Кейт Декандидо - Сердце Дракона. Неблагое дело. Война сынов [сборник litres]

– Эта история с петлей, – рассуждал Макклейн, – лишь часть общей картины. К концу последнего года войны армии Ли [79] Роберт Эдвард Ли (1807–1870) – американский военный, генерал армии Конфедеративных Штатов Америки. были в отчаянии. Солдаты тащили на поле боя все луизианские вуду [80] Магические религиозные практики, зародившиеся в штате Луизиана, происхождение которых связано с африканской диаспорой штата. . Черт побери, в итоге Конфедерация практически одобрила эту практику. Начиналось все с безобидных вещиц… оберегов и травяного зелья. Их привозили рабы, потом через цветных все это проникало в местную культуру, подхватывалось бедными белыми мальчишками-фермерами, которые гибли на передовой. – К тому времени конфедераты уже ничем не гнушались в попытках сдержать войска Союза. – Он покачал головой. – Только вот все это оборачивалось против них же. Скажем, здесь, в Мишнс-Ридж, в той битве, которую на этой неделе разыгрывали реконструкторы, южане выигрывали. И вдруг, ни с того ни с сего, конфедераты начали стрелять друг в друга и наносить себе увечья. Историки считают, что это некий мятеж или роковая ошибка командования. Но это было нечто большее. Самая настоящая резня, из-за которой город и оказался в руках северян.

– Дай-ка угадаю, – вмешался Дин. – Джубал Бошан был в гуще этой мясорубки.

– И на нем была петля, – подтвердил Макклейн. – Я в этом даже не сомневаюсь.

– Так где же она сейчас? – оживился Сэм.

Томми Макклейн устало посмотрел на них.

– Куда бы она ни запропастилась, скатертью дорожка. Вот почему я развесил защитные амулеты по всему дому.

– Тебе что-нибудь известно о существе под названием Моа? – спросил Дин.

Томми заметно вздрогнул при упоминании об этом.

– Где вы о нем слышали?

– Скажем так, мне довелось лично с ним познакомиться, – сказал Дин.

– Это невозможно. Если бы ты встретил Моа, то не сидел бы сейчас здесь, рассуждая о нем.

– Ну, мне помогли от него избавиться.

– Ты действительно думаешь, что оно обладает такой мощной силой? – спросил Сэм.

– Оно в самой петле. – В голосе Макклейна не осталось ни следа шутливости. – И узлы эти вязали не где-нибудь, а в Аду.

Комната в мотеле была выкрашена в голубой и серый.

На одной стене висели старинные фотографии союзных солдат и портреты янки. Другую стену занимали повстанческие флаги и копии артефактов времен Конфедерации. Незримая линия Мэйсона-Диксона четко разделяла пространство между двумя односпальными кроватями с провисшими матрасами.

– Выбираешь Ли или Шермана [81] Уильям Текумсе Шерман – американский политик, полководец и писатель. Прославился как один из наиболее талантливых генералов Гражданской войны 1861–1865 гг. ? – спросил Сэм.

– Чего?

– Север или Юг?

Дин не ответил, повалился на кровать, заложил руки за голову и уставился на потолок, под которым вентилятор гонял влажный ночной воздух.

Не нарушая молчания, Сэм поставил ноутбук на стол и начал искать изображения различных типов петель. В напряженной тишине он чувствовал исходящие от Дина волны недовольства. Когда стало совсем невмоготу, он повернулся и посмотрел на брата.

– Дин? Ты хотел мне что-то сказать?

Дин не шелохнулся.

– Нет.

– Так и будешь валяться, всю ночь таращиться на вентилятор?

– Вот думаю, не почистить ли зубы.

– Давай. Потому что если тебе придет в голову еще хоть одна мрачная мысль, ты попросту взорвешься.

Дин быстро вскочил с кровати. Тени под глазами придавали его лицу измученный и вместе с тем возбужденный вид.

– Твой приятель Макклейн рассуждает об Аде так, будто ему доводилось там бывать. Между тем я мог бы устроить ему обзорную экскурсию.

– Он знает про петлю, – сказал Сэм.

– Это другое дело. Что именно он знает? История, конечно, не мой конек, и лично мне глубоко наплевать, кто проиграл войну и почему. Я здесь, чтобы прихлопнуть эту гадину, чем бы она ни оказалась, и свалить со спокойной душой.

– Не все так просто. – Сэм встал из-за стола. – Скажи, что тебя взбесило? Проблема в Макклейне или во мне?

Дин перестал ходить из угла в угол и повернулся лицом к брату.

– Раньше были только мы, Сэмми. Ты, я, Бобби и больше никого. Теперь это ты, я и еще неизвестно кто, к кому ты вдруг проникнешься доверием. Честно говоря, я от этого не в восторге.

– В любом случае, уже поздно его вычеркивать, – сказал Сэм. – Так что в интересах дела предлагаю сосредоточиться на том, что мы делаем. – Вернувшись за компьютер, он добавил: – Посмотри-ка на это.

Он увеличил фотографию Джубала Бошана, на которой четко просматривалась удавка на шее. Дин подошел и встал рядом, сложив на груди руки и уставившись на экран.

– На веревке Бошана шесть витков, стандартная техника. Так?

– Разумеется.

– Здесь говорится, что чем больше петель, тем сильнее трение веревки.

– И что с того?

– Но, если ты посмотришь вот сюда… – Сэм увеличил фото Бошана, вглядываясь в пиксели. Максимально укрупнив петлю, он присмотрелся внимательнее. – …Здесь есть седьмой виток.

– Завораживающее зрелище. Не оторваться. – Дин вернулся на кровать. – И что это нам дает?

– Нужно еще раз смотаться на поле и поговорить с Ойлером. Точно выяснить, что же он видел. Узнать, что произошло на свадьбе. Наверняка он что-то скрывает.

– И на этот раз выложит нам всю правду?..

– Нет, – возразил Сэм. – Он будет изворачиваться и лгать, и морочить нам голову, как это делают все остальные. Но мы поднажмем – только ты и я, – пока он не расколется. – Он повернулся к кровати. – Потому что меня уже достало, что все нас водят за нос и мы не можем добиться ясности.

Дин увидел в глазах брата стальную решимость и почти поверил в его искренность.

– А что потом?

– А потом мы найдем эту тварь и разберемся с ней, – сказал Сэм.

Дин ничего не сказал.

Сэм закрыл глаза и прислушался к тишине.

Где-то вдалеке раздался свисток паровоза.

Поле боя накрыла ночь, опускаясь всей своей тяжестью с усыпанного звездами неба.

Костры усеяли склон холма, где раскинули лагерь реконструкторы. По обе стороны реки солдаты сидели у палаток, пили из жестяных кружек, скребли ложками по тарелкам, вели негромкие мужские разговоры, как положено среди бойцов, оторванных от семьи и родного дома. Мастерили трубки из кукурузных початков, разбирали мушкеты, с любовью чистили и смазывали их при свете фонаря, строго соблюдая старинные ритуалы.

Тут и там между деревьями, словно голубые светлячки, мигали мобильные телефоны: кто-то украдкой звонил жене или подружке.

Рядовой Терри Джонсон сидел у костра с банджо, наигрывая первые жалостливые такты мелодии «Мой старый дом в Кентукки». Он играл тихо, как будто для себя, задумчиво перебирая струны. В столь поздний час большинство бойцов 32-го подразделения уже легли спать, чтобы набраться сил для предстоящего утром длинного марш-броска.