Наташа Михлин - Это внутри

Мара была так довольна, что на следующее утро у Луиса ломило все тело.

Открыв глаза, он обнаружил рядом рыжую, зеленый атласный халат оттенял огненные пряди волос. В ее руках дымилась чашка шоколада. Луис скептически поморщился, но взял кружку.

— Посмотрим, угадала я или нет?

Луис сделал глоток и отдал ей чашку.

— Частично. Меньше сахара, больше чили. Чего ты сегодня потребуешь, если уже с утра пытаешься подкупить меня плохо сваренным шоколадом?

— Того же, что и вчера, — подняла бровь Мара, — лояльности. Ведь о верности у таких, как ты, и речи быть не может.

Агент усмехнулся.

— Дорого же ты ценишь свое сокровище, раз вкладываешь столько сил в его поиск. Ты скажешь, что это, или мне придется выяснять самому?

— Ты все узнаешь в свое время, — ответила Мара, — а что касается цены… человек способен пойти на все, если знает, зачем.

Пойти на все… Это Фернандес понимал очень хорошо. Знал, каково это — ежедневно разрушать себя и создавать заново во имя высшей цели. Его собственный путь начался в двенадцать лет, в тот день, когда детство оборвалось сразу и навсегда.

Гарри Шелдон исчез из города. К Фернандесам стучали работники музыкальной школы и родители хористов, интересуясь, не знают ли они, куда пропал сосед. На носу был музыкальный фестиваль, и внезапное исчезновение талантливого дирижера стало для школы неприятным сюрпризом.

Луис пролежал в горячке трое суток, и еще трое — молча глядя в потолок и отказываясь от еды. Матери удалось влить в него лишь ложку кислого домашнего вина, «чтобы выгнать кишечную лихорадку». Вечером седьмого дня Луис стал свидетелем тихого разговора родителей в спальне. Стены комнаты были сделаны из крашеной фанеры, и мальчик отчетливо слышал каждое слово.

— Если не встанет и завтра, придется вызывать доктора.

— Арманда, спустись с небес на землю! Где мы возьмем деньги на это?

— Можно одолжить у твоего кузена Амадо. Помнишь, он предлагал тебе ссуду?

— Глупая женщина! Амадо ростовщик, он предлагает деньги всем, и вовсе не по доброте душевной! Мы не расплатимся до конца наших дней! У тебя еще шестеро ртов, кроме Луиса, чем ты собираешься их кормить?!

— Пабло, но нельзя же оставить его так! Ребенок уже неделю ни слова не говорит!

— Луису уже двенадцать, черт побери! Прекрати называть его ребенком! Жар спал еще позавчера, парень вполне здоров, а остальное — просто блажь! Будешь потакать ему — сядет на шею, помяни мое слово. Я-то на работе с утра до ночи, тебе с ним тут маяться, не мне!

Протяжный вздох сорвался с губ матери, было слышно, как натужно заскрипела кровать. Арманда подошла к образу Пресвятой Девы Марии, висящему как раз на уровне постели Луиса за стеной, опустилась на колени и страстно зашептала слова молитвы.

Всю ночь Луис не смыкал глаз, а на утро сцепил зубы и встал. Он принял решение и наметил цель, оставалось только немного подождать.

В утро своего шестнадцатилетия Луис Пабло Энрике Фернандес де ла Серна отодвинув кровать, вынул угловую половицу и достал пачку банкнот, аккуратно замотанную в пакет. Затем накинул на плечо потрепанную спортивную сумку, одолженную у старшего брата, и навсегда закрыл за собой дверь родного дома.

Путь до Нью-Йорка занял неделю. Неоново-бетонные джунгли, в которых Луиса никогда не найдут. Место, в котором можно жить, лишь перестав противиться ему, дать городу проглотить себя, и переварив, сделать частью яркого пульсирующего сердца.

Луис мыл полы в сомнительных гостиницах, драил кастрюли в дешевых кабаках, выносил утки в домах престарелых. Работал там, где смотрели сквозь пальцы на его фальшивый возраст, названный на собеседовании, и хоть что-то платили. Он точно знал, чего хочет добиться, цель ежедневно полыхала перед глазами, заставляя Луиса просыпаться и жить. Путь к этой цели не имел значения, его просто нужно было пройти.

Однажды красивого мальчика заметил один из постояльцев мотеля с говорящим названием «Час любви». Мужчина был уже сильно пьян, мягко улыбался насторожившемуся Луису и сразу обозначил свои намерения, предложив заплатить за удовольствие внушительную сумму. Это было ожившим ночным кошмаром, но в то же время редким шансом прыгнуть сразу через ступеньку, оказаться ближе к цели, казавшейся сейчас еще более недосягаемой, чем в самые черные минуты отчаяния. Фернандес стиснул зубы, запретил себе думать о чем-либо, кроме этого, и согласился.

Пропустив мальчика в номер, постоялец сразу вынул обещанные деньги и положил их на столик у входа. Затем подошел к бару и щедро плеснул себе водки. Одной порции ему показалось мало, через несколько минут мужчина рухнул на кровать и захрапел, не успев даже прикоснуться к Луису, который так и стоял, замерев, у самой двери.

Убедившись, что несостоявшийся клиент спит мертвым сном, Фернандес выдохнул и разжал стиснутые кулаки. Он быстро обчистил карманы спящего, прихватив с собой сумму, вдвое превышавшую обещанный гонорар, и исчез из мотеля.

Луис купил ноутбук, подал заявление в онлайн-школу и окончил ее экстерном за один год вместо двух. За дипломом пришлось ехать на другой конец города, в толпе жизнерадостных старшеклассников Фернандес чувствовал себя стариком.

Проходя по школьному коридору с заветной папкой в руках, Луис остановился у доски объявлений. Выцветший от времени плакат приглашал всех желающих попробовать себя в проекте интернов ФБР.

Уведомление о том, что он принят, стало для Луиса приятной неожиданностью. Оказалось, его дела вовсе не так плохи: в своем потоке учеников Фернандес числился одним из лучших, среди нищих родственников неожиданно не оказалось ни террористов, ни судимых. Два года, проведенные вне дома, не вменялись в преступление, а после совершеннолетия Луис и вовсе становился свободным человеком, вольным выбирать свой путь. Впрочем, это было сделано уже давно.

Фернандес поступил в академию Бюро. Жестокий отбор неизменно оставлял его в рядах курсантов, в упорстве Луис не имел себе равных. Цель обретала плоть, становилась осязаемой, и это заставляло его стремиться к ней еще усерднее, чем прежде.

Его целью был Гарри Шелдон.

Мечтой Луиса было найти насильника и, до упора засунув дуло пистолета в его поганую глотку, прошептать в ухо те самые слова, которые однажды ядом влились в испуганного мальчика, распластанного на полу:

«Брось ломаться… Я же чувствую, что ты тоже этого хочешь!»

А после спустить курок.

Луис подозревал, что не был единственным. Еще стажером он начал собственное расследование, пользуясь полученными на курсе знаниями. Вскоре подозрения оправдались, нашлись и другие пострадавшие от рук обаятельного педофила-музыканта.