Ричард Лаймон - Дикарь [ЛП]

— Тебе лучше следить за своим языком, мистер, — сказал Эммет. Я посмотрел на него как раз вовремя, чтобы различить дымок, выходящий из стволов его кольтов.

МакСуин выхватил свой пистолет. Присев, он прицелился тощему в лицо и взвел курок.

— Берешь свои слова обратно?

— Извинись, Прю, — захныкал толстяк. — Они нас обоих пристрелят.

— Эта лошадь моя.

— Не стоит угрожать этому парню, — сказал ему МакСуин. — Это мой корешок. Ты, похоже, из тех, кто способен претворить свои угрозы в жизнь, поэтому я так считаю: или раскаиваешься в своих словах или будешь убит на месте.

— Прю! Господи Боже, приятель!

Прю выглядел готовым взорваться. Совершенно не напуганный, а только взбешенный, красный как помидор, он с трудом дышал сквозь стиснутые зубы.

— Ну, так что?

Прю кивнул.

— Что это значит?

— Я беру слова обратно.

— А конкретнее?

— Я не буду его убивать.

— Не думаю, что я тебе поверю. Хотя мне не по нутру хладнокровно взять и застрелить человека. Так что я тебе кое-что скажу, а ты слушай хорошенько. Мы не забираем ничего, за что бы не заплатили. Мы оставляем вам лошадь и оружие. Ни один закон не заставляет нас это делать, но поступить по-другому — поступить неправильно. Запомни это. Мы обошлись с вами честно и справедливо. Так вот, если тебе или твоему приятелю взбредет в голову на нас напасть, запомни. В следующий раз увидев кого-то из вас, я решу, что вы намылились претворить в жизнь свою угрозы этому парню. И полетят пули. Все очень просто.

Закончив речь, МакСуин встал с корточек и убрал свой пистолет в кобуру. Он провел лошадь между этих двоих. Пока я держал поводья, он снял с коня скатку, седельные сумки и все прочее в этом роде, так что мы действительно не взяли ничего, за что бы не заплатили.

Затем я забрался в седло и убрал мой новый винчестер в чехол.

Я был порядочно потрясен этой историей, но тем не менее, было замечательно — высоко сидеть в седле на своей собственной лошади.

Мы поехали рысью. Мне хотелось пришпорить лошадь и помчаться поскорее прочь, но остальные спешить явно не собирались. За исключением меня только Снукер один раз оглянулся, чтобы посмотреть на тех парней.

Они наблюдали за нами. Даже не пытались двинуться к кустам, чтобы забрать свое оружие.

Ну, я посчитал, что они слишком умны для подобных затей.

Если бы они выстрелили хоть раз, не сомневаюсь, что тот же МакСуин развернул бы коня и повел банду в атаку.

Парочка была еще видна, когда мы пустили лошадей шагом. Мы со Снукером ехали позади. Подъехав поближе к нему, я спросил:

— Думаешь, они за нами погонятся?

— Никто не знает. Мне было бы проще, если бы МакСуин пристрелил их. А теперь придется внимательно приглядывать за тылами.

— Не похоже, что они беспокоятся, — сказал я, кивая на остальных.

— С теми подонками справиться не проблема. Надо просто посматривать, чтобы они не застигли нас врасплох. А даже если они на это решатся — им крышка. Мы не кучка девчонок, верно?

— Я даже думаю, что вам приходилось иметь дело с подонками и похуже, — сказал я.

Он широко ухмыльнулся мне, показав полный рот острых желтых зубов.

— И ни один из них в живых не остался.

— Кто лучше всех?

Похлопав по стволу винтовки, он сказал:

— Ну что, мне думается, я могу вышибить левый глаз комару со ста метров в пылевую бурю. Чейз и Эммет из своих шестизарядников — меткие стрелки, но МакСуину они и в подметки не годятся. Возьми Брикенриджа, нынче он рад до полусмерти, если попадет в воздух. Но я однажды видел, как он получил два раза от одного шулера, а потом врезал ему так, что у того башка начисто развернулась в другую сторону. Его так и не решились раскрутить обратно. Я видел его в гробу.

— Какой стороной вверх? — поинтересовался я.

Снукер заржал:

— Задницей и мордой!

— Ты надо мной издеваешься!

— Ей-Богу, спроси у Брикенриджа.

Я подумал, что могу это дело пропустить, поскольку Брикенридж был не из любителей поболтать и обычно выглядел довольно мрачно.

— А как он оказался вне закона?

— Уф, себя он за это оправдывает. Все по-честному, понимаешь. Насколько я слышал, он был еще ребенком в Миссури, когда всадил топор в своего учителя за то, что тот его обозвал. Сначала сходил за ним домой, конечно. А потом вернулся и рубанул учителя прямо у всех на глазах.

— Ну и ну! Как же это учитель его так обозвал?

— Сказал, что он Мерривезер.

— Так его так и зовут, разве нет?

— Он не хочет, чтобы об этом вспоминали.

— Я слышал, как МакСуин его так называл.

— Ну, думается, МакСуин может называть его как заблагорассудится.

— Они большие приятели, да?

— Не то чтобы очень. Они просто терпят друг друга. И Брикенридж знает, что с МакСуином лучше не валять дурака.

— Опасно?

— Если раздражаешь его, то да.

— Кажется, он довольно дружелюбен.

— О да, он по большому счету милейший парень.

— Он главный в банде? Я было подумал, что это Чейз, но…

— Чейз очень сильно влияет на дела. Но не влияет на МакСуина. Если бы дело касалось только Чейза, думаю мы бы проехали мимо этих парней, и ты бы до сих пор ехал с кем-нибудь на пару. Как мне кажется, МакСуин подал идею, что тебе стоит заиметь собственную лошадь, вот и все. Он о тебе высокого мнения, Вилли.

Для меня эти слова неожиданностью не стали, но все равно я здорово приободрился, услышав их.

— С таким другом, как он, тебе нечего особенно беспокоиться. Он приглядит, чтобы никакой беды с тобой не стряслось.

Позднее в тот же день, МакСуин отделился от нас и заехал на вершину холма. Оказавшись наверху, он приложил к глазам бинокль. Смотрел он в ту сторону, откуда мы приехали.

Я встретил его у подножия холма и спросил:

— Они едут за нами?

— Не похоже. Думается, они не настолько глупы, хотя тому типу я доверял бы не больше, чем гремучей змее.

— Что если они заявятся?

— Будет перестрелка.

— Может, нам не стоило забирать лошадь у того человека?

— Тебе конь не нравится?

— Совсем нет. Он вполне неплох, правда.

Я похлопал коня по шее, и он, покосившись назад, мотнул головой, словно оценил мою доброту.

— Мне просто не хочется, чтобы из-за этого случились неприятности.

— Вообще не волнуйся за это, Вилли.

Остальные ребята к этому моменту уже тронулись вперед. Мы поехали позади. МакСуин совершенно не торопился догнать их.

— Придумал ему имя? — спросил он.

— Мне кажется, у него уже есть имя.

— Он тебе его нашептал?

Я засмеялся.

МакСуин скрутил сигарету. Подпалив, он передал бумагу и кисет мне. Я немножко потренировался после первого раза, когда мы делили добычу, так что мне удалось сделать нормальную самокрутку, не слишком кривую и не слишком дырявую. Я прикурил и отдал все обратно МакСуину.