Роберт Маккаммон - Ваал. Неисповедимый путь

— Не было необходимости.

— Вы... знаете, что про вас рассказывают? Я тоже слышал эти рассказы, но никогда не придавал им особого значения. — Его губы с трудом произносили малопонятные слова. — Так это правда?

Рамона не ответила. Она знала, что он отчаянно хочет понять, узнать ее секреты, и на мгновение ей захотелось довериться ему, потому что, может быть — только может быть, — внутри этого неуклюжего медвежьего тела тлеет искра Неисповедимого Пути. Но мгновение промелькнуло, и она поняла, что больше не доверится ни одному человеку в Готорне.

— Я не верю в духов! — негодующе произнес шериф. — Это... сказки для дураков! Но ответьте мне на один вопрос: как Билли узнал, что Вилл Букер находится под угольной кучей?

Последовала долгая пауза, во время которой тишину нарушало только кваканье лягушек и стрекотание цикад. Наконец Бромли произнес:

— Потому что он такой же, как вы, так?

Рамона слегка приподняла подбородок.

— Да, — ответила она. — Как я.

— Но он всего лишь маленький мальчик! Во что... во что же превратится его жизнь, если он обречен видеть духов и... Бог знает кого еще!

— У вас к нам все, шериф?

Бромли неуверенно замигал, чувствуя, как из глаз Рамоны изливается огромная сила.

— Да... за исключением одной вещи. Джимми Джед Фальконер — уважаемый и любимый в нашем округе человек, а его сын — настоящий чудотворец. После того, как вы встали и стали кричать «Убийца!», вам вряд ли удастся избежать сети сплетен, которую на вас накинут.

— Сплетни? Это когда о ком-то говорят неправду? Тогда мне нечего беспокоиться, не так ли? Это сам Фальконер или кто-нибудь из его «Крестового похода» просил вас сказать мне это?

— Может, да, может, нет. Просто прислушайтесь к моим словам. А теперь у меня все. — Бромли пошел к своему «понтиаку», но на полпути обернулся. — Вы понимаете, что у Билли жизнь здесь уже никогда не будет идти по-старому?

Он сел в автомобиль и вырулил на шоссе.

Рамона подождала, пока автомобиль шерифа скроется из виду, а затем взяла лампу и ушла в дом. Билли сидел на отцовском месте, на столе перед ним лежала «Тайна пропавших друзей». Рамона поняла, что он слышал каждое слово, произнесенное на террасе.

— Шериф Бромли нашел тело Вилла, — сказал Билли.

— Да.

— Но как же я мог видеть Вилла, если Вилл уже умер?

— Я не думаю, что это был Вилл, с которым ты дружил, Билли. Я думаю, это была... какая-то часть Вилла, одинокая и испуганная. Она ждала от тебя помощи.

Билли задумался, двигая челюстями.

— А я мог ей помочь, мама?

— Не знаю. Наверное, мог. Я думаю, Вилл не хотел, чтобы его оставили лежать одного в подвале. Кому охота просыпаться в темноте, где вокруг нет ни единой души?

Билли долго обдумывал следующий вопрос и наконец с трудом выдавил его из себя:

— Вилл попал в Рай или в Ад?

— Я думаю... он достаточно времени провел в Аду, верно?

—Да.

— Пойду приготовлю ужин, — сказала Рамона и погладила мальчика по щеке. После вчерашней ночи из его глаз исчезла вся веселость, но остались невысказанные вопросы. — Я подогрею суп и пожарю кукурузные лепешки, идет?

— А папа не вернется?

— Вернется рано или поздно. Но сейчас он испуган. Пойми, далеко не каждый мог видеть то, что осталось от Вилла Букера, и очень немногие могли помочь ему.

— Я понимаю, — неуверенно ответил Билли. Его лицо состояло из лоскутиков оранжевого света и черных теней.

— Как бы я хотела помочь тебе во всем разобраться, — тихо произнесла Рамона. — Но есть вещи, которые ты должен понять сам. Хотя... может быть, тебе поможет твоя бабуля, потому что есть вещи, которые я сама не понимаю...

— Бабуля поможет мне? Как?

— Она начнет с самого начала. Она переформирует тебя так же, как кусок глины на гончарном круге. Она сформировала меня много лет назад, а ее папа сформировал ее. Твоя бабуля научит тебя тому, чего я не знаю.

Билли минуту поразмышлял, хмуря брови. Ему правилось место, где поселилась бабушка — белый домик на трех акрах заросшей лесом земли с достаточным количеством извилистых тропинок, — но что скажет отец?

— Когда мы поедем? — спросил он.

— Скорее всего завтра утром. Мы сядем в автобус около продовольственного магазина и к полудню будем на месте. Но мы поедем только в том случае, если ты сам этого захочешь.

— А чему я должен научиться?

— Особым приемам, — ответила Рамона. — Приемам, которым ты нигде больше не научишься. Некоторые из них довольно легкие и веселые, а некоторые... не очень; кое-что может даже причинить тебе боль. Ты стоишь на грани созревания, Билли, и, может быть, некоторые вещи ты лучше поймешь этим летом, чем следующим.

Темное мерцание глаз Рамоны и тревожило Билли, и возбуждало его любопытство; это было то же самое, что видеть какой-то блеск в дальнем уголке леса, который ты еще не осмелился исследовать.

— Хорошо, я поеду, — решился он.

— Тогда тебе нужно собрать кое-что из одежды. Возьми из своего комода нижнее белье и носки, а я пока соберу свои вещи. Потом мы поужинаем. Хорошо?

Передвинув лампу, Билли открыл ящик своего комода, достал оттуда трусы и несколько маек и положил их на кровать. За ними последовали носки, футболки и его любимые подтяжки а-ля «Одинокий странник». Его куртки и джинсы лежали в родительском гардеробе, и Билли решил взять их позже. Он залез под кровать и вытащил оттуда большой бумажный пакет с коробкой из-под сигар «Датч Мастерс», в ней хранились все его сокровища.

Мальчик решил положить в пакет свои вещи, а пока сел на кровать, положил на колени сигарную коробку и открыл крышку, все еще хранящую легкий запах дорогого табака.

В коробке лежали зеленые «кошачьи глаза», гладкие коричневые гальки, камень с отпечатком листа древнего растения, йо-йо, который свистел, двадцать пять вкладышей от жевательной резинки с изображениями кровопролитных битв времен Гражданской войны и...

Билли разглядывал содержимое коробки, и его глаза медленно расширились; затем он выкрутил фитиль лампы — внезапно ему показалось, что в комнате слишком темно.

Отражая оранжевый свет коптилки, в коробке лежал маленький кусочек угля. «Я не клал его сюда, — думал Билли. — Или клал?» Он не помнил; нет, он был уверен, что не клал. На первый взгляд кусок угля выглядел довольно обычно, но по мере того как Билли глядел на него, в памяти всплывало лицо Вилла Букера, и он вспомнил о том, как прекрасно они проводили время. Билли вынул уголь из заветной коробки и поднес поближе к глазам, изучая его острые грани.

Он не знал, как попал сюда этот кусочек, но понял, что на то есть причина. Вилл мертв, да, Билли знал это, но в его памяти жил образ друга. «А если вы помните — в самом деле помните, — думал Билли, — то вы можете остановить время, и никто никогда не умрет». Он медленно сжал уголь в кулаке, и мягкое тепло разлилось от его ладони к локтю.