Ольга Шивер - Антиквар дьявола. Сборник рассказов

– Хорошо, я расскажу тебе… Мне и самой тяжело от этого греха. Всю жизнь в себе пронесла… – вздохнула пожилая женщина, опустившись на стул. – Я совсем ещё молода тогда была, совсем зелёная, света белого повидать не успела. А тут Виктор у нас в деревне объявился. Не чета нашим ребятам – сразу порода видна.

У моей матери, покойницы, корова была, Виктор у нас молоко покупал… Я влюблена была в него без памяти. Он, дьявол, это сразу приметил.

Как-то пришла я к нему банки пустые из-под молока забрать, да так и осталась, – махнула рукой старушка. – С того дня у нас всё и закрутилось.

Виктора наши деревенские недолюбливали, а потому мы любовь нашу в тайне ото всех держали. Когда поняли, что ребёночек у нас будет, Виктор настоял, чтоб мы в горсовет поехали расписались.

Я так рада была, еле-еле до утра дожила, чтоб никому не проговориться. А тут утром Машка, соседка моя, в калитку нашу забегает – ни жива, ни мертва, говорит, что видела ту картину у Виктора ужасную. Я о той картине ничего знать не знала, не показывал он мне её, а Машка его врасплох застала.

В тот день мать меня по хозяйству отправила работать, встретиться с Виктором я не смогла, и в город с ним не поехала.

Следующим днём пошла я к Виктору за объяснениями, да только не застала его: в избе дверь заперта была.

Так ни с чем я и пошла обратно через лес.

Вдруг слышу – неподалёку от меня ветки затрещали. Я перепугалась и в кусты спряталась.

И тут вижу: Виктор сломя голову бежит в сторону дома. Глаза бешеные, улыбка как у черта, ей Богу! – перекрестилась баба Нюра. – Мне так страшно сделалось… А потом слышу – крики с поля. Я скорее туда и побегла. Выхожу с лесу: Машка вся в крови лежит посредь поля на камнях с головой разбитой…

Я к Виктору пошла, решила во всём разобраться. Никак не хотела поверить, что он виновен…

Зашла к нему в избу, а там та самая картина с Машкой в сенях стоит, которую я только что воочию сама наблюдала на поле.

Сразу всё мне ясно стало. Чуяло моё сердце, что Виктор причастен. Он и не стал отпираться…

Как ни молил меня Витя, я ему велела вон из деревни убираться тот час же, пригрозила всё деревенским мужикам рассказать! А потом ушла я… Всю ночь в подушку рыдала… С того дня я больше Виктора не видела. Вскоре за деда твоего вышла, чтобы позор свой прикрыть. Лёнька давно за мной увивался. Принял меня и такую, взяв слово, что никто и никогда об этом не узнает, дочь, как свою воспитывал. А потом уже и Митька с Колькой у нас родились. Хороший человек был Леонид, много счастливых лет мы с ним прожили.

– А Виктор? Что с ним стало? – спросила Валя.

Баба Нюра опустила глаза.

– После того как он уехал, часто мне карточки присылал, но я ему ничего не отвечала – не хорошо это по отношению к Лёне было, неуважение. Я и молчала. Муж не знал, что мне Виктор пишет. Так я думала…

Только на смертном одре Леонид мне всю правду рассказал…

Договоренность у мужа с почтальоном была, он ему вперёд меня карточки читать давал – муж ревновал сильно.

Виктор после того письма, что ты нашла, мне ещё одну открытку следом отправил, что, мол, приедет, встречу назначил возле избы своей старой. До меня так и не дошла эта весточка… Вместо меня в назначенный час Лёнька явился. Ох, и наломал он дров… Ссора у них сильная вышла, Лёнька мужик горячий был…

Порешил его Лёнька в тот день ненароком, да и закопал там же в лесу…

Сказав эти слова, женщина вышла из комнаты. Больше говорить она не хотела.

* * *

За несколько дней до отъезда Валентина придирчиво разглядывала своё творение с пейзажем и никак не могла придумать ему название.

В поисках вдохновения девушка снова отправилась к лесу.

По пути в кармане её джинсов настойчиво завибрировал телефон.

– Здравствуйте, Валя, – звонил куратор художницы из института. – Я с хорошими новостями. Несколько ваших работ были отобраны для осенней выставки. Единственное замечание у Совета было в том, что не хватает какой-то изюминки, картины кажутся несколько… ммм… незавершенными. Просили узнать, нет ли у вас ещё работ?

– Здравствуйте. Вообще-то как раз сейчас я заканчиваю одно полотно. Уверена, эта работа точно понравится Совету, – сказала художница и, помахав рукой выходящей из леса молодой девушке – своей натурщице, сбросила вызов.

«Висельница старого дуба» – подумала Валентина, поглаживая прохладную серебряную палитру в своей сумке. – Отличное название для моего полотна. Спасибо, дед, благодаря тебе я теперь точно знаю, чего всегда так не хватало моим картинам».

Совсем недавно моя фирма выиграла тендер по валке части леса в Западной Сибири.

По условиям контракта нам с ребятами предстояло вырубить почти 400 гектаров леса, что по площади равнялось размерам небольшого городка где-нибудь в Подмосковье, да и деньги на кону стояли не малые.

Довольный собой, я скоренько оформил все нужные бумаги и незамедлительно приступил к работе.

Природа в Западной Сибири была невероятная: будто оказался в сказке про оленёнка из диснеевского мультика. Но работа есть работа, и мы с энтузиазмом принялись за дело.

Вместе со мной в Сибирь собрались ехать и домашние – Вера (моя жена) и дочь Варя.

Местные жители сразу обозначили свою позицию: доходило даже до того, что в некоторых магазинах лесорубам отказывали в обслуживании, сообщая при этом, что «нам не нужны ваши грязные деньги».

Как бы то ни было, работы начались полным ходом.

Вера и семилетняя Варенька были в восторге от леса и его обитателей. Каждый день дочь рассказывала мне всё новые и новые истории о животных, повстречавшихся ей в лесу:

– Сегодня мы с мамой белочек кормили! Представляешь, пап? Прямо как в мультиках! А ещё я видела барсука! Настоящего барсука, пап! Мама хотела его сфотографировать, но он убежал. Жалко, конечно…

– Ничего, поймаем кадр в другой раз, – ободряюще сказала Вера и потрепала дочь за щеку. – Если папа со своей командой не управятся раньше и не распугают всех барсуков.

Вера не одобряла то, чем я занимался, и ей всегда было жалко деревья. Что уж говорить, если она даже мух никогда не убивала, а тут целое дерево! Никогда не понимал, как мы вообще с ней друг друга нашли, но семья наша была крепкой.

– Валерий Павлович! – в открытую дверь нашего домика влетел взволнованный начальник бригады. – Там! Там Кольку стволом придавило!

– Как?! – испугался я и вскочил из-за стола. – Что с ним?!

– Ногу придавило, сейчас ребята ему помогают. Нужно, чтобы вы подошли.

– Идём скорее! – ответил я, и мы с бригадиром поспешили на место.

Когда я оказался на участке, где произошёл несчастных случай, рабочие уже вытащили Николая из-под толстого ствола дерева.