Стефани Майер - Солнце полуночи [litres]

– Это ты, Карлайл? – прозвучал чистый и звучный голос, напоминавший звон церковного колокола.

Сначала только одна вампирша появилась среди заметенных снегом деревьев. Такой крупной женщины я еще никогда не видел: ростом выше и меня, и Карлайла, с широкими плечами и крепкими конечностями. Но при этом на мужчину она ничуть не походила. Фигура у нее была сугубо женская – агрессивно и демонстративно женская. В ее намерения явно не входило выдавать себя сегодня за человека: одета она была в простую льняную рубашку без рукавов, с искусно сплетенной серебряной цепочкой в качестве пояса.

В последний раз я обращал такое внимание на женщину в прошлой жизни, поэтому обнаружил, что никак не могу решить, куда именно направить взгляд. Я сосредоточил его на лице Шивон – подобно телу, совершенно женственном. Ее губы были полными, с изящно изогнутыми контурами, темно-багровые глаза – огромными, опушенными ресницами, которые толщиной превосходили иголки на сосновых лапах. Блестящие черные волосы были собраны в пышный пучок на макушке и заколоты небрежно воткнутыми в него двумя тонкими деревянными шпильками.

Я испытал неожиданное облегчение при виде еще одного лица, настолько похожего на лицо Карлайла, – идеального, гладкого, лишенного бугристой одутловатости человеческих лиц. Эти черты ласкали взгляд.

Спустя полсекунды появилась вторая вампирша и выглянула из-за спины первой. Эта была не настолько примечательна внешне – просто невысокая девушка, почти ребенок. Если рослая женщина поражала избытком буквально всего, что у нее имелось, то девушка казалась воплощением нехватки . Ее тело под простеньким темным платьем было худым, кожа да кости, недоверчивые глаза выглядели слишком большими для ее лица – правда, оно, как и у ее спутницы, радовало безупречностью. Только волосами девушка была наделена в изобилии, и эта буйная копна ярко-рыжих кудрей казалась безнадежно спутанной.

Крупная женщина кинулась к Карлайлу, и мне понадобилось все умение владеть собой, чтобы не прыгнуть ей навстречу в попытке остановить. Заметив мускулатуру ее внушительных конечностей, я тут же сообразил, что и впрямь смог бы предпринять только попытку . Унизительная мысль. Возможно, Карлайл, ограждая меня от всех, заботился и о моем самолюбии.

Шивон заключила его в объятия, обхватив мощными голыми руками. Ярко заблестели ее зубы, но они были обнажены в дружеской улыбке. Карлайл крепко обнял ее за талию и рассмеялся.

– Привет, Шивон! Сколько лет, сколько зим.

Она разжала объятия, но задержала ладони на его плечах.

– Где же ты прятался, Карлайл? Я уж начинала беспокоиться, что с тобой что-то стряслось. – Ее голос был почти таким же низким, как у Карлайла, выразительным альтом; выговор, как у ирландских докеров, придавал ему оттенок волшебства.

Мысли Карлайла обратились ко мне, в них вспыхнули сотни моментальных воспоминаний о том, как мы провели вместе прошлый год. В то же время Шивон быстро взглянула на меня и отвела глаза.

– Дел было много, – объяснил Карлайл, а я прислушался к мыслям Шивон.

« Почти новорожденный… но эти глаза! Странные, хоть и не настолько, как у Карлайла. Скорее янтарные, чем золотые. Довольно хорошенький. Интересно, где Карлайл его нашел ».

Шивон отступила на шаг.

– Как невежливо с моей стороны! С твоим спутником я еще не знакома.

– Позвольте вас познакомить. Шивон, это Эдвард, мой сын. Эдвард, это, как ты наверняка уже понял, моя давняя подруга Шивон. А это ее Мэгги.

Девушка склонила голову набок, но не в знаке приветствия. Ее тонкие брови сошлись вместе, будто она ломала голову над загадкой.

« Сын? – От этого слова Шивон поначалу растерялась. – Аа, так он все же решил создать себе спутника – долго же он собирался! Любопытно. Знать бы, почему именно сейчас? Должно быть, в этом пареньке есть что-то особенное ».

« Он говорит правду , – в то же время размышляла Мэгги. – Но чего-то не хватает. Карлайл недоговаривает ». Она кивнула разок, будто самой себе, потом посмотрела на Шивон, которая все еще разглядывала меня.

– Эдвард, как я рада познакомиться с тобой! – воскликнула Шивон. Она подала мне руку, задержалась взглядом на моих радужках, словно пытаясь точно определить их оттенок.

Я знал только, как полагается отвечать на такое приветствие у людей. Взяв ее руку, я наклонился над ней и слегка коснулся губами, отметив стеклянную гладкость ее кожи на фоне моей.

– Очень приятно, – произнес я.

« Очаровательно . – Она опустила руку, широко улыбаясь мне. – Так мило. Интересно, какой у него дар и чем он привлек Карлайла? »

Меня удивили ее мысли – только когда в них прозвучало слово «дар», я понял, что она имела в виду раньше, предполагая, что во мне есть нечто особенное, – но я уже натренировался, поэтому легко скрыл свою реакцию от ее любопытных глаз.

Безусловно, она права. У меня в самом деле есть дар. Но… Карлайл искренне удивился, когда понял, на что я способен. Благодаря своему дару я знал, что он не притворяется. В его мыслях не было ни лжи, ни уклончивости, когда он отвечал на мои бесчисленные « почему ». Ему жилось очень одиноко. Моя мать молила спасти мне жизнь. На моем лице читалось безотчетное обещание неких достоинств, в обладании которыми я не был уверен.

Я все еще размышлял о правильности и ошибочности предположений Шивон, когда она повернулась к Карлайлу. Но перед этим уделила мне еще одну мысль.

« Бедный парень. Наверняка Карлайл навязал ему свои диковинные привычки. Вот почему у него такие странные глаза. Как трагично – быть лишенным величайшей радости в этой жизни ».

В то время этот вывод встревожил меня не так, как ее прочие догадки. Позднее – а их разговор с Карлайлом затянулся на всю ночь и не дал нам вернуться в снятые комнаты, пока не зашло солнце, – когда мы снова остались вдвоем, я завел расспросы. Карлайл рассказал мне об истории Шивон, ее увлеченности Вольтури, живом интересе к миру мистических вампирских талантов и, наконец, о том, как она отыскала странного ребенка, которому как будто было известно больше, чем может знать человек. Шивон обратила Мэгги не потому, что нуждалась в компаньонке, и не из сострадания к девочке, которая при других обстоятельствах могла бы стать чьим-то ужином, а потому, что решила, что ее клану не помешает такой талант. Это было совсем другое мировоззрение, гораздо менее гуманное, чем то, которого удавалось придерживаться Карлайлу. Мой дар от Шивон он скрыл (этим объяснялась странная реакция Мэгги на знакомство со мной; благодаря своему дару она поняла, что Карлайл о чем-то умолчал), не зная точно, как она воспримет то, что он получил доступ к такому редкому и мощному дару, даже не пытаясь искать его. Дело в том, что моя одаренность оказалась не более чем странным совпадением. Мое умение читать чужие мысли было неотъемлемой частью моего существа, и Карлайл не желал, чтобы я лишился его, – точно так же, как не хотел бы, чтобы изменился цвет моих волос или тембр моего голоса. Однако он никогда не воспринимал этот дар как ценность, предназначенную для его использования или преимущества.