Пирри Тео - Истории Бедлама

Машина скорой помощи подъехала к передней части огромного, гранитного здания. Шесть этажей с гладкими камнями и мансардными окнами с прожилками морской соли и годами запустения. Раздался знакомый скрежет открывающихся дверей скорой. К окнам клиники приникли лица больных, некоторые были гротескно искажены, прижатые к стеклу, все смотрели вниз, на вновь прибывших. Старшая медсестра сошла с подножки обернулась и поманила новеньких за собой. Нелли спускалась следующей, держа руки в наручниках перед собой. Потом остановилась, сделала глубокий вдох, и снова посмотрел на окна. У окон никого не было.

— Выходите! Быстрее! Давайте. Мы не можем возиться тут весь день. — Старшая медсестра помахала перед Нелли рукой и нетерпеливо топнула ногой. Нелли заняла свое место рядом с медсестрой и Дороти нагнулась, чтобы выйти из скорой, пациенты потянулись по очереди, связанные друг с другом длинной толстой веревкой.

Нелли быстро вдохнула и задержала дыхание; вздох, который сорвался с ее губ, конечно, не укрылся от медсестры, чье наблюдение за каждым движением Нелли становилось гнетущим.

«Бесчеловечно», — подумал Нелли. Она снова посмотрела на окна, что-то ее встревожило, но вдруг ее мысли были прерваны жутким воплем, откуда-то сверху. Медсестра закричала, и указала на крышу.

На тяжелом выступе, у крыши клиники они увидели молодую женщину. Ее длинные, волнистые красные волосы яростно вздымались вокруг нее, как при сильном ветре, и бились о стену. Девушка вытягивала руки, как будто хотела прижать небо к своей груди.

— Алиса воскреснет! — Она закричала одновременно с сильным порывом ветра. — Алиса! Ты обещала МНЕ вечную жизнь в обмен на мою душу!

Она наклонилась в пространство, потянувшись еще сильнее к своей неминуемой гибели.

Дороти прижала руки к губам, наручники зазвенели в такт тому, как дрожали руки девушки.

— Я пришла принять твою сделку! — закричала девушка на выступе. Она медленно начала падать вперед. — Я согласна! — Красная голова внезапно исчезла, это несколько санитаров и медсестер сдернули девушку с выступа.

— Нет!! Не смейте меня трогать! — донес ветер леденящий кровь визг.

— Да, да, они посмеют, — прошептал кто-то рядом с Нелли.

Нелли быстро повернулась, чтобы найти того, кто шептал. Вокруг нее пациенты сжимались, стонали и пытались закрыться руками.

— Она не настоящая… Алиса не настоящая … — эхом раздавались стоны вокруг нее. Некоторые падали на землю, свернувшись в клубок, и рыдали. — Она возвращается… она возвращается… Алиса возвращается… — шепот и вопли неслись со всех сторон.

Женщина с белоснежными волосами и узловатыми руками упала на колени.

— Я ничего не сделала, Алиса. Я была хорошей девочкой! — она вцепилась себе в глаза, размазывая кровь и расцарапывая кожу на лице. Она надрывно кричала, срывая горло:

— Я клянусь, что я была хорошей! Оставь меня в покое! — медсестра появилась рядом, и изо всех сил сжала руки больной, чтобы спасти то, что осталось от ее глаз.

Нелли стоял как вкопанная, не смея пошевелиться, в то время, как толпа вокруг нее все сильнее бесновалась. «Кто это был? Крыша… Кто такая Алиса?» — думала Нелли.

— Алииииииииииииииисааааа!! — выли пациенты, царапая уши и падая на землю.

— Что это за имя?.. — Нелли вздохнула, оглядываясь вокруг.

— Нелли? — Нелли повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, что Дороти закатила глаза, обмякла и рухнула на гравий. Старшая медсестра засучила рукава и вытащила свисток из кармана.

Фьюууууууууууууть!

Резкий свист заполнил собой весь двор и немедленно возымел силу. Пациенты опустили руки, поднялись с земли и начали сбиваться в кучу, как будто ничего не произошло.

