Руслан Передельский - Чугунные облака

Я чувствую себя горе-шахтёром: всё глубже и глубже вниз.

Тут ужасно темно и пахнет словно твои ноздри залепили сырым чернозёмом. Переодически грунт сыпется с небес, а у меня ощущение будто мы подвигаем свои жизни небывалому риску.

Риск с двух сторон, выбирайте что лучше: остановиться и скончаться от боли ударов, наносимых шестью отморозками, или быть закопанным заживо под толстым слоем земли. Мы не выбрали. Просто бежим в неизвестном направлении.

– Чёртов коридор – задыхается Ярослав – Когда мы хоть куда-то прийдём?

Здешние стены услышали его молитвы: коридор прервался. Перед нашими глазами раскрылась картина – мечта любого скалолаза.

Простор. Широкий и глубокий грот, поглотивший в себя половину стадиона. Футбольное поле лежит на дне, усыпанное крупными обломками. Сверху зияет небольшая дыра, напоминающая о реальности в этом подземном царстве. В лучах, проникающих сюда через неё, купаются мелкие мошки и летающие пылинки. Вся остальная часть неба состоит из тонкой корки грунта, напоминающего обгоревшую корку запеканки.

В лицо подул протяжной сквозняк. Облитое потом тело замёрзло, по нему волной прошёл лёгкий холодок.

Шаги так и не стихали.

«ТОПТОПТОПТОП»

Единственный выход – прятаться.

– Сюда! – восторженно прошептал я, найдя нужное место. Гигантский обломок от стены стадиона, за ним неглубокая ямка. Мы залезли туда, выглядывая с двух сторон. Нас скрывала солнечная навеса лучей, добродушно освещавшая вход в пещеру.

Перестаю дышать. Пульс замедляется. Ярослав, точно, чувствует то же самое. Замираю, пальцами вцепившись в почву, видя вошедшего через коридор Валентина. Он присвистывает, оглядываясь по сторонам.

Чёртов краешек рта до сих пор дёргается. «Не дыши! Не дыши!» – приказываю я себе. Рота «адидасов» выходит из коридора один за другим, как клоны. Абсолютно идентичные друг другу.

Переглядываемся с Ярославом. В этом взгляде можно прочитать многое: «Хоть я тебя знаю и не долго, но было приятно познакомится *хнык-хнык*, блин, а ещё так много дел наверху осталось *хнык-хнык*, брат, это я нас погубил! ПРОСТИ! *хнык-хнык*».

Парни разделяются. Почти все шарят в противоположной от нас стороне. Клюют носами, заглядывают под булыжники. Валентин идёт прямо – далеко от нас. Он уверен в себе (не беспочвенно), доволен как слон. Ещё одна порция скота для забоя на мясо на подходе.

И лишь один «Адидас» ползёт к нам. Густые волосы, смазливое лицо как у модели с каталога, ноги длиннее моей жизни. Он выделялся среди кучи парней своей внешностью, не подходящей под рамки «типичного хулигана». Сейчас он почти нас заметил. Обводит взглядом глыбу, шагает за неё и… Они с Ярославом встречаются глазами. Он увидел меня. Громко вздыхает. Нас нашли, нашли, нашли…

Чёрт, это конец. Я ожидаю громкий крик и опять этот синхронный топот.

Но нет. Они молча смотрят друг на друга, как зачарованные. Ярослав сглатывает. Парень нервно подправляет свою шевелюру и удаляется.

Я чересчур удивлён чтобы сразу поверить в это. Но верю, после того как Валентин чётко заявляет:

– Нашли что?

– НЕТ – выкрикивает тот парень и идёт к выходу. Череда из «нет» эхом разлетается по гроту. «Адидасы» покидают пещеру за считанные секунды.

– Должно быть уже в кроватках нежатся, сволочи – кидает Валентин напоследок. И всё. Тишина. Мы одни с Ярославом, я вижу это выглядывая из-за булыжника.

