мне посмотреть на нее, — сказал Ларсен и протянул руку, — ну… ну же!

Но Инки быстро положил игрушку в карман и не вынимал ее до самого конца поездки.

После этого Ларсен всегда подшучивал над Инки, предлагал ему одолжить ненадолго свою «железяку» или обменяться на что-нибудь. По его словам, он «всегда хотел научиться тарабарскому языку»… Энтон был упрямым парнем со специфическим чувством юмора. Довольно долго он острил на эту тему, пока однажды резко не изменил тактику. Он стал вести себя так, как будто по-настоящему заинтересован в том, чтобы выкупить пистолет у Инки. Дошло до того, что он стал предлагать совершенно сумасшедшие суммы свыше двухсот долларов.

— Двести семьдесят пять долларов, Инки, — произнес он однажды вечером, когда мы тряслись мимо Кинсбурга с кузовом, набитым до отказа коньяком и ирландским виски, — это мое последнее предложение и тебе лучше было бы принять его.

Инки в ответ на это только покачал головой, состроил забавную гримасу и усмехнулся. И тогда, к моему великому удивлению (я чуть было не съехал с дороги от неожиданности), Ларсен вышел из себя.

— Да черт тебя возьми вместе с этой пушкой! — гаркнул он и, схватив Инки за плечи, хорошенько встряхнул его. Меня почти что спихнули с моего сиденья. Наверняка кто-нибудь да пострадал бы в этой истории, если бы нас вовремя не остановил полицейский на мотоцикле. Он получил причитающуюся ему сумму за молчание и стрелой умчался вперед. К тому времени, как он окончательно скрылся из виду, Ларсен и Инки уже успели немного остыть и больше не лезли друг к другу. Мы доставили наш товар на склад без дальнейших приключений, но все это происходило в полном гробовом молчании, никто словом не обмолвился, все словно в рот воды набрали.

Позже, когда мы с Глассом попивали кофеек в маленьком круглосуточном ресторанчике, я сказал:

— Эти два парня свихнулись, тебе не кажется? Мне это совсем не нравится. Какого дьявола они ведут себя как последние придурки? И это теперь, когда все только-только утряслось и пошло как по маслу! Да, конечно, никто не спорит, у меня нет таких мозгов, как у Ларсена, но я никогда не полезу в драку из-за какого-то пистолета. Словно дети малые, честное слово!..

Гласс улыбнулся в ответ и неторопливо погрузил чайную ложку сахара в свою чашку.

— А Инки, тоже хорош гусь, — не унимался я, — говорю тебе, Гласс, это ненормально, когда человек так относится к блестящему куску металла. Я еще могу понять, что можно просто привязаться к нему и ощутить в какой-то степени чувство утраты, если он где-нибудь потеряется. То же самое почувствовал бы и я, если бы, не дай бог, потерял свои счастливые пятьдесят центов (они у меня вроде талисмана). Но ты посмотри, как он гладит и ласкает его, будто это его возлюбленная. Нет, это положительно действует мне на нервы. А теперь еще и Ларсен туда же! Он становится похожим на него.

Гласс пожал плечами.

— Все мы немного с вывихом. Другое дело, что мы не хотим в это верить. Себе мы кажемся вполне нормальными, а окружающим… К тому же ты знаешь, что в последнее время участились случаи нападения на бутлеггеров [31], наше занятие стало опасным и нервным, вот мы и дергаемся из-за таких вещей, как автоматические пушки.

— Может, ты и прав, кто знает… — сказал я.

— Да, наверняка. И вот еще что, Безносый, у меня в запасе есть еще одно объяснение сегодняшним событиям.

— И какое же?

— Скорее всего дело в самом проклятом пистолете.

Я усмехнулся и послал его чистить зубы слону, так как в эти глупости не очень-то верил.

Однако с тех пор обстановка несколько изменилась. Ларсен и Инки Козакс практически перестали разговаривать друг с другом, за исключением тех моментов, когда вопрос касался дела. Прекратились всяческие упоминания в шутку и всерьез о пистолете. Теперь Инки решался доставать его наружу только в отсутствие Ларсена.

Годы шли, а наш бутлеггерский бизнес оставался таким же прибыльным, разве что только прибавилось всякого вооруженного сброда на дорогах. Инки несколько раз подворачивался удобный случай продемонстрировать оглушительную серию хлопков из своей автоматической игрушки. Затем у нас возникли неприятности с бандой, главарем которой был обезьяноподобный ирландец по имени Люк Дюган. После нескольких серьезных стычек с его ребятами мы стали куда аккуратнее подходить к выбору следующего маршрута.

И все-таки бизнес, повторюсь, был приличным. Я продолжал без труда поддерживать материально почти всех своих родственников, а Гласс каждый месяц откладывал по несколько долларов в так называемый «Фонд персидских кошек» (тоже парень со странностями). Ларсен же, насколько мне известно, спускал все, что зарабатывал, на женщин и на все то, что было связано с ними. Он был одним из тех парней, которые принимают все удовольствия жизни с серьезным, замогильным выражением лица, и тем не менее только ради них он и жил.

Что касается Инки Козакса, то мы так никогда и не узнали, куда он девал свои деньги. Никто не видел, чтобы он много тратил и поэтому, естественно, все дружно решили, что он их просто копит, переводя их в чеки в каком-нибудь банке. Хотя лично я не был уверен в этом. Может, он мечтал уехать на родину (где бы она ни была) и начать жизнь с начала. Так или иначе, он никогда не распространялся об этом. К тому времени, когда Конгресс украл у нас наш заработок, я уверен, что он успел подзаработать кругленькую сумму. Рэкет нас не сильно пугал. Наверное потому, что мы принимали все необходимые меры безопасности.

И вот настала ночь, когда мы отправились в наш последний рейс. Мы все равно должны были рано или поздно завязать с этим делом, так как крупные синдикаты требовали от правительства надежную и существенную охрану своим деньгам. У нас и у таких, как мы, независимых маленьких группок, даже если у них был боссом такой многоопытный и видавший виды человек, как Ларсен, не было ни малейшего шанса выжить. Гласс и я взяли двухмесячный отпуск для того, чтобы пораскинуть мозгами, что же нам делать дальше, как содержать персидских котов и моих неугомонных родственников. Впервые за долгое время мы были вместе и нуждались друг в друге. Все четверо.

А потом в одном номере утренней газеты я прочитал, что Инки Козакс пустился-таки еще в один рейс. Его тело было найдено в куче мусора неподалеку от Элизабет, штат Нью-Джерси.

— Все-таки Люк Дюган достал его, — хмуро заметил Гласс.

— Да, что не говори, жалко парня, — произнес я, — особенно если учесть, что он так и не успел поразвлечься на свои деньжата. Нам еще повезло с тобой, Гласс, что мы мелкие рыбешки для Дюгана, о нас он беспокоиться не станет.