Мелани Голдинг - Милые детки [litres]

– Это шпиль старой Селвертонской церкви, – сказал он. – То, что осталось от затопленной деревни.

Он улыбнулся и покивал Лорен, довольный возможностью поделиться с кем-то частью местной истории, а затем продолжил свой путь. А Лорен осталась сидеть на скамейке, раздумывая над его словами. Интересно, что там, на дне водохранилища, много ли осталось от этой деревни? Покажется ли над водой еще что-нибудь, если засуха продолжится?

Еще несколько долгих минут она разглядывала верхушку шпиля, проржавевший флюгер на нем, а затем встала и поплелась обратно к машине. Она как раз добралась до дома и, стоя у двери, снимала ботинки, когда почувствовала, что по ноге у нее струится вода.

Двигаться с коляской было сложнее, но земля под ногами ощущалась все так же. Идти приходилось медленно – аккуратно, колесо за колесом, переезжать торчащие из земли корни, неуклюже пробираться по узеньким утоптанным тропкам, которые прежде казались куда шире. Тени от густой листвы покрывали личики младенцев камуфляжным узором, солнечные лучи время от времени пробивались сквозь кроны яркими вспышками, и Лорен забеспокоилась, что малыши проснутся. Она остановилась и накинула по пеленке на каждое кресло, чтобы укрыть их от солнца, а затем двинулась дальше. Она глубоко дышала, снова и снова наполняя легкие восхитительным теплым воздухом, и впервые за этот месяц чувствовала, как к ней медленно возвращается ощущение свободы – тело расслаблено, ноги просто шагают, а внутри все наполнено волшебными ароматами природы: воды, камней, земли – такими прекрасными, такими знакомыми и целебными. Как же чудесно летом пахнут деревья, разогретые солнцем.

Всего полмили по тропинке – и вот уже виднеется низенькая коробка кафе, а на веранде за столиками сидят Синди и Роза. Рядом с Розой маленькая черная коляска, а дочка Синди спит на животе у матери в ярко-фиолетовом слинге. Лорен поставила коляску с близнецами в тень, обняла по очереди Синди и Розу и присоединились к ним за столом.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Синди, бросив на Лорен многозначительный взгляд. – Отпустило немножко?

Лорен засмеялась:

– Да, все в порядке, спасибо. Думаю, вы все были правы, мне просто нужно было выбраться из дома. Жалко, что я раньше этого не сделала, на улице такая красота.

– Выглядишь отлично, – сказала Роза. – И это после близнецов. В чем секрет?

– Возможно, в том, что у меня просто никогда нет времени поесть? – Лорен вспомнила о банане в сумочке. Скорее всего, уже превратился в кашу и совершенно несъедобен. Слюнки текут от одной мысли о выпечке в кафе.

Роза понимающе склонила голову.

– Да уж, я с одним-то едва-едва, а ты, наверное, вообще как лимон выжата.

Лорен со вздохом кивнула и взглянула на Синди, но та сделала вид, что не поняла значения этого взгляда. Было ясно, что они с Розой обсуждали ее, но Лорен не возражала. В конце концов, они просто беспокоятся. Она повернулась к Розе:

– Как у тебя в итоге роды прошли?

– Ой, – Роза вскинула руки, – великолепно! Но я вас понимаю, девочки, правда. Чего только не наслушалась… Я сама за кесарево.

– А восстанавливаться долго? – спросила Синди. – У тебя нормально все заживает?

Роза состроила гримасу и осторожно положила руку на живот.

– Терпимо. Справляюсь.

– У меня было просто ужас, – сказала Синди. – Что за чушь нам рассказывали на этих курсах? Просто «выдохните» малыша на свет? Постарайтесь обойтись без анестезии?

– Ой, не говори. – Лорен этот разговор начинал доставлять удовольствие.

– Просто, блин, выдохни! – возмущалась Синди. – Как будто ребенок это, типа, облачко такое. Нет, может быть, для кого-то это так и работает, но не для меня. Мне пришлось ее выпихивать наружу, и это было охренеть как больно.

– А, то есть вмешательств никаких не было? – спросила Лорен.

– Нет. Меня уже собирались везти в операционную, но в последний момент она все-таки соизволила появиться на свет. Да, моя хорошая? – Синди запустила руку в слинг и потрепала пухлую щечку. Девочка даже не проснулась, должно быть, уже привыкла, что ее вечно щиплют за щеки.

– Повезло, – сказала Лорен. – Могу сказать, что щипцы не самая приятная штука.

Роза стиснула зубы и шумно втянула воздух.

– Но есть и хорошие новости, – сказала Синди. – С нами все в порядке, правда ведь? Хотя бы за это спасибо. Хороши любые роды, что хорошо кончаются: если малыш и мама в итоге здоровы – это главное.

Лорен на мгновение задумалась о бесконечном количестве альтернативных вселенных, в которых для кого-то из них роды закончились иначе. О бесконечном количестве альтернативных жизней, которые они могли бы прожить. Дочка Розы вздохнула во сне.

– Она такая красавица, – сказала Лорен. – Ее Стиви зовут, да? Как певицу?

– Да, только она у нас – Стиви Матильда.

– Здорово! Классное имя. И крепенькая она такая. Сколько весила, когда родилась?

У девочки было три подбородка, на ручках – пухлые валики жира. Самый толстый младенец на свете. Выглядит как миленькая миниатюрная копия одного из тех толстяков, которых в больницу на операцию по ушиванию желудка приходится перемещать строительным краном.

– Десять фунтов две унции.

Лорен впечатлилась:

– Крупная девочка. У меня один был пять и семь, второй – пять и девять.

– Но ведь для близнецов это нормально, да? – спросила Синди.

И так пошло-поехало. Сколько весит, как назвали, подгузники сколько раз в день меняете? Кто еще из группы родил, когда, как. Грудное вскармливание, докорм смесью, ночные подъемы. Где купить детские вещи из органического хлопка. Вы уже читаете сказки на ночь? Говорят, надо – мы читали животу, когда я ходила беременная. Ой, и мы, вот забавно.

Разговоры все продолжались, и Лорен осознала, как ей этого не хватало – общения с людьми, которых занимают те же проблемы, что и ее. Вся эта тоскливая ежедневная рутина, все эти мелочи, которые едва ли еще хоть кому-то покажутся интересными, в их послеродовом мире приобрели колоссальное значение. Любое, даже самое незначительное решение, которое приходилось принимать, казалось вопросом жизни и смерти.

Они ели пирожные, пили кофе и смеялись, пока наконец не настало время расходиться. Первой ушла Роза, а вскоре за ней и Синди. Лорен проверила подгузники малышей (менять не надо – вот благословение), собрала вещи, подкатила коляску к тропинке и, к своему удивлению, поняла, что пока не хочет возвращаться домой, в свое безопасное убежище, в свою крепость. Раз уж выбралась в мир, почему бы не задержаться в нем подольше? Она развернула коляску и пошла по тропинке дальше, прочь от машины, вверх по течению реки. «Просто пройдусь немножко, – думала она. – День такой замечательный».