Роберт Стайн - Проклятие египетской гробницы [litres]

Сари и Бен уставились на меня.

Опустив факел, Ахмад настороженно взирал на руку мумии. Его глаза расширились, челюсть отвисла. И тут его будто прорвало – он не то молился, не то просто что-то кричал на языке, который я никогда прежде не слышал.

Может, это был истинный древнеегипетский.

Ахмад попятился. Удивление на его лице сменялось ужасом.

– Это же… длань жрицы, – вымолвил он кое-как.

По крайней мере именно эти слова мне послышались. Потому что в следующий миг я перестал интересоваться тем, что он там бормочет, – меня куда сильнее обеспокоило происходящее прямо у него за спиной.

Сари испустила придушенный крик.

Я с трудом верил тому, что вижу. Стоявшая у стены мумия накренилась вперед. Еще одна, лежавшая на спине, медленно села, скрипнув старыми суставами.

– Ч-ч-черт, – пролепетал я, все еще высоко держа свой талисман.

Сари и дядя Бен изумленно наблюдали, как обитатели зала оживают. Хруст и треск суставов наполняли помещение. Мумии вставали с колен, поднимались, пробовали шатко-валко ходить.

Запахло пылью и тленом.

В неровном свете я увидел, как зловещие фигуры выступили вперед.

От их тел поднимались облачка древнего праха.

Они же мертвые , подумал я. Все они мертвы, вот уже много лет как!

Но мумии продолжали вставать, подниматься из древних гробов. Они устремлялись к нам. Волоча по полу мертвые ноги, они все подходили и подходили.

Я никогда не забуду тот звук – громкий скрип их суставов. Тот скрежет .

Мертвая делегация обступала нас. Выпростав забинтованные руки, они неловко, со скрипом, придвигались, щелкая зубами и постанывая от своей древней боли.

Ахмад, поняв, в какой переплет угодил, принялся еще истовее молиться на древнем языке. Это едва ли помогало – кажется, из всех нас мумии больше всего интересовались именно им. Осознав, что вляпался, египтянин закричал, как загнанный зверь, и запустил в ближайшую мумию факел.

Вспыхнул сноп искр, огонь, лизнув ветхие бинты, скоро охватил ее с головы до пят.

Но ей было хоть бы хны. Мумия сгорала, разваливалась на ходу, но продолжала наступление.

Завизжав от ужаса, Ахмад рванулся прочь. Но не слишком-то и проворно.

Мумия стремительно прыгнула к нему, схватила за шею пылающими руками и притянула к себе. Ахмад кричал, на его коже вздувались волдыри. Другие мумии тоже устремились к нему, постанывая и причитая сквозь пожелтевшие бинты.

Объединенными силами они подхватили его и поволокли к яме с кипящей смолой.

Извиваясь, как угорь, Ахмад умудрился-таки вырваться. На лодыжке у него мертвой хваткой висели чьи-то костяные пальцы. Отшатнувшись от булькающего, пышущего злым зноем смоляного бассейна, он последний раз коротко вскрикнул и, растолкав оживших мертвецов, дал стрекача к туннелю.

Мумии, недовольно ворча, поплелись следом за ним. Вскоре их и след простыл.

Я осознал, что все еще держу над головой руку мумии. Я медленно опустил ее и взглянул на Сари и дядю Бена. Они стояли рядом, всем своим видом выражая смущение. И облегчение.

Ничто в зале больше не напоминало о недавних событиях. Комната опустела, и только следы копоти на полу указывали на то, что нам это все не привиделось.

Конечно же, не привиделось. Мы не смогли бы вообразить себе такое.

Ахмад сбежал. Нам здесь больше ничего не угрожало.

– Все хорошо, – с облегчением сказал дядя Бен. Он обнял нас с Сари. – Все хорошо, дети. Мы спасены.

– Спасены, – ошалело повторила Сари и обняла отца. Ее взгляд обратился ко мне. – Ты спас нам жизнь, Гейб. – Ей непросто дались эти слова, но все-таки она их сказала.

Дядя Бен посмотрел на Руку Славы, которую я все еще держал перед собой.

– Спасибо за помощь, – тихо произнес он.

Выбрались мы не сразу, но все-таки на этот раз у нас получилось не заблудиться. Бен, поплутав немного в туннелях, в конце концов вывел нас к свету дня.

Все-таки он – самый лучший дядя в мире. И никто меня в этом не переубедит.

Возвратившись в Каир, мы закатили себе роскошный ужин. Удивительно, что нам удалось хоть что-то съесть, ведь мы наперебой обсуждали пережитое, заново осмысливая наше приключение и пытаясь хоть как-то его объяснить.

Я выложил перед собой на стол свой талисман, и Бен широко улыбнулся.

– Я и не представлял, насколько уникальна эта рука! – Он придвинул ее к себе и стал внимательно разглядывать. – Но лучше с ней не шутить, – добавил он серьезно, покачав головой. А через миг снова улыбнулся: – Хороший из меня, конечно, специалист по древностям! Я-то думал, что это просто подделка. Но эта мумифицированная конечность, похоже – моя самая выдающаяся находка за весь сезон раскопок!

– Она приносит мне удачу, – сказал я, бережно пряча артефакт в карман.

– Ты и впрямь везунчик, – одобрительно подметила Сари. Клянусь, ничего приятнее она мне за всю историю нашего знакомства не говорила!

Не успели мы подняться в номер, как я, к своему удивлению, быстро провалился в сон. Я боялся, что буду часами вспоминать случившееся, но, похоже, треволнения выжали меня, как лимон.

На следующее утро мы заказали завтрак в номер. Я ел яичницу и глазированные хлопья, а маленькая рука мумии лежала передо мной на столе.

Мы чувствовали себя счастливыми, радуясь тому, что наши ужасные приключения остались позади. Мы шутили, поддразнивали друг друга, много смеялись.

Покончив с завтраком, я поднял руку мумии.

– О, Рука Славы! – замогильным голосом протянул я. – Вызови ко мне древние души. Вернитесь в подлунный мир, обретите плоть, восстаньте вновь!

– Перестань, Гейб! – вскрикнула Сари. Она потянулась ко мне, чтобы отнять чудо-талисман, но я ловко увернулся.

– Не смешно ни капельки, – бросила она сердито. – Смысл так шутить?

– Струсила, что ли? – Я усмехнулся. Она на самом деле испугалась, и от этого шутка казалась мне еще удачнее.

Держа руку мумии подальше от Сари, я поднял ее вверх.

– Вызываю вас, духи мертвых! – воззвал я. – Явитесь же. Явитесь ко мне сейчас!

Тут раздался громкий стук в дверь.

Мы дружно вскрикнули.

Дядя Бен опрокинул свой стаканчик – апельсиновый сок растекся по столу.

Я замер с поднятой вверх рукой.

Еще один громкий стук.

Мы услышали скрип за дверью. Похоже, чьи-то высохшие забинтованные пальцы возились с замком.

Мы с Сари испуганно переглянулись.

Я медленно опустил руку, и в это мгновение дверь открылась.

В комнату ввалились две темные фигуры.

– Мам! Пап! – вне себя от восторга, завопил я.

Могу поспорить, они удивились тому, что я так рад их видеть!

Читайте в следующей книге:

В первый раз я стал невидимым, когда мне исполнилось двенадцать. Да-да. Только исполнилось. Это случилось как раз в мой день рождения. И не без помощи Беляша. Беляш – это мой пес. Обычный дворняга, наполовину терьер, наполовину вообще непонятно кто. Он весь черный, и мы, ясное дело, назвали его Беляшом.