Роберт Маккаммон - Ваал. Неисповедимый путь

— Петиция из Гроу-хилла, подписей штук сто, — сообщил он Фальконеру. — Большинство прислали пожертвования.

— Господь не сидит без дела, — прокомментировал Фальконер, листая газету.

— А вот действительно интересное письмо. — Ходжес развернул перед собой линованную бумагу, покрытую в некоторых местах бурыми пятнами от жевательного табака. — Послание из города Готорна...

Фальконер оторвался от газеты.

— Это примерно в пятнадцати милях от Файета и в десяти милях от моего дома, если по прямой. Что там написано?

— Пишет некий Ли Сейер, — продолжил Ходжес. — Еще в феврале город остался без священника, и они с тех пор ограничиваются воскресными чтениями Библии. Когда мы в последний раз гастролировали по соседству с вашим родным городом, Джи-Джи?

— Года четыре назад или больше, — нахмурился Фальконер. — Без священника... Вероятно, они уже истосковались по направляющей руке. Он не пишет, что стало с прежним священником?

— Он говорит, что священник заболел и уехал из города, чтобы сменить климат. Кроме того, Сейер пишет, что побывал на вашей проповеди в Тускалузе в прошлом году и спрашивает, не могли бы мы посетить Готорн этим летом.

— От моего города до Готорна практически рукой подать, — пробормотал Фальконер. — Соберется народ из Окмэна, Пэттон-Джанкшна, Берри и дюжины других мелких городишек... Может, пора прокатиться по родным местам? Возьми на заметку это письмо, Джордж, и давай попробуем найти место в расписании.

Открылась дверь, и в комнату, нервно улыбаясь, вошел тощий мужчина средних лет в мешковатом коричневом костюме. В одной руке он держал пузатый портфель, а другой прижимал к себе папку, с какими обычно ходят художники.

— Прошу прощения за опоздание, — извинился мужчина. — Встреча в офисе затянулась на час...

— Закрой дверь, а то здесь сквозняк. — Фальконер приветственно помахал рукой и поднялся на ноги. — Посмотрим, что твои рекламщики подготовили для нас в этом году.

Форрест бочком подошел к мольберту, поставил портфель на пол и пристроил папку на мольберт так, чтобы всем присутствующим было видно. Под мышками у Форреста проступили темные круги.

— Настоящее пекло сегодня, да? Должно быть, все лето будет очень жарким. Могу я... э-э?.. — Он сделал движение в сторону тележки с лимонадом и, когда Фальконер утвердительно кивнул, налил себе стакан. — Я думаю, вам понравится то, что мы сделали в этом году, Джи-Джи.

— Посмотрим.

Форрест поставил наполовину опустошенный стакан на кофейный столик, глубоко вздохнул и развернул три модели плакатов.

Затейливая надпись на первом плакате гласила: «СЕГОДНЯ НОЧЬЮ! ТОЛЬКО ОДНУ НОЧЬ! СМОТРИТЕ И СЛУШАЙТЕ ДЖИММИ ДЖЕДА ФАЛЬКОНЕРА И СТАНОВИТЕСЬ БЛИЖЕ К БОГУ!» Под надписью размещалась глянцевая фотография Фальконера с поднятыми в пламенном призывном жесте руками.

На втором плакате Фальконер стоял около книжного шкафа, обрамленный с двух сторон флагами Соединенных Штатов и Конфедерации. Он протягивал зрителю Библию, и на его лице сияла широкая улыбка.

Ниже простыми печатными буквами была нанесена надпись: «ВЕЛИЧАЙШИЙ ЕВАНГЕЛИСТ ЮГА ДЖИММИ ДЖЕД ФАЛЬКОНЕР! ТОЛЬКО ОДНА НОЧЬ! ПРИХОДИТЕ И СТАНЕТЕ БЛИЖЕ К БОГУ!»

