Ольга Елисеева - Триумфатор [litres]

О начале праздника возвестили трубы со стен. Их звук в холодном сыром воздухе как-то особенно неприятно бил по нервам. Лацийцы подобрались поближе. Праздник начинался не с утра, как принято в Вечном Городе, а с вечера, и уходил в ночь. В темноте при свете факелов наступали главные торжества.

Никого особенно не опасаясь, жители бурга удалились в ближайший лес. Варили там мед в котлах и пойло из грибов. Хлебали из чаш и под покровом елей не столько предавались оргиастическим удовольствиям, как ожидал Руф, сколько впадали в сумеречное состояние: видели, чего нет, говорили с теми, кого нет. Отдавались им, а не друг другу. Впускали в себя духов леса. Шалели, становились сами не свои, чувствовали себя кто волком, кто медведем, кто лисицей. Вскакивали на четвереньки. Выли, утробно рычали, искали самок и поспешно спаривались с ними.

Идти мимо такой своры визжащих и скулящих существ было не трудно, но противно. Лацийцы с обнаженными мечами миновали поляны для игрищ. Очень хотелось пустить сталь в ход, но Руф приказал этого не делать – вдруг кто-то очнется и поднимет переполох. Однако все ощущали, будто движутся через толстый слой оливкового масла, или через мед, настолько вязким и плотным был воздух.

– Ничего-ничего, – подбадривал своих легат. – Скоро это кончится.

Лепид наступил на ветку. Но вокруг не было тишины – хрустело и трещало все.

Легионеры миновали опушку леса и в темноте направились к бургу. Подъемный мост был опущен, а ворота распахнуты, чтобы духи-покровители могли войти в крепость. Вместо них вошли враги. Руф снова очутился там, где совсем недавно стоял пленным.

Всю дорогу он вспоминал, что именно говорили про праздник дикарки. Гунды устраивают Дикую Охоту – сажают на лошадей пленных и гонят до изнеможения, к утру мало кто выживает – и люди, и лошади затравлены до смерти.

В город вошли всего человек пятьдесят лацийцев. Остальных легат рассеял группами. Были те, что охраняли лодки, те, что остались в лесу страховать отступление, у ворот – для той же цели. Бург был словно нанизан на холм с капищем. Пройдя по дощатому настилу, легионеры приблизились к частоколу, за которым в ночи были особенно хорошо видны белые черепа животных, надетые на бревна. Изнутри слышалось ржание и всхрапыванье лошадей. «Готовят Дикую Охоту», – подумал Руф. Он с товарищами спрятался за стены ближайших домов.

Появилась пара жрецов верхом на низеньких косматых кобылках. Черные балахоны пузырились на ветру. Выкрашенные синим глазницы и рты на фоне оштукатуренных мелом лиц напоминали отверстия в черепах. В руках возницы держали по кнуту. За ними послышался стук копыт, и на помосте появились лошади с привязанными жертвами. Несколько женщин. Среди них первая – Юния, все в том же мужском плаще. Остальные, видимо, гундки из других племен – подарки, скреплявшие договоры. Они тоже не относились к коленам обитателей бурга и должны были умереть.

Жрецы настегивали лошадей. Попадало и всадницам. Когда плеть коснулась спины Юнии, та даже не вздрогнула. Руф побежал и – благо кобылки низенькие – прыгнул за спину первого из жрецов. Вцепился седоку в загривок и сбросил на землю. Кто-то из его легионеров сделал то же самое со вторым жрецом.

Дальше легат попытался поймать лошадь Юнии. Не тут-то было. Выпустили без недоуздка, схватиться не за что. Пока-то он уцепился за гриву, пока-то перелез за спину жены. Пока-то понял, что та в невменяемом состоянии – голова мотается из стороны в сторону. Опоили.

Оставалось надеяться только на то, что животное вскоре устанет, неся двух седоков. «Ну, или так….» У стены бурга оставалась в засаде вторая группа легионеров. По команде Лепида они бросили дротики. Лошадь грянулась оземь. Конечно, и легат, и его жена могли сломать себе шеи, но не сломали. И на том спасибо.

К ним подбежали, стали поднимать и отряхивать. Весь правый бок легата был разбит, но его беспокоила Юния. У нее кровь шла горлом – ударилась грудью. Но, несмотря на это, женщина не пришла в себя – даже боль ее не пробудила. Руф вскинул супругу на руки, как когда-то уносил ее с оргии, и двинулся быстрым шагом к лесу. Его отряд, окружив пару со всех сторон, шел с ним.

Остальные женщины их не интересовали. Дикая Охота пронеслась мимо и исчезла за темной кромкой деревьев. Пусть гунды в лесу думают, будто все в порядке. Если там кто-то вообще способен думать!

Лепид несколько раз предлагал другу помощь. Другие ребята тоже. Но Руф не мог ни передать, ни отпустить Юнию. Только напрягался и, превозмогая боль от падения с лошади, хромал дальше. Его жена, ее ребенок! От ощущения ее запаха он дурел.

Вступили в лес. Казалось, вот-вот вода, лодки и спасение. Но пришлось задержаться, потому что кое-кто из обпившихся мухоморного пойла приходил в себя. Вставал с четверенек, начинал, хоть и одним глазом, видеть, что происходит в реальности. Пусть второй еще наблюдал мир духов.

Очнувшиеся гунды заметили сотню рассыпавшихся между деревьями чужаков в щетинистых шлемах.

– Коли их, – скомандовал Лепид.

Руф не успел отреагировать, зато его друг, и теперь, как видно, брат, не сплоховал. Легионеры, которые раньше боялись обратить на себя внимание, теперь заработали, как в поле. Шли, чуть согнувшись, и «успокаивали» всех, кто попадался, ничуть не смущаясь их невменяемым состоянием.

Легат обратил внимание на взгляд Юнии, она словно кого-то видела расширенными зрачками. Испуг отражался на ее лице: обитатели того мира были безобразны.

– Ничего-ничего, девочка. Скоро будем дома, – шептал муж.

Та не слышала. Вернее, слышала, но другое. За ними точно кто-то шел по пятам. Большой и осязаемый только теми, кто витал в сумрачных глубинах иного мира. Отряд добрался до берега, погрузился в лодки и отчалил. При этом голова Юнии все время была повернута назад.

– Что там? – спросил муж. – Смотри на меня, не бойся.

Но женщина его не расслышала. А когда вода заструилась под дном лодки, напряглась еще больше.

– Это Урд, старуха Урд, – шептала она.

– Кто такая Урд?! – крикнул Руф.

Ему не смогли ответить. Солдаты не знали. Легат дорого бы дал, чтобы сейчас увидеть окружающее глазами жены.

Лодки были уже на середине руки, когда вокруг внезапно завертелся водоворот. Если бы его заметили раньше, постарались бы выгрести в сторону. Но вода закипела буквально на глазах и потянула суденышки по кругу.

– Урд вращает веретено, – прошептала Юния. – Хочет жертву.

Руф глянул вниз, на темную воду, и ужаснулся. Ему показалось, что сквозь ее толщу к поверхности поднимаются размытые белые космы, похожие на пряжу. Один из легионеров зазевался, наклонился слишком низко и кувырнулся через борт. Мгновенно седые волосы оплели его и утащили на дно.