Пирри Тео - Истории Бедлама

— Нет, — она покачала головой — ты ошибаешься в ней.

— О, я? Как хорошо ты знаешь свою маленькую сво…

Внезапно человек с мозгами в шляпной клетке и светящимися красными глазами начал отходить от Нелли. Он смотрел, широко раскрыв глаза, на плечо Нелли. Коричневый зайчик вскочил и бросил кубок в сторону, чтобы схватить острый, серебряный нож.

Нелли обернулась и с облегчением выдохнула.

— Дороти!

Дороти стояла у крыльца, но в отличие от Нелли, которая тепло улыбнулась, Дороти выглядела странно далекой и холодной. Из темноты позади нее вырисовывались три фигуры, они стояли вокруг Дороти. Это были Железный дровосек, Пугало и Лев. Лев откинул назад голову, чтобы зарычать, к реву присоединился визг Пугала, и лязг механических частей Железного дровосека. Все трое были связаны цепями друг с другом.

Человек в шляпе и потрепанный коричневый зайчик, присели на корточки и зашипели на Дороти.

Дороти опустила лицо и посмотрела на создания Алисы. Стальным голосом она приказала:

— Оставьте это место, демоны!

Мужчина усмехнулся.

— Ты еще молода. Но если вы хочешь боя, я с удовольствием приму его!

Большие бритвенные ножи и ножницы высунулись из его ладоней. Он крепко сжал их и ухмыльнулся, двигаясь к Дороти и ее приспешникам.

Лев вздыбил гриву и зарычал, обнажая широкие ряды блестящих острых зубов. Железный дровосек человек приготовился к атаке. Возвышающееся чучело, казалось, стало еще выше, растягивая длинные руки, как лапы паука, и испустило визг, от которого кровь могла бы политься из ушей.

Дороти заговорила, не сводя взгляда с мужчины:

— Я буду драться, только чтобы защитить своих людей.

— Может быть, я могу заставить тебя передумать, — выкрикнул он, сверкая смертельными клинками.

Дороти повернулась к Нелли:

— Нелли, беги! Я их задержу!

Нелли не теряла времени. Она развернулась и побежала обратно в дом.

— Ах, Нелли! Беги, беги. Не волнуйся о Розе. Мы позаботимся о ней! — позвал ее странный человек с мозгами в клетке.

Нелли задержалась на мгновение в дверях.

— Просто беги! — закричала Дороти. Не теряя ни минуты, Нелли побежала через дом, мимо гнилых груд тел, мимо фотографий, ко входной двери. С каждым шагом она видела, как дом сжимается и оплывает, как будто кто-то гигантским невидимым пальцем размазывал акварельный рисунок. Вспышка голубовато-белого света заполнила дом, ослепив Нелли, и она врезалась в стену. Дом и вся Оз звенели от криков и воплей демонов, настолько пронзительных и сильных, что Нелли почувствовала, как будто ее мозг пронзили осколки кристалла. Она вскрикнула, опустилась на колени и крепко зажала уши, смутно осознавая, что ее барабанные перепонки могут лопнуть от неземного напряжения.

На столе в электролизной, в голове Нелли вспыхнул белый свет, ее затрясло. Если бы кожаные ремни не были настолько крепкими, то токовые импульсы машины «Динамо», сбросили бы ее со стола.

Доктор Браун наблюдал, как искры летят от электродов на голове Нелли, когда она билась об стол. Он не вздрогнул, даже при полном понимании, что каждый толчок ощущался так, как будто десять тысяч лезвий врезаются в ее плоть одновременно.

— Хорошо, — кивнул доктор Браун. — Этого должно быть достаточно. Выключаем.

Он осторожно потянул массивные рычаги и выключил «Динамо», машина замедлилась, а затем остановилась.

Нелли изо всех сил пыталась открыть глаза. Перед глазами все сверкало, мозг еще обрабатывал сигналы тока, и голубые вспышки гасли и загорались. Тем не менее, через все это, она видела образ Розы, всплывший перед ней. Ее темные кудри, ее ангельское лицо… но что-то было не так. Она вибрировала с невероятной скоростью, настолько быстро, что ее голова стала простым пятном для Нелли.

Несмотря на то, что машина отключилась, Нелли трясло. С каждой конвульсией, которая сотрясала ее тело от боли и заставляла ее выгибаться, она чувствовала, словно крылья хлопали у нее за спиной. Она не могла описать это чувство, но оно наполнило ее первобытным ужасом. Нелли посмотрела на санитаров, на медсестру Болл и доктора Брауна. Каждый смотрел мимо нее. Ее живот скручивался, под кожей что-то шевелилось и урчало.

Нелли с ужасом ждала, уверенная, что что-то в какой-то момент вылезет из ее живота, так как телесная форма маленькой девочки продолжала висеть над ней среди множества огней.

— МАМОЧКА, НЕТ! ПОМОГИ МНЕ! АЛИСА ХОЧЕТ СДЕЛАТЬ МНЕ БОЛЬНО! — закричала маленькая девочка.

Доктор Браун взглянул вверх, поверх очков.

— Вы что-то слышали?

Все покачали головой в ответ.

— Хм… — доктор вернулся к своим записям успешных результатов, с силой поставив точку в последнем предложении.

— Она стабильна. Хорошо. Давайте закончим на сегодня. Отвезите пациентов в палаты.

— Мы все еще можем это закончить… — низкий голос медсестры Болл был едва слышен, но ее взгляд был красноречив.

— Почему, сестра, есть еще одна фаза, и их лечение будет закончено, — он развернулся и, щелкнув каблуками, вышел из комнаты, оставив персонал убираться.

Машина дрогнула еще раз и полностью отключилась. Нелли изогнулась в последнем спазме и провалилась в сладкое небытие.

Сознание Нелли возвращалось, но она не открывала глаза. Если она откроет их, она может снова оказаться на желтой кирпичной дороге или в длинном темном коридоре или, возможно, плавать в водяном резервуаре, или сидеть на холодном влажном полу в цементной умывальной комнате. Возможно, на этот раз это будет каталка с кожаными ремнями рядом с ужасающей машиной или, в лучшем случае, холодный твердый матрас с комками в ее комнате в лечебнице.

Она едва приоткрыла один глаз — ничего из вышеперечисленного. Как будто ординаторская ранним утром. И, к ее большому удивлению, она больше не была привязана. Она медленно села и осмотрела себя: перевязанная рана на пятке, свежий шов над бровью. Каждая мышца в ее теле болела, особенно болела спина. Вся кожа горела и была в фиолетовых и зеленых синяках. И, самое главное, она была такой голодной и слабой, что не знала, сможет ли она подняться с кровати.

Нелли осмотрела комнату. Был еще один приятный сюрприз, помимо свободы. Белая тарелка стояла на боковом столике рядом с кроватью с простой, но щедрой едой, арахисовое масло, бутерброд с джемом, большое красное яблоко и чашка молока. Она почти заплакала от облегчения. Сэндвич не продержался и пяти минут, и яблоко и молоко она съела так быстро, что от яблока остались только семечки.

Нелли почувствовала усталость. С полным желудком она сунула ноги под тонкое одеяло и с благодарностью, впервые с момента ее прибытия в Бедлам, уснула крепко и уютно, прежде чем ее голова даже коснулась подушки.