Руслан Передельский - Чугунные облака

Огромные носогубки окружающие его нос напоминают глубокие ущелья. Шелушение на лице схожи на рельеф Марса. В глазах злоба, у губ сахарная пудра с пончика.

Шериф хватает своего сына за руку и испытующе смотрит в глаза. Валентин опережает его вопрос:

– Папа, я клянусь! Клянусь! – для пущего эффекта повторяет он – Это не мы! Поверь, не мы! – парни сзади послушно кивают, выпучив печальные глаза как у дворняжек. Валентин оборачивается в нашу сторону и окидывает взглядом Ярослава. Хмурится, будто увидел самого омерзительного человека на планете Земля. Его указательный палец взмывает в воздух и тычет в нашу сторону – Мы не поймали этих придурков и сразу свалили. – «Придурков»? Нет, да вы слышали! После всего что он сделал, этот психопат ещё и обзывается. С минуты на минуту я могу подлететь к нему и отгрызть костлявый палец – Поверь, пап, прошу! – сейчас самый опасный парень города на мгновение утратил устоявшийся годами облик. Теперь он такой как все: безутешно ищет помощи в глазах отца, испуганный и морально неготовый к подобным потрясениям.

– Поверить? – отец оглядывается по сторонам, боясь сторонних подслушиваний. Словно он делится координатами расположения ядерных бомб Северной Кореи, ей Богу – После всего, что ты натворил? После того как позорил меня столько раз? Да знаешь ли ты… – шериф сбился, мерзко причмокнув – Ты повесил пацана за воротник над стадионом! Пфф, да это безумие! Как ты вообще додумался, идиот?

Валентин стыдливо рассматривал тёмную грязь на своих белых кедах.

– Ты… ты… Ты разрушил мою репутацию, а сейчас…

И образ «опасного парня» вновь озарил физиономию парня. Чёрные полосы-брови нахмурились, а сам он басисто выдал:

– Ты сам её разрушил, старый алкаш!

После этих слов Валентин скрылся из холла, выйдя в коридор, сердито хлопнув дверью. Чёрное пятно растерянно застыло на месте перед негодующим отцом.

– Чего вылупились? Можете предупредить родителей, что на ближайшую ночь это здание станет вашим домом! Эпоха милосердия закончилась!

Телефон, лежащий в кармане моих джинс завибрировал. Это уведомление «Facebook”.

Макс:

«Это правда? То что говорят про ту жуткую хрень на стадионе?»

Я не отвечаю.

«Вырванный язык? Правда?»

«Да»

«ОМГ, то что ты оказался там начинает казаться смешным»

«Пошёл нахрен, смешно ему, придурок перекачанный!»– думаю я, отвечая лишь сухим – «Ага»

Опустив глаза в телефон слышу тяжёлые шаги и чуть не подпрыгиваю на стуле: «БУМ!БУМ!БУМ!» Передо мной увесистым бочонком пива вырос шериф.

– Мне нужно задать тебе пару вопросов – протягивает он, и я чувствую как тошнота подкатывает к горлу. Его дыхание – кошмар чистоплотных людей, полное противоречие правилам гигиены и здравого смысла. Дикий микс гнили разлагающегося трупа, ножного грибка, дешёвого табака и жуткого перегара, не сходившего с времён великих походов.

– А вопросов, на которые я отвечал в той комнате, не достаточно?

– Нет.

Я причмокиваю. Да уж, моя манера общения кардинально меняется. Месяц назад я никогда бы не позволил причмокнуть на взрослого. Сейчас мне абсолютно посрать, особенно при учёте того, что при взгляде на шерифа мне хочется вырвать. Он настоящий сборник, летопись, хроника слухов и сплетен покрытых едкой желтоватой желчью. Самая популярная тема за семейным ужином – лентяй-алкаш шериф и его сынишка тунеядец. Послушаешь, и кажется что каждый тут желает им смерти. И всем вроде как наплевать что парни относительно недавно лишились женщины в семье.

