Кристиан Винд - Зрячие

Хантер оторвал взгляд от созерцания безжизненной местности и вздохнул. От бессонной ночи в уголках его золотисто-карих глаз залегла россыпь мелких морщинок, которые, однако, ничуть не портили утонченного лица детектива.

Он был еще достаточно молод для того, чтобы сохранять здоровый цвет кожи и прямую осанку, несмотря на усталость. Однако на фоне более юного Кваху Гахана, которому еще не исполнилось и тридцати, все же выглядел заметно помятым.

– Она лишь кажется затейливой, – спокойно поправил он своего помощника. – Потому что мы пока еще многого не знаем.

Оставшиеся десять минут пути оба мужчины провели в молчании. Кваху старательно объезжал глубокие выбоины на гравийной тропе, стараясь не слишком запачкать арендованную машину, а Илай Хантер вернулся к разглядыванию осенней пустоши, всецело охваченный какими-то своими размышлениями.

Когда шины заскрипели о грубую поверхность асфальтового шоссе, за которым начиналась территория индейцев, помощник детектива заглушил мотор и с интересом огляделся по сторонам.

– Люди, живущие здесь, явно не страдают от голода, – заметил он, указывая на виднеющиеся впереди строения. – Это самая зажиточная деревня индейцев, которую я только видел.

Хантер выбрался из авто вслед за Кваху и быстро осмотрелся. В самом деле, резервация Пайнс-Крик показалась ему совсем не такой, как он предполагал.

За грубой лентой дороги торчали аккуратные коттеджи, больше напоминающие жилье белых европейцев, чем хижины коренного населения Америки. Аккуратные зеленые лужайки, обрамлявшие одинаковые дома из белого камня, поражали своей ухоженностью. Если бы не дорожный знак, недвусмысленно указывающий на резервацию, Хантер бы ни за что не поверил, что в этом месте могут жить индейцы.

– Похоже, алкоголь и табак приносят жителям деревни ощутимый доход, – присвистнул он. – Хотя называть это поселение деревней кажется мне несколько кощунственным.

– Наш дом в Чикаго в два раза меньше любого из этих, – согласился опешивший Кваху. – По сравнению с резервацией, в которой я родился и вырос, эта деревня – настоящий рай.

– Что ж, – детектив шагнул вперед, прячась в пальто от пронизывающего ветра. – Теперь мне понятна черная зависть жителей Браун Брик. На фоне пышущего достатком индейского селения, город с его плесневелыми лачугами кажется особенно жалким.

Они спешно пересекли шоссе и зашагали по мощеной аллее, щедро сдобренной недавним ливнем.

Широкие проспекты тянулись перпендикулярно асфальтовой дороге, обрамленные с обеих сторон ухоженными, новенькими домами. Большинство строений в Пайнс-Крик было возведено из массивного светлого камня, отливавшего белыми бликами в угрюмом сиянии облачного дня. Среди двухэтажных коттеджей кое-где виднелись крошечные серые домики – очевидно, в них проживали самые бедные индейцы резервации.

Не приметив на улицах никого из местных, Хантер свернул к небольшой табачной лавке, расположенной прямо у въезда на территорию. Кваху послушно последовал за ним.

– Здравствуйте, – произнес полноватый индеец, расплывшийся в широкой улыбке, едва двое путников пересекли порог его магазина. – Что желаете?

Остановившись на пороге, Илай Хантер учтиво поклонился, а затем кивнул на своего спутника:

– Я детектив Хантер из Чикаго, а этот молодой человек – мой помощник. Мы бы очень хотели поговорить с кем-нибудь о паре пропавших людей из Браун Брик. Очевидно, вы что-нибудь уже слышали об этом?

Веселые искры в глазах индейца тут же погасли. На его темном скуластом лице застыла маска тревоги и, как показалось Хантеру, неподдельного испуга.

– О, конечно, – грустно закивал он. – Шериф Томас Лонг уже несколько раз приезжал в Пайнс-Крик по этому делу. К сожалению, ничего больше вам я сказать не могу. Но если вы желаете побеседовать об этом, вам лучше отправиться прямиком к Такену – он самый старший из нас, и только он может говорить от лица всего племени. Его дом находится в самом конце этой улицы, вы не ошибетесь.

Хозяин табачной лавки неестественно улыбнулся, пытаясь скрыть волнение. Впрочем, в каждом его движении и даже во взгляде лихорадочно бегающих глаз отчетливо читалось напряжение. Очевидно, индеец желал как можно скорее избавиться от нежеланных гостей, но боялся заявить об этом открыто.

– Что ж, спасибо, – Хантер слегка приподнял над головой серую шляпу. – В таком случае, мы именно так и поступим.

Коротко попрощавшись с владельцем ларька, он юркнул обратно на пустынную аллею, и с раздражением отметил, что над резервацией зависла тяжелая грозовая туча. Каскад мелких капель уже успел оросить булыжники мостовой, и теперь задорно рассыпался по одежде детектива и его черноволосого спутника.

– Этот человек вел себя очень странно, – заметил Кваху, не обращая никакого внимания на припустивший ливень. – Похоже, он сильно нервничал.

– Да, я тоже это заметил. Значит, мы приехали сюда не зря.

На лице индейца неожиданно отразилось смятение. Догнав шагающего чуть впереди Хантера и поравнявшись с ним, он заглянул в его глаза и прямо поинтересовался:

– Вы ведь именно поэтому решили нагрянуть сюда без шерифа, верно? Потому что надеетесь, что местные проявят больше доверия, когда увидят, что вам помогает индеец?

– Конечно, Кваху. Было бы крайне глупо с нашей стороны не воспользоваться этим преимуществом. Особенно если учесть, в каких конфликтных отношениях находятся жители Пайнс-Крик с горожанами. Вряд ли они стали бы рассказывать что-нибудь Томасу Лонгу, даже если бы и владели важными сведениями.

– Я не имею ничего против ваших уловок, мистер Хантер, – мрачно произнес индеец. – Особенно, если они способны помочь нашему расследованию. Однако вы могли бы проявлять больше доверия по отношению ко мне, и делиться своими планами заранее.

– Я доверяю тебе больше, чем кому-либо, Кваху, – возразил детектив, прикрывая лицо от косых капель дождя. – Я упоминал об этом бесчисленное количество раз.

Владелец табачной лавки не обманул – отыскать дом старого Такену оказалось несложно. Широкая мощеная аллея венчалась большим двухэтажным домом из белого кирпича. На его крытой террасе в плетеном овальном кресле сидел индеец – настолько древний и сморщенный, что разглядеть черты его лица уже не представлялось возможным.

Несмотря на преклонный возраст, старик неожиданно резво орудовал небольшим самодельным ножиком, зажатым в его худых пальцах. В другой ладони он удерживал квадратный деревянный брусок, из которого, по всей видимости, намеревался что-то выстругать.

– Дедушка, на улице похолодало, – прозвучал высокий женский голос из-за массивных дверей, и спустя мгновение на террасе возникла молоденькая девушка с копной иссиня-черных волос. – Вам лучше вернуться в дом.