— Хорошо, цирк окончен! — старшая медсестра повернулась к Нелли и жестом подозвала охранника, приказав ему выбросить сигарету, которую он потягивал, и оказать помощь лежащей без сознания Дороти. Молодая медсестра помахала ваткой с нашатырем под носом Дороти и похлопала ее по заплаканной щеке, а старшая медсестра указала на Нелли.

— Следуй за мной. Доктор Браун хочет тебя видеть.

Дороти моргнула и судорожно вздохнула. Со вздохом облегчения, Нелли снова посмотрела на окна, надеясь увидеть толпу пациентов, которые стояли там за несколько минут до. Все окна были темны и пусты. Все, кроме одного.

В слуховое окно маленькая фигурка смотрела прямо на нее. Нелли затаила дыхание. Изящный силуэт, лицо скрыто прямыми светлыми волосами, на ней было серое бесформенное платье, покрытое темно-красными брызгами. Нелли покрылась гусиной кожей, кровь стыла в жилах. Лицо девушки… Нелли не видела ее лица. На месте, где полагалось находиться лицу, не было ничего, какое-то бледное ничто, как театральная маска смерти. Силуэт отступил в темноту. Нелли отшатнулась, почувствовав слабость в ногах.

— Ну, пошевеливайся! Да что с тобой такое? — нетерпеливо ворчала медсестра.

Ее сердце колотилось, Нелли снова отыскала взглядом окно. Маленькая девочка исчезла без следа. Старшая медсестра сжала длинные, костлявые пальцы повыше локтя Нелли, одновременно поднимая и волоча ее за собой железной хваткой ко входу в клинику. Медсестра следом вела Дороти, и они быстро семенили, чтобы поспевать за широко шагавшей старшей медсестрой. Двери протяжно и громко загудели. Нелли и Дороти переступили порог и очутились, наконец, в Бедламе. Двери захлопнулись за ними, и звук устрашающим эхом отразился в бесчисленных залах огромного дурдома.

— Добро пожаловать в лечебницу Бедлам, — скрипучий голос старшей медсестры прорезал густой, затхлый воздух.

Наконец Нелли как репортер смогла оценить Бедлам. Последние лучи полуденного солнца прорывались сквозь витражные стекла и высвечивали старость и запущенность здания. Грязная, серая краска была сколота в некоторых местах и отслаивалась от стен, оставляя большие трещины, в которых виднелась кирпичная кладка. Выложенный плиткой пол, в свое время, был расчерчен на праздничные яркие белые и густые черные квадраты, но белый стал настолько тусклым, а черный так стерся, что оба цвета плитки стали теперь почти одинакового серого цвета, что едва ли спасали обшарпанный вид.

Пациенты, бродили по тоскливым залам, волоча ноги, бесконечно шаркая взад и вперед без всякой цели и смысла. Одна пациентка дошла до дальней стены, и, не задумываясь, начала методично биться о стену, пытаясь пройти сквозь нее. Медсестра оставила Дороти, чтобы помочь женщине, осторожно развернув ее в противоположную сторону, и та побрела туда, откуда пришла.

«И вот я добралась до края света. Это здесь. Там, где все это начинается. И где это все закончится».

Полет лестницы перед ними делил лечебницу на восточное и западное крылья. Одна часть декора, казалась совершенно неуместной в этой гнетущей серой каменной яме отчаяния. На стене, рядом с лестницей висело зеркало в богатой раме, там было столько мельчайших деталей, что Нелли подошла к зеркалу, чтобы получше изучить его. Оно было сделано в прошлом веке, на золотой потемневшей раме причудливая гравировка узорчатых лепестков, овитых золотыми завитками. Нелли внимательнее изучила завитки в верхней части рамы, и увидела скрытую деталь — золотой череп был искусно вделан в сложную конструкцию рамы. Нелли перевела взгляд от любопытной рамы на само зеркало. В нем отражался зал, обшарпанные стены, тусклый пол, и сама Нелли, стоящая перед зеркалом, все еще в наручниках, так как она все еще ожидала приема. Но что-то было не так.