Литтмегалина - Синие цветы I: Анна [litres самиздат]

Он как будто ударил меня прямо в сердце. Я почувствовала боль, но мое лицо ничего не выразило. Я достала сигарету, прикурила. Руки не дрожали. Затянувшись, посмотрела в выдыхаемый дым, как будто в нем мне могло явиться что-то утешительное.

– Ты меня раздражаешь, – сказала я механическим голосом. «Не люблю тебя, не люблю».

– Ты меня тоже, – сообщил Науэль и вдруг лучезарно улыбнулся. – Эмоциональный мусор выброшен. Правда, ощущаешь себя лучше?

Если «ощущать себя лучше» означает быть расстроенной больше, чем обозленной, тогда да.

– Наверное.

– Не надо таких глаз, – мягко попросил Науэль. – Я не хотел обижать тебя. Но нужно было внести ясность.

Я вздохнула, и как будто бы от сердца отлегло немного. Вот такая я – прямо как глупый щенок. Пни меня, потом погладь, я сразу все плохое забуду, дура набитая. Ненавижу себя.

– Ладно. Хорошо. И, на самом деле, я не до такой степени боюсь всего странного и неприемлемого. Я же ходила с тобой в твой клуб.

– О да. Тебе потребовался всего год, чтобы научиться не зажмуриваться, заметив целующихся мужчин. Чего уж вспоминать о том случае, когда ты зашла в туалет и увидела…

– Это был женский туалет! – воскликнула я. – Женский! Он не мог найти другое место, чтобы отсосать у своего дружка?!

Науэль фыркнул.

– Даже если. Все равно ты ужасно скованная и на самое мелкое сумасбродство решишься только в случае, когда больше некуда деваться.

– Неправда, – упрямо возразила я.

– Однажды я поспорил с приятелем, что смогу через соломинку выпить носом банку газировки.

– Какая глупость! – возмутилась я.

– Вот видишь.

– Да зачем это делать?

– Просто так. Потому что это забавно. Пузырьки в газировке прикольно щекотались…

– Да, поступки, лишенные всякого смысла, – это очень забавно. Нет ничего смешнее.

– А что ты делаешь для смеха? Стираешь белье, моешь посуду? Между прочим, я тогда выиграл сотню, ключи от машины и леденец.

– Машину? – поразилась я.

– Нет, ключи от машины – он поставил на спор содержимое своих карманов. Ты же смотришь телевизор? Много осмысленного ты там видишь? Чем одно бесцельное действие хуже другого?

– Хм…

– Ни за что не решишься на сумасбродство, – припечатал меня Науэль.

– Ты не знаешь меня. Я очень… решительная.

– А если поспорить?

– А давай, – я протянула ладонь. – Проигравший выпивает банку газировки, до последней капли.

Науэль с ухмылкой шлепнул кончики моих пальцев.

– Удиви меня.

И я ударилась в галоп. Науэль резво последовал за мной. Мы достигли конца аллеи и свернули на широкую улицу. Услышав наш топот, идущий впереди мужчина обернулся. Я схватила его за рукав. Глядя в настороженные, вопрошающие глаза незнакомца и слегка задыхаясь после бега, я выпалила первое, что пришло мне в голову:

– Мой ребенок очень похож на вас! Скажите, мы раньше не встречались?

Его реакция была неожиданной.

– Опять! – закричал он. – Да сколько вас! – и швырнул свой зонтик на асфальт.

Мы с Науэлем брызнули прочь от него. Науэль смеялся, но перед тем, как обратиться к высокой женщине в темно-зеленом пальто, сделал погребально серьезное лицо:

– Пожалуйста, – попросил он и указал на пустое пространство в стороне от себя. – Пожалуйста, объясните вот этому идиоту, что никто не поверит в его вранье, что он всего лишь галлюцинация! – и, не дожидаясь ответа, побежал дальше.

Женщина направила на меня недоуменный взгляд, но что-то в моем лице заставило ее развернуться и быстро пойти прочь. Только тут я заметила, что улыбаюсь во все зубы.

Науэль ожидал меня с кривоватой ухмылкой на лице, которая только раззадорила меня больше. Спустя минуту я с удивлением обнаружила, что осведомляюсь у «костюмного» дяденьки среднего возраста, не опасается ли он, что в случае падения гигантского метеорита экосистема нашей планеты безвозвратно нарушится и мы все умрем.

– Первое, о чем утром думаю, – ехидно ответил он, а я даже не покраснела.

Тем временем Науэль пристал к тощему долговязому парню, пытаясь убедить его приобрести крем, увеличивающий пенис в десять раз:

– Единственный побочный эффект – во время эрекции вся кровь прильет к члену, и вы умрете.

«Сегодня мы явно несем психологическую угрозу для общества», – подумала я и поинтересовалась у взъерошенной нахмуренной женщины, не хочет ли она подписаться на журнал «Вестник усопших» – только у нас свежие новости о недавно скончавшихся знаменитостях и посмертные спиритические интервью.

– Да хоть бы они все передохли! – в ярости закричала женщина.

Однако ее гнев не достиг меня, как будто меня окружал защитный пузырь. Какая разница, что она подумала обо мне. Мне это даже не интересно. «У меня получилось! – осознала я. – Смогла!»

Мне вдруг стало легко и свободно, словно я сняла с себя тяжелый медвежий костюм. Я услышала, как позади меня Науэль предложил прохожему сыграть в безвыигрышную лотерею. Когда удивленный прохожий спросил, что это за лотерея такая, Науэль философски ответил:

– Жизнь.

– Так мы уже в нее играем, – резонно заметил прохожий, удаляясь.

Я подскочила к симпатичному мужчине лет тридцати.

– Вы можете помочь мне?

– А в чем дело?

Я жалобно скривила губы:

– У меня одна грудь больше другой!

– Это правда? – спросил Науэль, возникая под боком.

– Нет!

– Правильный ответ: «Думай что хочешь», – подсказал Науэль нудным голосом.

От беготни мы приобрели взъерошенный раскрасневшийся вид, который сам по себе производил на людей устрашающее впечатление. Один парень дал деру, когда Науэль официальным тоном объявил ему о необходимости пройти в пункт медицинского осмотра – с целью выявления инопланетян-диверсантов. Глядя, как парень улепетывает, я расхохоталась, и смутно вспомнилось, как в детском саду нам запрещали есть ягоды, росшие на кустах за игровой площадкой, а мы все равно тайком жрали, жрали, жрали. Все проблевались, но никто не умер. Как же это было весело…

Наша игра неожиданно прервалась, когда Науэль предложил суетливой, низенькой старушке вступить в общество садоводов-нелюбителей, высаживающих цветы в цемент. Распрямив спину, старуха посмотрела на него колючими, как канцелярские кнопки, глазами.

– Идите в «кристалл», лечитесь, юноша.

Науэль обалдел. Потом переглянулся со мной.

Старушка отдалялась от нас с нестарческой прытью, но Науэль догнал ее в один прыжок.

– А вы можете сказать, где это?

Она могла сказать много чего еще.

***

– Дуракам действительно везет, – Науэль остановил машину перед светофором.

– Да, это просто чудо, – я посмотрела в окно. – Дай мне тридцатку.

Выскочив к автомату, я вернулась с пакетом сока.

– Газировки в автомате не было. Обойдешься без щекотных пузырьков, – отделив от коробки соломинку, я протянула ее Науэлю.