Руслан Передельский - Чугунные облака

– Как… как ты можешь – шокировано глянул на неё друг – Мы же с тобой друзья с шестого класса…

– Сам посуди кому все поверят. Хрупкой девочке или буйному пацану?

Парень вытер слёзы и строго глянул на неё.

– Скорее всего, прийдется унести Богдана от сюда, пока он не очнулся. Положи его у себя под гаражом. Наша легенда: мы пошли играть в дартс к тебе, а он заснул. В то время его трезвый дружок ушёл домой, и на этом мы его не видели. Ясно?

Бибер вытирая слезы кивнул головой.

– А теперь за роботу – строго крикнула красноволосая девчонка

После того, как Бибер с большими усилиями унёс Богдана и принёс лопату последовало снятие мертвеца с ветвей. Это было ужасно неприятно. Как бы дуэт преступников не старался, им не удалось не испачкаться кровью. Кровь их одноклассника мелкими каплями брызнула на футболку Бибера.

Тощий на вид парень оказался весьма тяжелым в мертвом состоянии. Вдвоём, спустившись вниз в каньон и кинув на землю труп, они принялись искать укромное место для него. Было принято решение начать копать в непроглядных зарослях высоких кустов, которыми заросло дно каньона.

Вспотевшая красная вытирая капельки с лба наблюдала за тем, как усердно её друг копает яму.

– А ты не такой дрыщ каким кажешься – ехидно подметила она.

– Замолчи – злым тоном огрызнулся он – Для тебя захоронение одноклассника как-будто каждодневное дело.

Спустя двадцать минут копания яма где-то метра три в глубину была готова. Они небрежно закинули продырявленный труп и свысока взглянули как он упав ударяется об сырую землю.

Бибер не мог прийти в себя. Он взирал вглубь этой ямы и не мог поверить в то, что человек, который проучился с ним пять лет сейчас находится где-то в другом мире. Он взглянул на его окровавленное тело последний раз и отошёл от ямы.

Красноволосая девчонка смотря на его тело не пустила ни одной слезы. Она безразлично проводила взглядом окровавленную дырку в его животе, наблюдая как растекается кровь по яме где он проведёт оставшуюся вечность.

Если его не найдут.

Взяв сырой чернозём в руку, она взглянула на него последний раз:

– Добрых снов – безразлично кинула она и забросила землю вглубь ямы.

Я чувствовал себя безжизненным высушенным свёртком. Все жизненные силы покидали тело. Укутавшись в мягкое одеяло я не имел никакого желания выходить из комнаты.

Тело до сих пор дрожало. Дрожали руки, ноги, губы. Мне было холодно даже под толстым слоем пледа. Мне было холодно даже когда по лбу стекал пот.

И мне до сих пор было страшно.

Голова идёт кругом от составления всевозможных безумных гипотез, которыми можно было объяснить происходящее в городе. Я лишу вас удовольствия прочесть хоть одну из них.

Всё чересчур безумно.

В комнату периодически заглядывает мама. Я понимаю по шагам, они у неё, в отличии от отца лёгкие и воздушные. Да уж, семья это такая штука, когда ты в точности можешь определить человека по звуку шагов, по запаху тела, по дыханию…

У мамы оно учащённое и холодное. Пахнет она сладковатым спреем для тела. Она думает что я сплю: садится на край кровати и, должно быть, смотрит на меня. Смотрит своим самым жалостливым взглядом. Может быть, качает головой про себя приговаривая: «Мой мальчик. Ох, мой миленький маленький мальчик».

А я даже и не шевелюсь. Меньше всего хочу общаться и что-то говорить. Слова для меня сейчас непостижимый труд.

По-моему моим родителям уже позвонил директор, сказав о сне во время истории. Я это понял по разговору, доносившемуся из кухни.

Лёжа тут и с головой уйдя в тёмное безвоздушное пространство под одеялом так хорошо слышно происходящее внизу. Легко представить как мама готовит ужин: слышно звук супа, кипящего на плите. Как в кухню входит папа. Слышно их разговор до мельчайших деталей, они обсуждают как им страшно.

Страшно за меня.

Сейчас, чувство что ты кому-то нужен в этом мире просто необходимо. Оно как тонкая ниточка, держащая меня на связи с этим миром. Так бы я полностью ушёл в себя. В миллионы мрачных мыслей и воспоминаний.

В ум, промежуточно вытесняя мёртвую МаМа и убийцу в городе лезут мысли о будущем. Удивительно, но даже сейчас они всплывают. Это были главные мои мысли до этого сентября. Всё, о чём я думал, так это о том, как распределится своей жизнью.

Кто вообще я и что мне делать дальше?

Все только и ждут окончания школы, а я жил в постоянном страхе. «Всё закончится, и прийдёт момент когда ты нависнешь летающим над пропастью. Под тобой будет бурлить океан, над тобой бесконечный простор. А ты останешься не определившимся ничтожеством. Никем. Человеком без лица.»

Подобные мысли крутились в голове постоянно. Засыпая я боялся. Просыпаясь я боялся.

Я просто не знал, кем хочу стать в будущем.

Мне было страшно за своё будущее, но сейчас, мне страшно за настоящее.

И два страха, терзающих меня изнутри, рвут на мелкие кусочки. Я не могу заставить себя откинуть плед и выйти за пределы комнаты. Мне лучше тут, пережидая этот ужас, делать вид что я сплю.

В кухню кто-то вошёл. Закрыв глаза я слышу это. Знакомый звонкий бас, созданный для управления толпой.

Точно, я узнал его. Священник Ростислав. Тот, который в Инстаграмме под каждым постом собирает лайки всего города. На каждой фотографии одно и то же выражение лица и белоснежная улыбка, ослепляющая даже сквозь экран.

Внизу болтовня.

– Он… – мамин голос. Надрывистый. Отчаянный – Ему очень плохо.

– Я бы хотел с ним увидится – говорит священник добродушным тоном, напоминая Санта-Клауса.

«ХО-ХО-ХО»

– Он спит – объясняет мама.

– Мне не обязательно с ним говорить. Я просто хочу помолится о нём.

– Вы так добры. Это так милосердно. – мама сыпет благодарностями как снегопадом перед Новым годом – Как мы можем вас отблагодарить?

– Это моя робота. Счастье каждого жителя города – моя цель.

Идеальный лидер города. Идеальный человек, проповеди которого захотят слушать все до единого.

А как не захотеть? Звонкий голос, приятная внешность, нейтральные позиции (никакой политики, никаких расовых и гендерных вопросов) в своих речах.

Слышится скрип лестницы. Дверь открываются. Шаги тяжёлые, это не лунная походка мамы. «Скри-ииииип! Скрииии-иииип!».

Ростислав неторопливо заходит в комнату, изучая её оживлённым взглядом. Просторно, крупные окна. На столе под окном стоит коробка со всяким хламом. Рядом на стене висит белая доска для записей маркером. Она пуста.

Мамаша осталась внизу, ожидать его вместе с отцом.

Парень лежит носом уткнувшись в стену. Несчастный, бедный маленький мальчик. От него немного пахнет потом. Его затылок блестит, видимо сам того не понимая он перегревается под толстым одеялом.