Роберт Маккаммон - Ваал. Неисповедимый путь

Сшитый из желтой хлопчатобумажной ткани, он выглядел мятым и грязным, но, сжав материал в кулаке, Джон почувствовал исходящую от него силу правосудия.

А на кухне Рамона, замешивая тесто, услышала далекий крик голубой сойки и поняла, что зимние холода подошли к концу.

Преподобный Джим Хортон, придерживая руль старенького «форда», устало тер глаза, пытаясь сосредоточить внимание на дороге. Заканчивалась долгая ужасная неделя; завтра воскресенье, а ему еще нужно закончить текст проповеди, которую он озаглавил «Почему Господь допустил это?». Сегодняшнюю ночь придется провести за письменным столом. Хортон понимал, что в последнее время они с женой все более отдаляются друг от друга, но он предупреждал ее много лет назад: жизненный путь супруги деревенского священника отнюдь не усыпан розами.

Фары автомобиля прорезали дыры в темноте. Несмотря на то что сегодня к вечеру стало заметно теплее, печка все равно не помогала. Хортон вспоминал, как опускались в мерзлую землю тела Дейва Букера, Джули-Энн и Кэти. Во время отпевания гробы, разумеется, были закрыты, а мать Джули-Энн, миссис Миммс, почти обессилела от горя. Вечером Хортон проехал пятнадцать миль до дома миссис Миммс, чтобы немного поговорить с ней, поскольку старушка жила одна, а эта трагедия почти сокрушила ее. Он предложил ей приехать завтра утром в церковь, а когда стал уходить, старая леди вцепилась ему в руку и зарыдала, как ребенок.

Хортон знал, что шериф все еще разыскивает труп Вилла. Вчера, исследуя землю щупом, полицейские почувствовали запах разлагающегося мяса, но когда рабочие выкопали труп, это оказался Бу, пес Букеров. В частной беседе Бромли сказал священнику, что скорее всего Вилла никогда не найдут, поскольку существует слишком много мест, где Дейв мог запрятать тело. «Возможно, это и к лучшему, — думал Хортон, — миссис Миммс этого не выдержит, как, впрочем, и Готорн».

Хортон знал, что ходит по лезвию ножа. Мир менялся благодаря таким людям, как доктор Мартин Лютер Кинг, но не настолько быстро, чтобы люди в Дасктауне уже сейчас вздохнули свободно. В последние несколько недель он чувствовал, что кое-чего достиг: он помогал старейшинам Дасктауна отстраивать сгоревшую церковь, вошел в комитет по организации благотворительных обедов, достал деньги на покупку строевого леса на лесопилке. Но еще многое предстояло сделать.

Его размышления прервал ослепительный свет фар. Он инстинктивно крутанул руль влево, прежде чем понял, что свет отражается от зеркала заднего вида. Мимо промчался красный «шевроле», обогнав его так, будто машина священника стояла на месте. На мгновение Хортону показалось, что из салона на него глядело чье-то бледное лицо. Он услышал, как впереди «шевроле» трижды просигналил. «Сумасбродные дети субботней ночью», — подумал священник. Через несколько минут он будет в Готорне; Кэрол, наверное, уже сварила кофе. Когда Хортон проехал поворот, за которым исчез «шевроле», ему показалось, что он видит на дороге какое-то красноватое мерцание. Священник сразу же вспомнил похороны Букеров и Рамону Крикмор. Рамона вышла из толпы и остановилась на краю могилы Джули-Энн. Ее руки поднимались и опускались; красные лепестки диких цветов, должно быть, растущих в каких-нибудь укромных, заповедных уголках леса, медленно падали на землю. Хортон знал, что Рамону Крикмор недолюбливают, однако за восемь месяцев, проведенных им в должности священника Готорна, так и не определил почему. Рамона никогда не посещала церковь, да и в городе Хортон видел ее всего несколько раз, но она всегда выглядела мило и не напоминала человека, которого нужно бояться...

Впереди на дороге мелькнула какая-то тень. Хортон думал о лепестках, падающих вниз, а потом...

Фары выхватили из темноты два больших стога сена, которые перегораживали дорогу «форду». Со страхом священник понял, что не успеет затормозить. Он резко бросил машину вправо, и автомобиль врезался в один из стогов. От рывка Хортон лязгнул зубами и с размаху стукнулся плечом о рулевое колесо. «Форд», потерявший управление, съехал с дороги и пропахал густые сорняки. Попав передними колесами в кювет, он накренился, взбаламучивая грязь на дне глубокой канавы. Двигатель фыркнул и заглох.

Ошеломленный Хортон дрожащей рукой погладил нижнюю губу, затем взглянул на пальцы и, увидев на них красные лепестки, понял, что прикусил язык. Внезапно в темноте вокруг автомобиля возникли странные светлячки, которые окружили его и стали приближаться.

Дверь машины распахнулась. Священник испуганно вгляделся в ослепительный свет карманных фонарей, за которым виднелись белые фигуры. Кто-то закричал:

— Оттащите это дерьмо от дороги! Быстрее!

Хортон понял, откуда появились стоги сена, и сглотнул кровавую слюну. Его левый глаз заплыл, а к голове подкатила волна боли. Голос напротив него произнес:

— Он весь в крови!

И другой, приглушенный маской, ответил:

— Черт с ним! Ты готов им заняться? Хортон, веди себя тихо, понял? Нам бы не хотелось действовать грубо.

Белые фигуры в капюшонах вытащили Хортона из «форда». Чьи-то руки завязали ему глаза повязкой из грубой материи.

Клановцы бросили священника на сиденье пикапа и накрыли мешковиной. Двигатель взревел, и грузовик двинулся по лесной дороге. Хортона держали несколько человек. Он представлял, что с ним могут сделать, но сопротивляться было бесполезно. Он продолжал сплевывать кровь, пока кто-то не дернул его и не прошептал:

— Перестань, ты, любитель ниггеров!

— Вы не понимаете, — проговорил Хортон, шевеля искалеченными губами. — Позвольте мне...

Кто-то схватил его за волосы и заскрежетал прямо в ухо:

— Ты думаешь, мы идиоты? — Хортон почти узнал этот голос: Ли Сейер? Ральф Лейтон? — Ниггеры пытаются подмять под себя всю страну, а белая дрянь вроде тебя, к сожалению, помогает им! Ты тащишь их в школы и церкви, а они тянут тебя туда, где находятся сами. Клянусь Господом, пока я дышу и пока моя рука держит пистолет, ни один ниггер не возьмет того, что принадлежит мне по праву!

— Вы не... — начал священник, по понял, что это бесполезно. Грузовик притормозил, объезжая последнюю колдобину на дороге, и остановился.

— Мы поймали его! — выкрикнул кто-то. — Как два пальца...

— Свяжите ему руки, — приказал грубый голос.

Кэрол Хортон знала, что ее муж мог задержаться у миссис Миммс или заехать к кому-нибудь по дороге. Но стрелки часов показывали уже полдвенадцатого, и она сильно беспокоилась. Вдруг что-то случилось с автомобилем: прокол или другая какая-нибудь неприятность? Джим уехал уставшим и расстроенным, и Кэрол долго еще размышляла о той непосильной ноше, которую взвалил на себя ее муж.