Наташа Михлин - Это внутри

Джереми не отвечал на сообщения, пропустил выходные, чего раньше не позволял себе никогда. Он окончательно перестал улыбаться, часто говорил сам с собой, в глазах появилось новое выражение, будто он балансировал на грани между двумя мирами, полностью не принадлежа ни одному из них. На попытки друзей расшевелить его Джереми отвечал равнодушием, граничащем с апатией. Это не имело ничего общего с жестоким, острым на язык парнем, который никому не давал спуску и любил пустить пыль в глаза. Вместо обычного безжалостного ехидства в словах Сайхема все чаще сквозила тихая горечь.

Парни понимали, что изначальная красивая мечта о собственном анклаве рассыпалась в пыль, однако продолжали держаться вместе. Так было гораздо легче справляться с тяжёлыми мыслями и неизвестностью, что ждала впереди. Они находились бок о бок так долго, видели друг друга в депрессии, ярости и приступах бесшабашного веселья, когда казалось, что все на свете преодолимо, стоит лишь захотеть… «Крепость» состояла из десяти, потеря любого пробила бы в ней кровавую болезненную дыру. Потому состояние Джереми волновало не только Таккера, но и остальных.

— Может, он думает, что мы ненавидим его? — тихонько предположил Пит. — Ну, за то, что у нас не получилось?

Таккер оглянулся на галерею. С улицы доносились вопли и смех: там играли в снежки, две наскоро поднятые с помощью дара снежные стены выполняли роль фортов. Сайхема среди играющих не было, он сидел у дальней арки, глядя на шумящий внизу поток ледяной воды.

— Кто знает, что у этого балбеса в голове, — проворчал Таккер, разливая чай, — и бесполезно спрашивать, нарвешься на… «Тот Самый Взгляд», — закончили они хором, и невольно рассмеялись.

К костру подошел Патрик, стащил верхнюю одежду, вытряхивая забившиеся внутрь снежные комья, и растянул свитер над огнем.

— Копченого захотелось? — фыркнул Так, глядя на парящую в воздухе вещь, от которой повалил пар.

— Лучше копченый, чем мокрый, — рассудительно ответил Пат, однако поднял свитер повыше.

Он уселся на корточки и задумчиво почесал подбородок.

— Что делать будем?

Таккер пожал плечами.

— Может, спросим у школьного психолога? — нерешительно предложил Пит, — осторожно, чтобы она не догадалась, о чем речь…

Гарсиа поморщился и устало потер руками лицо. Щеки обросли неровной жгучей щетиной, Дик обещал принести новую пачку бритв, но все время забывал.

— По-моему, тут нужен не психолог, а хороший хук слева… Может, хоть это вывело бы Джера из транса…

— Кажется, я знаю, что может вывести его из транса, — сказал Патрик, бросив взгляд на Таккера.

Тот подскочил, схватил его за руку и прошипел:

— Не смей, слышишь?! Даже не думай, вы же дали мне клятву!

Патрик свел брови, легко сбросил его ладонь и повысил голос:

— Я готов нарушить ее, если это поможет! Все мы иногда корчим из себя статуи с надгробий, но, черт возьми, это уж слишком! — закончил Патрик, кивая на застывший силуэт в конце галереи.

Таккер взвился на ноги, но Пат обошел его и решительно направился к Сайхему.

— Идиот! — взвыл Таккер, рукой подхватив падающий свитер за мгновение до того, как тот рухнул в костер.

Питер вышел на улицу, Таккер же напряженно сидел у жаровни, пытаясь заставить себя не смотреть на две фигуры, выделяющиеся на фоне белой панорамы за арками. Лица Сайхема не было видно, Патрик что-то говорил ему, указывая рукой в сторону заснеженного русла.

Гарсиа надоело сражаться с самим собой, он обошел костер, подбросив в него веток и уселся спиной к коридору, обхватив руками колени.

Угли оставляли в глазах яркие зайчики, поленья рассыпались, таяли, отдавая жизнь жару костра. Таккер следил за тем, как в огне бесшумно рушится очередная пепельная крепость. Раздались тихие шаги. Джереми молча подошел и сел напротив.

«Ты же ни за что не выдавишь из себя благодарность, скотина… Уж я-то тебя знаю…»

Таккер усмехнулся своим мыслям и поднял взгляд на Сайхема. Тот смотрел на него сквозь пламя, и поймав ухмылку Така, робко и как-то виновато улыбнулся в ответ. Таккер моргнул, говоря себе, что это лишь игра света. Но Джер медленно протянул руку в огонь. Трепещущие языки разошлись, образуя кольцо. Таккер, как во сне, поднял ладонь и подхватил руку Джереми в старом, как мир, жесте прощения и дружбы. Они молча смотрели друг на друга через сияющий круг, все слова были давным-давно сказаны миллионами людей, сотнями тысяч книг, и то чувство, что сдавило горло обоим, в них не нуждалось.

В северном Айдахо уже показались горы. Сапоги пришлось выбросить и заменить на новые, меховые. Она знает, что идет в верном направлении, острые пики указывают путь. Она обойдет все заснеженные тропы, но найдет нужную.

Продавец кричит на нее, а она всего лишь хотела погреться… Она подхватывает сумку и выходит. Бурый домик пристройки магазина вспыхивает огромным костром. Тепло греет ей спину. Как приятно…

Скоро начнутся жилые дома, снова можно будет ночевать в квартирах. Она старается не оставлять за собой беспорядка, складывает полотенца в корзину и аккуратно закрывает замки. Лишь однажды ей не удалось справиться с собой. На кровати лежали комиксы, ворох неоконченных рисунков.

«Тот герой на картинке. Он был похож на Тебя».

Вряд ли кто-то сможет жить в том доме теперь… Она трет руками лицо, ей не нравится вспоминать о плохом. Не нравится чувствовать. Здание с зеркальной стеной заставляет ее остановиться.

«Это не я. Уходи!»

Стекла звонко лопаются и рушатся вниз. Этот звук отвлекает и радует ее, она смеется. Осколки весело блестят, вокруг еще много окон, но задерживаться не годится. Путь еще не пройден.

Луис отстранился, при редких встречах отделываясь лишь парой скупых холодных слов, избегая прямых взглядов. Сайхем ломал голову над тем, что послужило тому причиной. Скорее всего разочарование в нем, Джереми…

«Это у тебя выходит лучше всего, придурок», — оскалился он, глянув на свое отражение в зеркальной витрине. — «Ходячее разочарование для всех…»

Фернандес рискнул жизнью, протягивая руку помощи, а Сайхем все еще не мог заставить себя довериться ему. Рассказать о «Крепости». О том, как все началось. Ведь это означало раскрыть всех, принять на себя еще большую ответственность, вынести жгучее унижение, смириться с клеймом предателя… И Таккер… Лучше бы они продолжали молчать, от этого было только хуже… Джерри стиснул зубы, зарычал и мотнул головой, заставив шарахнуться прохожего.

Подняв капюшон, Джереми прошел мимо темных окон офиса шерифа. Сайхем еще на середине пути поймал себя на том, что идет по странному маршруту, включающему в себя бар, главную улицу, и, а потом, уже в городе, полицейское управление и центральный парк Черритауна, заваленный снегом, скрывшим следы пожара. Скамейка на солнечной стороне, которую всегда выбирал Луис, была занята. На ней сидела старушка с бумажным пакетом и бросала крошки голубям. Серая масса толклась у ее ног, периодически взрываясь треском хлопающих крыльев.