Эд Курц - И создал из ребра я новый мир

Он выбрал ржаной.

Теодора была очень недурна собой — для замужней женщины, склонной ломать ноги в канавах. По большей части, он держал глаза при себе. После смерти жены Джоджо вел более-менее аскетическую жизнь, но мужское в нем пока не испустило дух. Так что пришлось признать — Теодора очень красива. У него не было никакого намерения к ней приставать — боже упаси; и потом, раз захотелось поваляться в сене, незачем было уходить из сарая. Но все-таки она очень хорошенькая, и он это понимал.

— Исчезли! — крикнула раздосадованно Теодора из кухни. — Ума не приложу, как так?

Джоджо выкашлял дым и спросил:

— Что именно исчезло?

— Эти… кости!

— Кости?

Он проглотил виски, подумав: не зря я за бутылку взялся. Вернувшись на кухню и заглянув в широко раскрытые, затравленные глаза Теодоры, Джоджо лишь окреп в своем убеждении. Без виски тут не разобраться.

— Может быть, вам лучше рассказать все с самого начала? — предложил он.

Теодора отшатнулась и чуть не упала. Джоджо рванулся, чтобы поддержать ее, но она сама нашла опору в виде кухонного стула и кое-как уселась на него.

— Вчера вечером, — начала она рассеянно, — я нашла кое-что в кармане пальто моего мужа. Куклу…

Помощнику шерифа Мортимеру было так скучно, что за собственное бодрствование приходилось бороться. Тип на сцене — липовый доктор с молодым лицом, показавшимся Дину смутно знакомым, — стелил бойко, но какую-то чепуху, да и выражение глаз у него было странное, замерзшее. Недурственного вида цыпочка в плотном костюмчике медсестры плавно прошла по рядам, раздавая тупые гигиенические книжки простофилям, готовым расстаться с четвертаком лишь для того, чтобы она им улыбнулась. Мортимера среди них не оказалось. Он смотрел на ее улыбочки со стороны — пусть издали, зато бесплатно.

Конечно, она проводила немного больше времени с отпетыми лохами, тратившими деньги на оба буклета, слепо шарящими в своих бумажниках, не отрывая глаз от тугого декольте, из которого сиськи, не ровен час, прямо в лицо им выпрыгнут. Вот же… болваны. Кое-кого Мортимер признал, в основном то были женатые парни. Чего они там не видели, интересно? Неужели мимолетный взгляд, фальшивая улыбочка и облачко духов взаправду стоили того? Помощник шерифа покачал головой — он не мог их понять.

Когда она подошла к нему, он ухмыльнулся и провел ребром ладони по шее. Она ухмыльнулась в ответ, причем в два раза шире.

— Не интересуетесь? — спросила она низким хриплым голосом.

— Нет, мэм. Вообще-то я здесь официально. — Он выделил голосом букву «О» в слове «официально», многозначительно растянув звук.

— Вот как? Вы женаты, офицер?

— Помощник шерифа, мэм. И я не думаю, что это ваше собачье дело.

Медсестра рассмеялась, обнажив большие крепкие зубы, идеально обрамленные кроваво-красными губами.

— Что ж, тогда извините, помощник шерифа.

Она сунула тонкую руку в тугой кармашек на бедре и достала маленький оранжевый квадратик картона. С секунду она рассматривала его так, словно это было что-то стоящее, а затем щелкнула им между двумя пальцами перед Дином Мортимером, как фокусница, исполняющая карточный трюк.

— Это еще что? Мне ничего от вас не ну…

— Это приглашение, красавчик. Не у всех оно есть. Но у тебя — будет.

Он наморщился, фыркнул. Медсестру это не задело — она осталась стоять на месте, протягивая картонное приглашение, зажатое между бледных пальцев. Помощник шерифа не мог не отметить блестящие лакированные ногти и до одури гладкую кожу на костяшках — его-то собственные походили на наждачку.

Улика , сказал он себе, принимая карточку. Это и впрямь оказался билет. На лицевой стороне простым жирным шрифтом значилось: «Пропуск на специальное ночное шоу на 1 лицо». Никакой разъяснительной информации. Дин нахмурился, глядя на картонку.

— До встречи на шоу, — сказала медсестра и направилась к следующему простофиле, толстяку, который глупо ухмылялся, словно втюрившийся пацан.

Помощник шерифа Дин Мортимер сунул билет в карман рубашки и сцепил пальцы, когда свет в зале начал тускнеть.

Джоджо прикончил всю бутылку. Не самое тактичное поведение — явиться к даме в гости и вылакать спиртное ее мужа, но в данных обстоятельствах он не чувствовал за собой вины. Теодора закончила свой рассказ, включив в него достаточно подробностей о неудачном браке, чтобы ее глаза вспыхнули, а щеки запылали. Джоджо все понял, и ему стало жалко эту порядочную женщину при дрянном муженьке. Он тоже был с причудами — кто без них? — но жуткие фетиши с детскими косточками внутри никогда не носил. Конечно, как экс-помощнику шерифа, ему, возможно, не стоило с ходу верить Теодоре на слово — а ну как у нее и впрямь шарики за ролики закатились. В конце концов, доказательств нет. Кости, если они вообще были, исчезли вместе с прочими частями куклы. Может, у Теодоры шаткая психика, и рассказанная им история о происшествии в отеле, со всеми мерзкими подробностями, так сказалась на ней. Не так и маловероятно. Он с подобным сталкивался.

Как звали ту бабенку, он не помнил. В памяти осталось только, что она звонила в управление шерифа и жаловалась, что ее старик на нее кричит, что у нее, похоже, ребро сломано и что, если они не пришлют кого-нибудь, чтобы забрать его в кратчайшие сроки, придется выносить его по частям. У меня тут тесак для рубки мяса , спокойно отчеканила она по телефону, и, если мне придется пустить его в ход, совесть меня уже не замучает. Джоджо рванул по адресу, к самому дьяволу на кулички по старой фермерской дороге, и, к своему ужасу, обнаружил диковатого вида женщину, держащую нож у горла испуганного мужичка у себя в спальне. Тот мужичок ей даже мужем не приходился — он был коммивояжером и торговал метлами. Муж этой женщины, как выяснилось, сбежал от нее полгода назад, куда — никто узнать не удосужился. Дама вела себя вроде нормально — вплоть до того денька, когда чуть не убила незнакомца. Джоджо слышал, что ее отправили в психушку в Сент-Луисе и нашпиговали таким количеством электрошока, что она где-то там, в застенках, и загнулась мирно через некоторое время; мозги у нее к тому часу были как у младенца, если не хуже.

Порой нервное напряжение срывает людям краники. Наверное, такое каждый день где-нибудь случается. Но не каждый день куклы вуду обрекают парня на ужасную судьбу в четырех милях отсюда в закрытом гостиничном номере, как предполагала Теодора. Это было безумие. Выслушав такое, и в Сент-Луисе руками разведут.

Полная чушь. Безумие.

Теодора сходит с ума , подумал он.

Но тут же встал вопрос о телефонном звонке. Кто-то позвонил ей, чтобы предупредить о странных людях во «Дворце», как она утверждала. Возможно, это было частью того же безрассудного заблуждения, заставившего ее верить, что она случайно расчленила мужчину с помощью волшебной куклы, но Джоджо все-таки признал, что в этих проклятых людишках из передвижного шоу было много такого, что заставляло его чувствовать себя более чем неуютно. Они с самого начала его насторожили, задолго до того, как одного из них что-то разорвало на куски. Вся эта чертовщина пахла керосином, и бедная жена владельца кинотеатра косвенно подтверждала его наихудшие опасения.