Наташа Михлин - Это внутри

— Я не хотела никого пугать. Честное слово! Ты заберешь меня теперь, Таня?

— Заберу, — кивнула та.

— Мне нельзя… здесь?.. — поникла девочка.

— Конечно, можно, глупенькая, — усмехнулась Таня, — просто предупреждай в следующий раз, когда идешь навещать друзей. А сейчас пора обедать, после пробежек по снегу, которые вы нам устроили, все голодные, как черти!

Застегивая куртку на Эбби, Таня обернулась и призывно махнула рукой.

— Эй, Хупер, давай с нами! На обед отбивные с рисом!

Он улыбнулся и отрицательно покачал головой. Эбби вырвалась из Таниных рук, Тайлер подхватил ее на руки, и девочка изо всех сил стиснула его шею.

— Я тебя люблю, — прошептала она в ухо, и чмокнув ошарашенного Тайлера в щеку, спрыгнула на пол.

Он закрыл за ними дверь и вернувшись в гостиную, увидел рисунок Эбби. На покрытой цветами поляне стояли, держась за руки, три человечка. У одного были длинные волосы, на ногу другого опиралось что-то, похожее на винтовку, а в середине стояла сама Эбби в длинном платье, короне и с крылышками. Тайлер наклонился к дивану и аккуратно дорисовал динозавру четвертую ногу.

Их было не десять, а одиннадцать. Это было единственным, о чем умолчал Джереми. Почему-то взять на себя убийство туриста оказалось проще, чем упомянуть о Ноэль. Смерть двух человек не ужаснула агента, как и пожар, во всяком случае, он ничем не показал этого, лишь повторив фразу о неизбежных потерях. О корове, как о совершенной мелочи, Фернандес не упоминал вовсе, но если бы он и задал вопрос, Сайхем не смог бы на него ответить. О том, чьих рук это дело, он и сам не имел понятия.

Фернандес стал прежним, Джерри словно вновь подключили к источнику яркой и горячей чистой энергии. Разговоры с Луисом были похожи на невесомые россыпи летящих мыльных пузырей, такие же искрящиеся и легкие, а иногда — на медленные волны закатного моря, раз за разом смывающие с берега острые камни, принося на их место светлый мягкий песок.

Но это длилось недолго.

Фернандес расспрашивал Джерри о «Крепости» и особенно о семействе Эванс, с каждой фразой Сайхем ощущал, как центр внимания Луиса смещается, ускользает от него, рассеивается, как отраженный свет. Джереми не раз пытался сменить тему, но опытный агент легко возвращал разговор к занимающим его вещам. Рассказывая о девчонке, Сайхем видел в глазах Луиса жгучий интерес, но направлен он был не на него. От этого слова словно застревали в глотке битым стеклом, но Фернандес неумолимо продолжал выжимать его досуха, не замечая или не желая замечать реакции.

За окном кухни Сайхемов спускались сумерки, на столе стояли две початые банки пива.

— Ты должен убедить своих парней довериться мне.

Джереми поджал губы и опустил взгляд. Эта тема тоже была болезненной.

— Зачем втягивать их? Разве тебе недостаточно меня одного?

Луис поднял бровь и откинулся на спинку стула. Он делал так всегда, когда был недоволен ответом: отстранялся. Казалось, еще немного — и от его ладони по столу расползутся узоры колючего инея.

— Недальновидность — неважное свойство для того, кто считает себя лидером.

Едкие слова хлестнули бичом. Джереми стиснул зубы. Неужели и он сам точно так же обращался с другими? Бил по больному? Память тут же услужливо подбросила десяток картин.

— Сейчас все в твоих руках, и ты должен принимать взрослые решения, Джерри, — продолжал Луис, небрежно покачивая блестящую красную жестянку пальцами. — Но если я требую от тебя слишком многого, скажи…

— Нет, — поднял глаза Сайхем и, вздохнув, сказал: — ты прав. Нет иного выбора. Я соберу их и заставлю выслушать нас.

Луис тепло улыбнулся и, подмигнув, чокнулся с ним банкой.

— А еще я бы на твоем месте наладил отношения с Абигайль Стюарт.

— Что?!

— Вам придется работать вместе, — сказал Луис вставая из-за стола, и усмехнулся:

— Команда героев должна быть дружной…

— Начерта нам эта сопливая дрянь?! — взвился вслед за ним Сайхем. — Девчонка сильна, но «Крепость» гораздо сильнее, и ключ к ней стоит перед тобой!

Фернандес отхлебнул пива и промокнул губы.

— Это что, ревность? — он бросил пустую банку на стол и расхохотался.

Сайхем смотрел на него без улыбки, выражение его глаз заставило Луиса потрясенно замолчать.

— Ты ведь видишь, что делаешь со мной, — хрипло выговорил Джереми.

Он сделал движение, но Луис опередил его, отступив назад.

— За то, что делается с тобой, в ответе исключительно ты сам, — твердо сказал он, и закрыл за собой дверь.

Джереми остался стоять у стола, мир бесшумно накрыла ядерная зима, а вместо снега с неба падал ледяной пепел.

Луис прислонился к стене подъезда, зажмурившись, глубоко вдохнул несколько раз, затем поднялся к себе, захватил пальто и вышел в холодную темноту.

Это нужно было сделать прямо сейчас, немедленно. Он долго готовился к этому разговору и хотел провести его собранным и спокойным, но все внутри кричало: «Сейчас. Сделай это сейчас. Чтобы… Чтобы что?..»

Фернандес смачно выругался и достал старый, поцарапанный, купленный у сомнительного типа в Вегасе, мобильник. Экран засветился желтоватым светом.

— Ну, здравствуй. — В глубоком голосе, как слюда в толще гранита, переливалась усмешка. — Я рад тебя слышать, Маноло.

— Это и правда ты, — вздохнул Луис, — я не верил, что выберешься.

— Лучше не упоминай об этом, — хохотнул Рамирес, и, помолчав, добавил: — Я выслушаю тебя.

— На большее я не рассчитываю.

Свет луны заливал снег голубым, Фернандес вышел за пределы деревенских улиц, вокруг простирались поля, похожие на обрезки гигантского ватмана.

Рассказывать Луис умел. Талант передался ему от отца, умевшего превратить банальную историю в захватывающий устный роман и при этом почти не погрешить против истины. Но сейчас требовалось подать информацию коротко и емко, успев закончить до того, как слушатель сделает неверные выводы.

— Запиши адрес и пароль от почты, внутри лежит два файла. Один я взял у очевидца, другое видео снял сам два дня назад.

Рамирес долго молчал, потом хмыкнул и проговорил:

— Стал бы Маноло тратить столько сил лишь для того, чтобы рассказать мне сказку?

Луис ждал, корпус телефона едва не трещал под его пальцами.

— Допустим, я поверю тебе. Что ты предлагаешь? Я не стану рисковать людьми ради сомнительного предприятия, Маноло.

— Не называй меня так, — поморщился Луис.

Хосе рассмеялся.

— Тебе все равно понадобится новое имя, сэкономь мне время, будь добр. Мануэль нравился мне. А вот Луиса я до сих пор мечтаю убить. Медленно…

— Ты сделаешь это, если окажется, что я солгал.

— Заманчивая гарантия, — протянул Рамирес, — не переборщи с рекламой, amigo [37] Amigo — друг. … Благодаря вашим псам я потерял почти всех… И более половины оставшихся числятся в международном розыске.