– Фух – шепчу я – Мы оторвались!

Из уст вырывается нервный смешок. Я хватаюсь за колени и сгибаюсь. Радости полные штаны. Ярослав поднялся, осмотрелся по сторонам и резко плюхнулся на корточки, смеясь. Мы смеялись вдвоём. То ли смех нервный, то ли нам правда было весело. Скорее второе.

– Ты знаешь, это было забавно… Совсем чуть-чуть – вырывается у меня. Он кивает.

– Я кайфанул – сквозь слёзы выкидывает он – Сначала я хотел тебе врезать, но сейчас…

Смех разлетается эхом по гроту. Обычное «ха-ха-ха» становится осязаемым.

– Ты так и притягиваешь к себе приключения, – констатирует он – мне это нравится.

Притягиваю как грёбанный магнит.

И да, мне это нравится перестало после болезненного падения с сосны.

Раньше читал книжки про Тома Сойера, или смотрел «Гравити Фоллс» смеясь над Диппером и Мейбл и думал «Ну невозможно так часто попадать в какие-то заварушки».

Ха, выкуси-вкуси. Возможно.

Особенно приятно когда этот кровавый треш с участием маньяка и паранормальной фигнищи, вроде хулиганов с супер силой.

Я притягиваю к себе приключения, это да.

ЧЕРЕСЧУР сильно.

Смех летел по узкому мрачному коридору как торпеда. И непонятно, почему же было так весело – облегчение, адреналин… Всё в месте?

Мы рассматриваем железные шкафы, в которых раньше хранили свои вещи игроки, и смеёмся. Обходим шприцы как радиоактивную зону и смеёмся. Вспоминаем понты хулиганов, догоняющих нас и, конечно же, смеёмся.

Наконец настроение стало хорошим. Всё вокруг улучшилось, смягчилось. И вонь отошла на второй план. И использованные презервативы. И сырость. И холод.

И страх, окружающий меня всегда в этом городе. На удивление, он не появлялся в этих заброшенных длинных коридорах.

Длинная сеть путала и сбивала с толку. Мой внутренний трекер давал промах, я совсем не понимал где нахожусь. До того, как в глаза ударили лучи солнца. Как же прекрасно и легко на душе, будто привязанные ко мне шары тревоги улетели в безоблачное небо. Вот шар боязни быть убитым в любую минуту – взлетает. Быть побитым кучей сумасшедших – взлетает. Потерять дорогого человека в этом безумном городе – взлетает. Я остаюсь, наконец то, лёгок и свободен. Могу вздохнуть полной грудью. Осматриваю просторное поле – ни единой живой души – и хочется крикнуть этой жизни громкое «привет!» и комплимент вроде «а ты не такая хреновая, как представлялась мне минут десять назад!». Мысли затуманивается, начинается экстаз. И всё это от одной удачной пробежки.

Из уст до сих пор вырывается редкий смешок. Ярослав затихает и остаётся сзади:

– Такие вспыльчивые. Ты им слово, а они уже за тобой бегут – рассуждаю я. Мы обсуждали поведение парней, до того как выйти на свежий воздух.

Ярослав молчит. Затем начинает часто-часто вздыхать, как больной астмой в припадке.

– Эй! – я поворачиваюсь к нему и вижу застывший на лице ужас. В глазах слёзы. Он смотрит вверх, и я вспоминаю об висящем на столбе несчастном Викторе.

Должно быть, он там до сих пор.

Может с ним что случилось?

Оборачиваюсь и замираю на месте. По телу волной прошла дрожь, прежде чем меня сковала паника. Паника и отвращение. Я скривился, громко вскрикнув.

Короткий крик и я замер.

Александр продолжает висеть, как я и предполагал. На бледном лице не отражается ничего. Полость рта измазана кровью, она вытекает на подбородок и стекает по шее.