Дин Кунц - Мистериум [litres]

Вторжение Шекета и все последующие события с появлением полицейских и приездом незнакомцев… раньше это настолько перепугало бы Вуди, что он скрылся бы в Драконьем замке. Но сейчас ему не хотелось туда уходить. Возможно, никогда уже не захочется.

Все взрослые, за исключением полицейских, собрались в гостиной, где плотно зашторили окна. Сейчас им было не до кофе и потрясающе вкусных булочек миссис Брикит. Каждому нужно было рассказать нечто важное, особенно мистеру Конрою. Он поведал о бегстве Шекета, археях и девяноста двух погибших в Спрингвилле, штат Юта. Мисс Леон рассказала о Дороти, Киппе, Мистериуме, о том, как вдруг стала обладательницей внушительного наследства и о своей юридически закрепленной роли хранительницы Киппа. Все это было очень волнующим, как страницы приключенческого романа, но также и пугающим. Вуди сидел на диване. Кипп лежал рядом, положив голову ему на колени. Когда Вуди спросили про Темную Паутину и сайт фирмы «Трагедия», он думал, что снова замкнется и не вымолвит ни слова. Но слова полились из него, и ему было не остановиться. Он рассказывал обо всех своих находках, сделанных за шестьдесят недель; о том, какое удовлетворение он испытывал, пытаясь найти истинную причину гибели отца и восстановить справедливость. Вуди говорил, не переставая удивляться себе. Ему вдруг подумалось: когда настанет время обеда, будет ли он, как и раньше, требовать, чтобы овощи, картошку и мясо ему клали на отдельные тарелки, поскольку смешение разной еды было для него невыносимо? Или это тоже прошло и теперь он сможет есть, как нормальный человек?

Когда каждый сказал все, что требовалось, в гостиной установилась гнетущая тишина, словно взрослые вдруг превратились в аутистов. Но причиной, лишившей их дара речи, было изумление, охватывающее каждого, кто вдруг провалится в кроличью нору. Тишина длилась недолго. Потом все, кроме Вуди, заговорили разом, сойдясь во мнении, что попали в очень непростую ситуацию. Вуди разворошил осиное гнездо и вляпался в смертельно опасную историю. И не только Вуди, но и его мама. Поскольку Вуди единственный, кто умеет пользоваться Проводом, и поскольку он тесно общается с Киппом, пес тоже вляпался в смертельно опасную ситуацию. Опасность нависла и над Розой Леон, юридически и морально ответственной за Киппа. Наконец, в смертельно опасную ситуацию вляпался и судмедэксперт мистер Конрой, узнавший от Ли Шекета об истинном характере спрингвиллских экспериментов. Все они теперь являлись врагами Дориана Перселла, а он привык, не задумываясь, расправляться с теми, кого считал серьезной угрозой для себя.

Единственным человеком, не вляпавшимся в смертельно опасную ситуацию, был Бен Хокинс. Он мог спокойно уехать и не опасаться за свою жизнь. Но Бен заявил, что нередко вляпывался в подобные ситуации и успешно выходил из них. Оглядываясь назад, он убеждался, что каждая такая ситуация обогащала его опытом и чему-то учила. Здесь они создавали общество взаимной защиты, а может, большую семью, и Бен настаивал на вхождении в нее, поскольку хотел быть частью волшебства, звавшегося Киппом. Он не лукавил, но Вуди видел, как Бен смотрит на его маму. Наверное, сам он так же смотрел бы на девочку, которую хотел поцеловать, если такая девочка когда-нибудь появится в его жизни. Поэтому Кипп тут – лишь часть причины.

– Меган, сейчас шериф приставил к вам защиту, поскольку думает, что Шекет может снова явиться сюда, – сказал мистер Конрой. – Однако шериф заботится вовсе не о вас и вашем сыне, а лишь о собственной карьере. Если они найдут и схватят Шекета, он быстро снимет охрану. Тогда, если сюда наведаются посланцы Темной Паутины…

– Мы окажемся брошенными на произвол судьбы, – подсказала Меган.

– Даже хуже, – покачал головой Конрой. – Хейден Экман уже выполняет чье-то распоряжение. Возможно, оно исходит от АНБ или Перселла. Шериф безоговорочно передал расследование под юрисдикцию генерального прокурора штата. Если Перселл поручит убийцам из Темной Паутины незаметно устранить вас, точнее всех нас, и попытается подкупить Экмана, шериф с готовностью ему продастся. Тогда мы уже не сможем рассчитывать на помощь местных правоохранительных органов. Тем полицейским, которых нанял Лайл Шелдрейк, прежний шериф… что ж, им я еще мог бы доверять. Но Экман выдавливает из полиции лучших людей Лайла и везде, где только может, ставит своих. Некоторых из его ближайшего окружения я знаю. Если эти люди возьмутся меня охранять… я предпочту убраться куда угодно, только бы не оставаться под их защитой.

– Так что же нам делать? Уехать? – спросила мама Вуди. – И куда? Да и сама идея бегства мне не нравится.

– Нет такого места, где бы вас не нашли, – сказал ей Бен. – Особенно если кто-то с возможностями Перселла захочет вас найти.

– Нам нужен план, – заявил Вуди. – Так всегда поступают герои романов, когда оказываются в серьезной беде. Они составляют тщательный план.

Вуди встал с дивана. Кипп тоже спрыгнул на пол.

– Вчера миссис Брикит испекла потрясающие булочки. Хотите попробовать? Может, к ним еще и кофе сделать?

Невзирая на усталость и беспокойство, мама Вуди, к своему удивлению, засмеялась и сказала:

– Вудро Юджин Букмен, ты только посмотри на себя. Настоящий хозяин дома.

Лицо Вуди залилось румянцем, но это было совсем другое смущение, не то, от которого он так долго страдал.

– Я умею пользоваться кофемашиной, – объявил он и поспешил на кухню, сопровождаемый Киппом.

Ветер был голосом безумия. Хейдену Экману казалось, что он слышит доносящийся из темноты крик бешеного койота, демонический вой гиены и смех злого клоуна Шекета. Сбежавший был быстр и неудержим, как ветер, неуловим, словно дождь, собиравшийся со вчерашнего дня. Шекет растворился в ночи, как Дракула из старых фильмов: закутался в плащ, обернулся летучей мышью и исчез.

Вдоль южной стены больницы, от места падения с третьего этажа, тянулся кровавый след, который через сорок футов обрывался. В этом месте сейчас и стоял шериф, прислонившись к стене здания и дожидаясь, пока трое полицейских с мощными тактическими фонарями осматривали бетонный тротуар и асфальтированную парковку, выискивая дальнейшие следы крови.

В свою бытность адвокатом Экман рисковал разве что лишением адвокатского статуса. За пять лет службы в полиции обычно тихого и спокойного округа Пайнхейвен ему ни разу не пришлось применять оружие. Он никогда не стоял под дулом чужого пистолета. Он считал, что его четырехлетняя служба в должности шерифа окажется чем-то вроде приятного времяпрепровождения с многочисленными возможностями для самообогащения, различными почестями от благодарных бизнесменов и благотворительных организаций. Плюс к этому уважение, проявляемое к служителям закона, и особое внимание женщин, обожающих мужчин в форме.