Дин Кунц - Мистериум [litres]

Эймори Кромуэлла, управляющего тибуронским дворцом и пятиакровым участком, на котором тот стоял, нельзя было назвать глупцом. Как раз наоборот. И трусом он тоже не был.

Проведя четыре замечательных дня на роскошном курорте в Пеббл-Бич, в понедельник он вернулся на работу, приехав к семи утра, за час до начала. Это было его правилом. Подъехав к секционной двери гаража, он вылез из «БМВ», положенного ему по должности, и отключил сигнализацию. Затем въехал в просторный гараж и остановился в той части, что была отведена для машин обслуживающего персонала. (Остальное пространство занимали коллекционные автомобили Перселла.) Выйдя из машины, управляющий услышал негромкую, но отвратительную музыку. Это звучали сорок шесть игровых автоматов, собранных в специальном зале, который находился на том же этаже, что и подземный гараж, кинотеатр и двухполосная площадка для боулинга.

Проведя здесь выходные, Дориан Перселл обычно покидал Тибурон в воскресенье вечером. Когда дворец пустовал, освещение на всех наземных этажах, а также телевизоры и музыкальная система были запрограммированы на периодическое включение и выключение. У любого взломщика, вознамерившегося проникнуть внутрь, создавалось ощущение, будто в доме находятся трое или четверо. Однако на зал игровых автоматов эта программа не распространялась.

Музыка недвусмысленно подсказывала Эймори Кромуэллу, что Перселл по-прежнему находится здесь.

Великий Человек никогда не изменял своим привычкам. Значит, с ним что-то случилось.

Профессия Кромуэлла обязывала его владеть оружием и навыками боевых искусств. Он знал: ему платят не только за умелое ведение хозяйства, но и за умение правильно вести себя в щекотливой ситуации. Поэтому Кромуэллу и в голову не пришло вызвать полицию. Сверхбогатые люди платили таким, как Кромуэлл, еще и за то, чтобы хозяйские прихоти не становились достоянием гласности; во всяком случае до тех пор, пока прихоти не перетекали в уголовное преступление. Управляющий прошел в отсек гаража, занятый автомастерской. Из потайного оружейного сейфа, замаскированного под обычный шкаф с автодеталями, он достал дробовик двенадцатого калибра, стрелявший пулями. Один патрон он сунул прямо в дуло, три зарядил в магазин и еще два на всякий случай положил в карман пиджака.

Войдя в зал игровых автоматов, Кромуэлл обнаружил тело Дориана Перселла в далеко не идеальном состоянии. Помимо явных следов жестокого насилия и каннибализма, у миллиардера отсутствовала голова.

На этой стадии Кромуэлл вполне мог бы вызвать полицию, но он был человеком, способным сразу почуять золотую жилу.

Держа дробовик наготове, он последовал туда, куда вела цепочка кровавых следов вперемешку с кусками какой-то немыслимой субстанции. Следы вели наверх, в библиотеку, находившуюся на первом этаже.

Там он застал человека… точнее, не совсем человека, а некое существо, персонажа из рассказа Г. Ф. Лавкрафта в экранизации Тима Бёртона. Это существо сидело в проходе между двумя рядами книжных стеллажей, прислонившись спиной к одному и упираясь ногами в другой. У него на коленях лежала голова Перселла.

Странное существо, вторгшееся во дворец, было совершенно голым. Его бледное тело покрывали многочисленные вздутия и пигментные пятна. Из язв тянулись тонкие серые нити, образуя вокруг него подобие паутины. Нити расходились веером и закручивались в спирали, словно намеревались приковать его к стеллажам, между которыми он расположился. Но то была не элегантная, геометрически правильная паутина, сотканная пауком, а нечто гротескное, под стать уродливому существу, которое она частично успела обвить серым коконом.

Злоумышленник сидел неподвижно. Эймори Кромуэлл подумал было, что перед ним труп, но благоразумно остановился на некотором расстоянии.

– Сэр! – обратился он к непрошеному гостю.

Голова существа, глядевшего вбок, медленно повернулась, и Кромуэлл увидел его лицо.

Черты лица были искажены. Потухшие глаза напоминали глаза кошки в сумерках. Однако Кромуэлл все же узнал его.

– Мистер Шекет?

Бывший генеральный директор «Рефайна», считавшийся погибшим в Юте, изобразил нечто вроде улыбки. Он даже попытался заговорить, но голос звучал слабо. Шекет бормотал бессмысленные слова. Они выскакивали из него, словно нумерованные шарики в бинго-автомате. Оставив надежду на разумное общение, Шекет стал щелкать языком, издавать всхлипывающие и стрекочущие звуки, какие издают кузнечики. Потом он заурчал, как зверь, и зашипел, словно у него внутри обитала змея.

У этого бывшего человека не осталось ни сил, ни разума. Он был при смерти.

На протяжении своей карьеры Кромуэлл старательно защищал тех, кому служил, не только от злобных нападок в СМИ, но и от грубого вторжения в их личную жизнь со стороны массмедиа и разных любителей копаться в чужом грязном белье. Его работодатели заслуживали всяческого уважения, и он ревностно оберегал их достоинство.

Но с Дорианом Перселлом он отступил от своих правил, особенно теперь, когда Великий Человек был мертв.

Отложив дробовик, Кромуэлл перевел камеру смартфона в режим видеосъемки и две минуты снимал жалкое существо, бормотавшее бессмыслицу, щелкающее языком, стрекочущее и повизгивающее, как зверь, чья нога застряла в капкане. Затем он стал делать снимки, стараясь, чтобы фотографии с откушенной головой Перселла получились четкими.

Затем управляющий взял дробовик и вернулся в зал игровых автоматов, где сфотографировал обезглавленный труп Великого Человека и следы расправы, учиненной Шекетом. После этого Кромуэлл прошелся по дворцу, снимая наиболее впечатляющую роскошь убранства и все, что могло взбудоражить читателей самых низкопробных таблоидов и зрителей таких же низкопробных кабельных каналов.

Работая в одной бостонской семье, Кромуэлл познакомился с Воном Ларкином – адвокатом и лицензированным частным детективом. Ларкин периодически помогал этой семье, решая проблемы с их отпрыском, который сидел на кокаине, обожал порнозвезд, развлекался мелкими кражами и был сторонником революций.

Кромуэлл позвонил Ларкину, вкратце обрисовал ситуацию и попросил оценить примерную стоимость видео и фотографий. Названная цифра так впечатлила бывшего управляющего, что он тут же нанял Ларкина в качестве своего агента. Затем он позвонил в службу 911.

Когда приехала полиция, существо, некогда именовавшееся Ли Шекетом, было так же мертво, как и Дориан Перселл.

У Киппа появился свой мальчик, а у мальчика – свой пес.

Все было так, как должно быть в этом мире.

Точнее, насколько это возможно при нынешнем состоянии мира.