Пирри Тео - Истории Бедлама

Чеширский кот перестал усмехаться. Его глаза залила черная жидкость, его мех выпадал клочьями, а его идеальные белые зубы превратились в расплавленный металл, в смертельные острые кинжалы.

— Вот так. Сейчас ты должна чувствовать себя намного лучше. Теперь твой ум открыт. — доктор Браун похлопал ее по плечу. — Я считаю, что мы изгнали твоих демонов.

Алиса изо всех сил старалась не спать, но сон сморил ее. Когда она потеряла сознание, Безумный Шляпник и Чеширский кот исчезли.

В комнате где-то на шестом этаже, доктор Браун открыл тайную комнату, где прятал Алису и вкатил машину воссоединения. На этот раз гарнитуры не было, а на ее месте была небольшая желтая затычка размером с монетку.

Алиса сидела на кровати и смотрела в стену. Мишка на подушке и ее любимый красно-белый шахматный набор были нетронуты. Глаза у нее были желтые, зубы сломаны, губы растрескались от обезвоживания и запачканы кровью. Ее волосы свисали на лицо, немытые и не расчесанные.

— И как мы сегодня, Алиса? — доктор Браун закатил свою тележку и поставил перед девушкой стул.

Алиса не ответила.

— Пришло время попробовать следующую фазу твоего лечения, Алиса — время, снова попробовать машину воссоединения. Вот так.

Он схватил желтую пробку, выкрутил металлический наконечник, и осторожно вставил ее в отверстие на лбу Алисы, прорвав кожу, которая начала зарастать над раной.

— Теперь я хочу, чтобы ты подумала о Стране чудес, Алиса. Подумай о Безумном Шляпнике для меня. Покажи мне Безумного Шляпника.

«С помощью этого простого устройства мы можем заставить людей думать, о чем угодно. Мы можем заставить их почувствовать все, что захотим».

Доктор Браун выжидающе посмотрел на мерцающий экран, на ручку и бумагу, которые держал в руках, готовый писать заметки. Экран не изменился, и Алиса не двигалась. Ее стеклянные глаза посмотрели на тень в углу.

— Нет! — доктор Браун схватил ее за подбородок и грубо развернул ее голову назад на яркий экран. — Я сказал, покажи мне Страну чудес!

Она не ответила ему, и экран продолжал мерцать белым и черным.

Доктор Браун встал, больше не в силах сдержать свою ярость.

— Мы НЕ для того работали так долго и так усердно с тобой, чтобы просто так сейчас сдаться, Алиса! Я сказал, ПОКАЖИ МНЕ СТАРНУ ЧУДЕС!

Он ударил ее по лицу, чтобы вырвать ее из оцепенения.

«А потом… все развалилось».

Глаза Алисы вперились в доктора Брауна, она смотрела ему в глаза с такой яростью, которой он никогда раньше не видел. Она вскочила на ноги, невидимый ветер раздул ей волосы, поднимая их выше головы.

БУМ!

Тело доктора Брауна отлетело к стене, и дверь палаты упала с петель. Алиса вышла из комнаты, прошла по коридору и спустилась по лестнице, на звук голосов персонала Бедлама, кричащего что-то, и пациента, который выл и бегал по кругу.

«С Алисы достаточно».

Доктор Браун вскочил на ноги и побежал к лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

«От того, что я увидел потом, у меня кровь застыла в жилах».

Стены внизу обуглились, как будто массивный огненный шар только что прокатился по залам. В поисках убежища взад-вперед, в состоянии полной паники носились персонал и пациенты.

Алиса медленно шла по центру коридора, и с каждым ее шагом пламя разрасталось вокруг нее. Люди, которым не повезло оказаться на ее пути, падали на колени, зажимали уши и пытались выцарапать себе глаза, вопя.

«Куда бы она ни пошла, она сеяла разрушение. Она мстила».

За Алисой все еще дергались тела пациентов и санитаров, которые быстро превращались в почерневшую шелуху. Двое медсестер, вооруженные шприцами, побежали к Алисе, но они не смогли приблизиться к ней, они упали на пол со жгучей болью в глазах и ушах.

В холле Алиса остановилась. Она стояла перед богато украшенным зеркалом, глядя на свое отражение. Ее глаза широко распахнулись, ее рот тоже. Она бросилась к зеркалу, крича и колотя по стеклу своими маленькими сжатыми кулачками. Стекло раскололось.

«Почему-то Алиса так отреагировала, увидев зеркало. Казалось, она никогда не осознавала, как ужасно выглядит, до этого момента. Но это дало нам преимущество…»

Санитар увидел шанс и бросился к Алисе, вкалывая ей в шею дозу седативного. Алиса закричала и санитара откинуло к перилам лестницы. Она обернулась и, глядя желтыми, полными ненависти глазами, подошла к нему. Он встал на колени, но не мог двигаться дальше, давление и боль нарастали в голове с каждой секундой. Он закричал, сцепив руки. И, когда Алиса остановилась перед ним, его глаза закатились и его череп лопнул. Ошметки мозгов и крови забрызгали стены и Алису.

Но его жертва не была напрасной. У Алисы все поплыло перед глазами. Она опустилась на колени и слабо выдернула пустой шприц из шеи. С усилием попыталась подняться, чтобы уйти, она перестала чувствовать ноги и рухнула на пол.

«Я не могу объяснить, что я увидел дальше. Это бросало вызов всей научной логике. Почему-то зеркало спасло нас».

Маленькая, сильно избитая девушка лежала на полу, и пламя сразу утихло. Черный вихрь вырвался из ее тела, внутри него были какие-то твердые черные кусочки. Как будто внезапно намагниченный, черный дым выстрелил в зеркало и просочился в трещину в стекле.

Когда последний дымок исчез в зеркале, Алиса упала без сознания. Трещины в зеркале пропали, стекло вновь стало целым. Через мгновение зеркало снова стало не чем иным, как элегантной декоративной деталью для украшения стены.

Потрясенный доктор Браун стоял рядом с плачущей медсестрой Болл среди кровавой бойни, оцепенело оглядывая то, что осталось от Бедлама.

Тяжелое тело Алисы усадили в кресло, к которому подходили множество труб и проводов. Кресло отнесла в пустой подвал группа санитаров.

«Мы заперли ее в подземелье, в подвале клиники. Здесь она была бы заключена в тюрьму со стальными стенами, выложенными свинцом, чтобы препятствовать ее психическим способностям.

Там она и останется. Вместе с моими надеждами на успешные исследования».

Доктор Браун сел в кресло, которое поставил возле каталки. Женщина на каталке лежала безжизненно, укрытая белым одеялом. Раствор из капельницы медленно тек вниз по резиновой трубе и попадал в ее тело через внутривенную иглу, которая была заботливо вставлена в руку.

Это была уже пожилая женщина. Ее длинные серебряные волосы аккуратно лежали на подушке, морщинистая, бледная кожа и нежно-розовые щеки говорили о том, что пациентка мирно спит.

Слеза скатилась по его щеке, пока он держал ее высохшую, как пергамент руку в своей, безжизненную и вялую.

— Я снова тебя подвел, — прошептал он и положил голову на белое одеяло.

Она улыбнулась и опустилась на колени, чтобы быть на том же уровне, что и маленький мальчик, который смеялся и протягивал к ней свои пухлые руки. Она разгладила свои черные кудри и поцеловала его в лоб, и он обнял ее, так крепко, как только мог.