Мелани Голдинг - Милые детки [litres]

Довольно скоро она вышла на небольшую поляну, изрезанную паутиной мелких тропок, протоптанных по прямой, мимо основной тропы, петлявшей вдоль берега. Лорен сперва упорно петляла вместе с ней, но через некоторое время почувствовала, что пора бы присесть и отдохнуть – усталость вдруг навалилась, ноги отяжелели. Кофейно-сахарная бодрость покинула ее, оставив после себя только слабость и головную боль. Лорен вспомнила, что на другом конце поляны, в подлеске, есть укромное местечко со скамейкой. Добравшись туда, она пристроила коляску рядом, благодарно опустилась на скамейку и прикрыла глаза.

Во рту пересохло, на языке горечь. Прохватил озноб, по рукам пробежали мурашки. Лорен распахнула глаза. Никого. И коляски нигде нет.

Она встала и огляделась. Кругом лишь деревья и река. Где коляска? Где ее дети? Пропали. Их забрали. Пока она спала.

Она попыталась закричать – из самого ее нутра вырвалась бессвязная смесь гортанных гласных. Рванула в одну сторону, споткнулась о корень, упала, выставив вперед руки, в запястье что-то хрустнуло, кость или хрящ. Неважно. Она все равно не чувствовала собственного тела – лишь раздирающую пустоту на месте пропавших малышей, точно ей отняли руку или ногу, вырезали какой-то внутренний орган. Чудовищная аномалия, патология, настолько немыслимая, что хотелось рвать на себе волосы, содрать с себя кожу. Она побежала обратно к поляне, выкрикивая имена детей. С веток огромной сосны, возвышавшейся над водой, с пронзительными криками взметнулось крылатое серое облако перепуганных птиц.

Вся парковка у кафе «Фреш Граунд» была забита патрульными автомобилями. Полицейские в спешке побросали их как попало – подъезжали к кафе и тормозили, где придется. По пути из участка термометр на приборной панели в машине Харпер показывал тридцать один градус на солнце. В тени деревьев было самую малость прохладнее, но из-за влажности создавалось ощущение, будто дышишь через теплый мокрый носок. Деревья по обе стороны дороги образовывали глухой туннель, который просматривался далеко вперед, до поворота. Харпер много раз проезжала здесь и хорошо помнила эту дорогу: за поворотом она продолжалась, чем дальше, тем у́же, и вела через горы до самого Манчестера.

Кафе стояло на солнцепеке среди выжженной буро-желтой травы. Его черная ромбовидная тень ковровой дорожкой лежала у входа. Что происходит внутри, против солнца было не разглядеть. Позади здания, на дорожке возле небольшой детской площадки, двое полицейских брали у кого-то показания. Шум и суматоха привлекали зевак, которых, впрочем, тут же встречали два румяных констебля и вежливо разворачивали с просьбой очистить территорию.

Харпер перешла реку по мосту и направилась к кафе. Простая деревянная коробка на бетонной площадке напоминала облагороженный сарай. Туалет стоял отдельно – небольшой домик, сложенный из серого строительного камня. С его стены за Харпер пристально наблюдала пара нарисованных из баллончика мультяшных глаз. Как же приятно наконец-то вернуться к настоящей работе. Когда поступил звонок, Трапп тут же поручил это дело ей – видно, не совсем потерял веру в ее способности. Справедливости ради, выбор у него был невелик: кроме нее никого из сержантов просто не оказалось на месте.

Едва Харпер подошла к кафе, к ней повернулся один из констеблей. Но прежде чем он успел задать вопрос, она достала удостоверение и назвала свое имя. Констебль, коренастый и коротко стриженный, с кривым, пережившим несколько переломов носом, представился Аткинсоном.

– Где миссис Трантер?

– Кто?

– Мать.

Констебль на секунду замешкался, точно удивился вопросу, но затем отступил в сторону со словами:

– Сюда, сержант.

Внутри пахло кофе и разогретой на солнце пропиткой для дерева. Сперва Харпер почти ничего не видела, но постепенно глаза привыкли к неяркому свету.

– Как вы узнали? – тихонько спросил Аткинсон.

– Узнала что?

– Имя. Она же никому ничего не говорит, только скандалит.

– Диспетчер сообщил, – ответила Харпер и тут же поняла, что это неправда.

Никто не говорил ей, как зовут мать. И тем не менее она знала. С самых первых секунд, с того самого момента, когда у нее на столе ожила полицейская рация.

«Всем постам, необходимо подкрепление, код десять-десять».

Код «десять-десять» в их участке означал наивысший приоритет, который получали только самые тяжелые происшествия. По десять-десять поднимали всех. Что там, убийство? Террористическая атака? Весь участок замер в ожидании. «В парке Бишоп-Вэлли пропали двое младенцев. Близнецы, возраст четыре недели, мужского пола. Возможно, похищение. Всем постам ответить».

Кто еще это мог быть? Харпер отыскала взглядом Лорен, которая даже не заметила ее появления. На ней были коричневые шорты, черная майка и походные ботинки, а на голове, в копне неукротимых каштановых кудрей поблескивали солнечные очки. На одежде пятна пота, в лице – ни кровинки, в глазах, как и прежде, ужас и паника.

– Она же должна была назвать свое имя, когда звонила на 999.

Чуть нахмурившись, констебль примирительно пожал плечами, допуская, что он, возможно, ошибся или что-то упустил.

– Если вы ее имени не знаете, возможно, остальные тоже не в курсе. Передайте по рации в участок: мать зовут Лорен Трантер, отца – Патрик Трантер. Дети – Морган и Райли.

– Имена детей мы знаем. Она их постоянно повторяет.

– Пусть проверят данные мистера и миссис Трантер. Посмотрят, есть ли по ним что-нибудь в базе. Хорошо?

У Харпер руки чесались это сделать с того самого дня, когда она следила за машиной Патрика. Но так рисковать она не могла. Каждый такой запрос легко отследить. Трапп бы наверняка узнал.

В дальней части кафе Лорен боролась с двумя женщинами-полицейскими, которые пытались заставить ее сесть за стол. Первая рукой обхватила ее за плечи, вторая стояла рядом, выставив вперед ладони, как бы говоря: пожалуйста, оставайтесь на месте.

– Ну, пожалуйста, – не унималась Лорен, – просто позвольте мне помочь. Я не могу просто сидеть здесь. Я не могу!

– Пожалуйста, мэм, предоставьте это нам. Не волнуйтесь, мы найдем ваших мальчиков. Для всех правда будет лучше, если вы останетесь здесь и спокойно дождетесь новостей.

– Да как я могу оставаться здесь? – Голос Лорен сорвался на крик. – Как я могу спокойно оставаться здесь, когда кто-то забрал моих детей? Какая-то поехавшая тварь сбежала с моими детьми! Будь это ваши дети, вы бы остались сидеть здесь? Смогли бы?

Стряхнув руку со своих плеч, Лорен встала и попыталась протиснуться мимо двух женщин, каждая из которых была выше и массивнее ее и к тому же прекрасно владела техниками пассивного сдерживания. Харпер осторожно приблизилась как раз в тот момент, когда Лорен, оскалив зубы, начала лягаться.