Третий плакат представлял собой сплошной рисунок, изображающий Фальконера, поднявшего вверх разведенные в умиротворяющем жесте руки. Внизу на рисунок были наложены белые буквы: «ТОЛЬКО ОДНА НОЧЬ! СМОТРИТЕ И СЛУШАЙТЕ ДЖИММИ ДЖЕДА ФАЛЬКОНЕРА И СТАНОВИТЕСЬ БЛИЖЕ К БОГУ!» Фальконер подошел к мольберту.

— Последний рисунок просто замечательный, — сказал он. — Мне нравится. Мне действительно нравится! С такой рекламой сбрасываешь десяток лет, верно, Форрест?

Форрест улыбнулся, согласно кивнул и достал из кармана трубку и кисет. Прикурив со второй попытки, он выпустил клуб голубого дыма.

— Я рад, что плакат вам понравился, — проговорил он с облегчением.

— Но, — подчеркнул Фальконер тихим голосом, — что касается текста и шрифта, больше всего мне понравилась надпись на среднем плакате.

— О, нет проблем, мы можем совместить их как угодно.

Фальконер подошел еще ближе, пока не оказался в нескольких дюймах от своей фотографии.

— Это то, что мне нужно. Этот плакат убеждает. Мне нужно пять тысяч копий, но с другой надписью и шрифтом. К концу этого месяца.

Форрест прочистил горло.

— Ну... это несколько затруднительно... Но мы справимся. Нет проблем.

— Прекрасно. — Фальконер, сияя, отвернулся от плаката и вытащил трубку изо рта Форреста, как соску у младенца. — Я не терплю опозданий, мистер Форрест. И еще раз напоминаю: я не переношу запах дьявольского сорняка.

В его глазах что-то ярко блеснуло. С лица Форреста исчезла улыбка, а Фальконер опустил трубку в стакан с лимонадом. Раздалось легкое шипение.

— Курение вредно для здоровья, — тихо произнес Фальконер, будто разговаривал с непослушным ребенком, — но полезно для Дьявола.

Он оставил «виновника» в стакане, потрепал Форреста по плечу и снова стал любоваться плакатом.

Зазвонил один из телефонов. Ходжес быстро сиял трубку.

— «Крестовый поход Фальконера». О, привет, Кемми, как у тебя... Да, конечно, секундочку. — Он протянул трубку Фальконеру. — Джи-Джи, это Камилла.

— Скажи, что я перезвоню, Джордж.

— Похоже, она чем-то встревожена.

Фальконер сделал паузу, а затем двумя широкими шагами подошел к телефону.

— Привет, дорогая. Чем могу помочь? — Он смотрел, как Форрест убирает плакаты, а затем вытаскивает из стакана намокшую трубку. — Что-что? Дорогая, очень плохо слышно. Повтори сначала. — Его лицо неожиданно вытянулось. — Тоби? Когда? Сильные повреждения? Я же предупреждал тебя, что эта охота за автомобилями до добра не доведет! Хорошо, успокойся... Попроси Уэйна помочь. Погрузите Тоби в трейлер и отвезите к доктору Консайдайну. Он лучший ветеринар в округе, и он не откажет тебе... — Фальконер не договорил и прижал трубку поплотнее к уху. Его рот открывался и закрывался, как у вытащенной на берег рыбы.

— ЧТО? — Голос проповедника прозвучал так безжизненно, что трое мужчин, находящихся в комнате, с удивлением переглянулись. Они никогда не видели Дж. Дж. Фальконера в подавленном настроении.

— Нет, — прошептал он. — Нет, Кемми, этого не может быть. Ты ошиблась. — По мере того как он слушал, его лицо начало бледнеть. — Я не... знаю, что делать... Ты абсолютно уверена? — Его мясистые руки готовы были переломить телефонную трубку пополам. — Уэйн с тобой? Хорошо, тогда слушай меня внимательно. Это не мое дело, просто слушай. Отвези пса в лечебницу, и пусть его как следует проверят. Не говори никому, кроме доктора Консайдайна, и еще скажи ему, что я просил сохранить это в тайне. Поняла? А теперь успокойся! Я буду дома через пару часов, выезжаю сразу, как только освобожусь. Ты точно в этом уверена? — Он помолчал и глубоко вздохнул: — Ну ладно. Целую тебя. Пока.