Зои Аарсен - Холодный как мрамор [litres]

– Привет, – сказал он, глядя мимо моей мамы. – Я не задержусь надолго, так как мы поедем к бабушке и дедушке. Но мы были только что в церкви, и отец Фэи отслужил службу по Стефани де Мило.

Я открыла рот, но не издала ни звука.

– Ее тело было найдено утром в пруду за ее домом. Она провалилась под лед, и он замерз над ней.

« Вода, вода ».

Мама, к моему удивлению, не вмешалась, когда я пригласила Трея пройти в мою комнату, чтобы мы могли поговорить наедине. Хотя я и собиралась расспросить его подробнее о Стефани, мне пришло в голову, что у меня может не быть другой возможности побыть с ним наедине, пока мы будем дома на каникулах, чтобы узнать, знает ли он о своей связи с мистером Симмонсом. Знает ли он, кто был его биологическим отцом, или нет, и каковы его чувства по поводу родства с Вайолет, – все это могло прояснить мне, на чьей Трей стороне.

Нужно было немедленно расспросить его об этом.

Как только я закрыла дверь, у меня тут же вырвалось:

– Почему ты не рассказал про своего отца?

Трей выглядел сбитым с толку.

– А что с ним?

– Не с Уолтером, – сказала я. – Я про твоего настоящего отца.

Трей сразу понял, о ком я говорила, и даже не попытался ничего отрицать. Он медленно покачал головой и повел плечами, будто извинялся передо мной за совершенную ошибку. Казалось, Трей испугался, что я злилась на него. И все же он не отвернулся, а посмотрел мне прямо в глаза.

– Я бы рассказал тебе, но, честно говоря, у меня нет ничего общего с этим парнем. Мое родство с ним по большей части состоит в огромном количестве бумажек, нежели в ДНК.

Видя, что он смущен из-за этой темы, я спросила более деликатно:

– Как долго вы знакомы?

– Долгое время. В том смысле, что я знал о нем, но особо не заморачивался с этим, пока Симмонсы не переехали в Уиллоу. Я не рассказал тебе, потому что не думал, что это важно, – сказал Трей.

Он посмотрел на потолок и глубоко вздохнул, так что его плечи поднялись.

– Ну, я не думаю о нем как об отце. На самом деле я вообще о нем не думаю, он никогда не был частью моей жизни. Но сейчас, наверное, все это имеет значение.

– Лучше бы ты мне раньше все рассказал, – упрекнула его я.

« У них нет для него историй », – сказала Вайолет, когда мы предложили ей снова сыграть в игру. Я не могла больше ничего сказать, боясь закричать на него, – Вайолет, должно быть, все время об этом знала. На вечеринке Оливии, когда мы с девчонками предложили Трея в качестве ее кавалера на Осеннем балу, она притворилась, что не знает, о ком мы говорим. Вайолет обманула меня этим мелким поступком. Я даже ревновала, когда мои подруги предположили, что он будет лучшей парой для нее, чем для меня, – теперь, узнав правду, я понимала, что это было совершенно невозможно.

Вайолет была сводной сестрой Трея.

– Он знает о тебе? Мистер Симмонс? – спросила я.

Мои родители знали Эмори с тех пор, как они переехали на Марта-роуд. Скорее всего, мать Трея не рассказала Уолтеру, от кого была беременна; я была почти уверена, что Эмори поженились до того, как родился Трей.

Тот ответил:

– Он знает. – Трей сделал паузу. – И это еще не все, далеко не все, но сейчас у меня нет времени тебе обо всем рассказывать.

Увидев, что я была расстроена, он наклонился и поцеловал меня.

– Честно, я бы тебе все рассказал. Я даже никогда с ним не разговаривал. Ты его видела. Он сидел в зале суда в ноябре и все время хмурился, глядя на меня. Моя мама даже думает, что он заплатил судье окружного суда Шавано, чтобы тот отправил меня как можно дальше от Уиллоу, подальше от него.

Это было правдой; наказание Трея было куда жестче, чем мое. Школа, куда направили Трея, была с военным уклоном. Многие девочки из моего интерната совершали преступления, но школа Трея даже на фото с официального сайта выглядела как настоящая тюрьма: здание, окруженное высокой стеной с колючей проволокой. Она была в трех часах езды от Уиллоу – достаточно далеко, поэтому мать Трея навестила его всего один раз в выходные. Письмо, которое я украла из почтового ящика Эмори, позволяло думать, что мистер Симмонс заплатил судье, чтобы Трей исчез из города. Я хотела верить, что он действительно не раскрывал своего секрета, так как не считал это значимым. Но я должна была спросить:

– Ты знал о Вайолет? О том, чем она занимается?

Трей помотал головой и посмотрел мне в глаза.

– Нет, я даже не знал о ее существовании, пока за неделю до начала учебного года моя мама не велела мне присесть и попросила не общаться с новенькой.

Я уточнила:

– Почему же она попросила держаться подальше от твоей сводной сестры? Очевидно же, что тебя это заинтригует.

На улице послышался гудок.

– Мне нужно идти. Я постараюсь вернуться к вечеру, чтобы рассказать больше, но завтра будет более вероятно это сделать, – заторопился Трей.

Он снова поцеловал меня и прошептал:

– Клянусь, я не знал, чем занимается Вайолет.

В то утро выражать энтузиазм при виде рождественских подарков было нелегкой задачей с учетом того, что моя голова была забита мыслями о проклятиях. Стефани была мертва. Я знала, что ее смерть была как-то связана со льдом. Я не спросила у Дженни, откуда могли появиться голоса, которые слышала только я, и можно ли им доверять. Хотелось верить, что Трей утаил от меня родство с Симмонсами, потому что не считал это важным, – но мне казалось вероломным, что он скрыл от меня личную информацию. Изображать энтузиазм, несмотря на тяжесть на сердце, чтобы поддержать праздничный настрой и приободрить маму, – все, на что я была способна в тот день.

– Ох, спасибо, мам. Не стоило. Это так приятно.

Я держала в руках новую черную сумку-тоут и проверяла каждый кармашек и отделение.

– Гленн помог выбрать. Он больше знает о том, что сейчас модно, чем я, – сказала мама, немного смутившись.

Это был щедрый подарок, особенно после того года, когда я была скорее чертовски непослушной, чем хорошей.

– Он сказал, что вещи именно этого бренда хотели его племянницы на Рождество. Я сказала, что ты никогда особо не интересовалась брендами, но он сказал…

Мамин голос стал отдаленным, я погрузилась в свои мысли. Мы со Стефани де Мило никогда не были друзьями. И все же известие о ее неожиданной смерти оставило в душе ощущение, подобное тому, как луна закрывает солнце во время солнечного затмения, – оно закрывало весь свет в душе. В другое время мама, вероятно, была бы более чутка ко мне из-за смерти одноклассницы. Но в то утро она старалась полностью сосредоточиться на поддержании духа праздника.

Хотя Миша и написала мне после того, как мы отвезли ее домой, я хотела ускользнуть в свою комнату и написать ей еще раз, чтобы убедиться, что с ней все хорошо. Я оставила телефон на зарядке в коридоре, зная, как мама не любила, когда я переписывалась с кем-то или листала «Инстаграм», пока мы проводили время вместе, а я отчаянно хотела узнать, что собиралась делать Вайолет теперь, когда я уехала из Шеридана. Дженни сказала, что в очереди на смерть (помимо Миши и Стефани) был еще один человек.