Ричард Лаймон - Одной дождливой ночью

Ага, стоит только попробовать - и этот мужик с топором высадит лобовое стекло. И на нас польется дождь. Так что он нацелился на «лесоруба».

Тот даже не попытался отпрыгнуть. Он встретил машину лицом к лицу, замахнувшись и резко опустив топор, будто перед ним был не несущийся на него бампер, а ствол деревца. Лезвие ударилось о крышку мотора и застряло в ней - и, прежде чем атакующий успел выхватить топор, его длинная рукоятка врезалась ему в живот, сбивая с ног.

Что-то ударило по лобовому стеклу прямо перед Тревом.

Голова. Лицом вперед. Удар расплющил нос о стекло, зубы осколками полетели из распахнутого рта. Невидящие глаза уставились на него. Потом голову уволокло куда-то назад, и через боковое стекло Трев увидел, как оступается парень, все еще держащий свой жуткий снаряд за вихры.

- Боже! - проорал он.

Салон заполнился криками.

Отъезжая от блокады, он осознал, что верхом на капоте следом волочится один из нападавших.

Лезвие топора торчало из крышки. А на рукоять был насажен его хозяин.

Разметка кончилась.

Перекресток.

- Объезжаем! - крикнул Трев.

Он резко рванул машину вправо. Недостаточно резко, чтобы их непрошеный гость слетел. Мужчина удержался - рассекая дождь подобно варварскому бортовому украшению на носу древней боевой ладьи.

Морин думала о пиццах.

Они же промокнут, - витала назойливая, будто муха, мысль.

И она поняла, что пора бы уже встать, одеться и отнести заказ к дверям. Но было так хорошо лежать, раскинувшись, на травке, подставляя тело теплому дождю. Так хорошо, что вставать не хотелось вообще.

Когда дождевая вода заполонила ее рот, она закашлялась. Подняла голову и распахнула глаза.

Выяснилось, что лежала она ни на какой не на траве, а в ванне. Более того - не в своей ванне. И не дождь лил сверху, а вода из душевой насадки. Над головой виднелась перекладина для занавески, но правую сторону ванны при этом ничто не закрывало.

Морин была не одна.

Кто-то склонился над ней. Кто-то взирал на нее сверху вниз.

Она поспешно - чересчур поспешно! - поднялась. Резкая смена положения вскружила голову, затмила взгляд и болезненно сжала внутренности. Ухватившись за край ванны, Морин подалась вперед, широко расставила ноги, и ее вырвало. Живот скрутила судорога. На голову будто опустился молот. Из глаз брызнули слезы.

Когда приступ прошел, она так и не нашла сил выпрямиться. Каждый вдох давался с трудом. Вода била по голове, плечам, спине. Сбегала по ее лицу, смешиваясь со слезами. Она попробовала сморгнуть. Первая более-менее ясная картина, вставшая перед глазами, была не слишком-то живописной - собственная рвота, уходящая в канализацию; но, по крайней мере, она ее отрезвила. Головокружение прошло, оставив после себя удивление, смущение и страх.

Я сижу голая в чьей-то ванне. Кто этот парень? Что произошло?

А, это ведь его я хотела ударить камнем по голове, - осознала она.

Но зачем? Почему мне это вообще пришло в голову?

- Надеюсь, ты в свой собственный блёв не вляпалась, - сказал он.

Морин не стала смотреть в его сторону. Отпустив край ванны, она обхватила согнутые колени.

- Как тебя зовут? - спросил он.

Голос звучал дружелюбно. Но было в этой дружелюбности что-то от издевки.

- Морин.

- А меня - Бадди, - ответил он. - Будем дружить, Морин?

Он дотронулся до ее спины. Его рука двигалась нежно, медленными кругами.

- Ты хотела мне мозги из башки выбить, - сообщил он.

- Я… знаю. Мне очень жаль…

Его рука забралась повыше, и он начал массировать заднюю сторону ее шеи.

- Почему ты так поступила?

- Я не знаю.

- Не знаешь?

- Н-н-нет.

- Ты разозлилась на меня?

- Я… я не знаю.

- Тебя кто-то ко мне подослал?

- Я просто привезла пиццу.

- И ни с того ни с сего захотела прикончить меня?

- Ох… да, похоже…

- Тебе мое лицо не понравилось?

- Нет. Не в тебе дело. Я просто захотела вдруг… убить кого-нибудь. Любого… кто откроет дверь.

- Как недружелюбно.

- Прости.

- Ладно, и что же мне с тобой по этому поводу сделать?

Он не стал вызывать полицию, - осознала Морин. - Вместо этого он притащил меня сюда и раздел.

- Может, позвонить полицейским, - пробормотала она.

- Хочешь, чтоб тебя арестовали? Посадили в тюрьму? За покушение на убийство тоже сажают за решетку, не знала?

- Знала.

Уж лучше просить о помиловании федеральный суд, чем тебя, - подумала она.

Одной рукой он продолжал массировать ее шею. Другой, правой, скользнул ей под локоть. Его пальцы, словно паучьи лапки, добрались до ее груди. Вздрогнув, она сильнее прижалась к коленкам.

- Нет! Не надо, - произнесла она. - Пожалуйста. Не стоит.

- А я подумал, - пропел Бадди, - быть может, если ты будешь хорошей девочкой, мне не придется звонить легавым.

Внутренней стороной ладони он потер сосок ее правой груди.

Морин прерывисто выдохнула.

- Тебе ведь нравится, - отозвался на это Бадди с полуулыбкой. - Не так ли?

- Хватит. Прекрати.

- Хорошо, что ты в сознании и все чувствуешь, - зажав ее сосок между большим и указательным пальцем, он потянул на себя. - Я тебя хорошенько изучил , пока ты была в отключке. Но так - лучше. Гораздо лучше.

Его рука соскользнула с ее груди, спустилась на живот… и пошла ниже.

Когда его пальцы легли ей на лобок, Морин ухватила его за запястье левой рукой и рванула на себя, отставив правый локоть. На него Бадди не наткнулся. Ее плечо врезалось ему в лицо, когда он повалился вперед, но сразу стало понятно, что ощутимого вреда она ему не нанесла.

Я влипла, - успела подумать она, а потом рука Бадди, что покоилась на ее шее, резко потянула ее назад.

Падая, она выпустила запястье Бадди. Потом - спиной ударилась о дно ванны. На лицо ей легла ладонь, безжалостно прижимая, вдавливая.

Потом в ванну забрался и сам Бадди.

Он лег на нее, пресекая все ее барахтанья и попытки выбраться. На нем ничего не было. Он оказался мощным для своего возраста парнем. С широкой шеей и натренированными мускулами рук и груди. Пара ударов под дых решили дело: обмякнув, она опустилась на дно ванны, и он, ухватив за талию, притянул Морин к себе и вошел в нее.

В зале ресторана стояло мрачное затишье, нарушаемое лишь редкими всхлипываниями и постанываниями.

Угроза миновала, но от шока отошли еще далеко не все.

Из-за дверей, запертых Кассандрой на ключ, доносились приглушенные звуки дождя.

Натиск удалось сдержать - не без потерь. Успевшие проникнуть внутрь очерненные буйные были либо вытолканы наружу, либо убиты - и это было страшнее всего, ибо, судя по всему, какие-то считанные часы назад эти агрессивные безумцы не отличались от тех, что сидели сейчас, ошеломленные, за столиками, или стояли с потерянным видом по углам.