Ну а я не лучше: этот урод покрывал малолетнего убийцу! Его сын всех убил! Со своей галимой шайкой! Да, тогда я был в этом уверен. Хотелось вцепиться в опухшее лицо алкаша и разорвать на миллионы кусков.

Но перед этим одеть плотные перчатки.

– Может, вы дадите ему передохнуть? – нагловато спрашивает Ярослав. Ни дать ни взять в секретари мои записался! Не проблема.

– Сынок… – озадачено протягивает шериф.

– Я вам не сынок! Оставьте нас в покое! Мы тут, блин, напомню, час назад покрытый кровищей труп увидели!

И пивной бочонок откатился как масштабное грузовое судно от пристани. Я смотрю на Ярослава. Ещё совсем недавно всё его лицо поменяло смугловатый оттенок на мертвенно-бледный. Он молчал. Молчал, дрожал и бездумно смотрел в одну точку. На допросе из него вылетали лишь нечленораздельные звуки. Сейчас он повернулся ко мне и дрожащими губами вымолвил:

– Мне… мне… мне жаль что я потащил нас на тот клятый стадион, Влад.

– Ярик, ты че? Дебильней извинений я не слышал – он озадачено смотрит на меня – Я имею ввиду, не капли твоей вины тут нет. Никто не виноват. Разве что… – я прервался.

Прозрачные стеклянные двери вновь медленно отворяются. И вновь поток свежего ночного воздуха. И вновь дрожь, но на этот раз от безумного ходящего по залу взгляда. Он мне знаком.

Печально знаком.

Вчерашний вечер стал для меня, как и для всех, кто сидел в «Жирной Русалке», провалом в памяти. Я так решил. Хотелось поскорей стереть из памяти сумасшедшую сцену. Парящие бокалы, массовый гипноз, гопник-телепат… Я пылко желал забыть. Не получится.

Рыжий видит меня и расплывается в улыбке. Он узнает парня, на лбу которого чёрным маркером нарисовал «ХЕРой дня» – ха-ха-ха. Невероятно тонкое чувство юмора. Но он тут не для того, чтоб на меня глазеть. Его моментально проглатывает чёрное пятно «адидасов». Я сразу замечаю что там он что-то вроде изгоя. Даже для них чересчур поехавший.

– Фак… – шепчу я, провожая парня взглядом. Перед глазами освещённый тусклыми лампами деревянный зал «Русалки», крики пострадавших, на чьи головы осыпались осколки… Б-р-р-р!

– Чё? – спрашивает Ярослав, пытаясь вымерять направление моего взгляда.

– Ниче. Как зовут рыжего? – я киваю в сторону пятна. Парни что-то оживлённо обсуждают, должно быть, список действий, которые нужно выполнить перед смертельной казнью. Или, как собрать деньги на нормального адвоката. Мойкой автомобилей? Выгулом собак? Устроиться бариста в Старбаксе? Не, для гопников это не вариант.

Им ничего не поможет – и эта мысль меня тешит.

Ярослав сощурив глаза сканирует кудрявого безумца. Рост под метр девяносто. Чёрная спортивная кофта выдаёт намёк на сколиоз. Глаза как у убитого в хлам наркомана.

– Антон. Или… Что-то на «А»… Точно, Антон.

Я не сдерживаю смех. С уст сходит резкий смешок.

– Пх… Ха! АНТОН! – засмеялся я – Это чёртов приговор для рыжего пацана! АНТОН!

Ярослав в растерянности осматривается по сторонам. Если «адидасы» услышат мой смех над именем их «братана» – всё. Крышка.

– Теперь понятно, чего он ненавидит весь мир. С именем «Антон» не мудрено…

Ярослав трусливо пинает меня локтём, ну а я и не думаю останавливаться. Смеюсь как не в себя, будто смешнее в жизни ничего не слышал. До слёз. Как безумец. В этом и трагедия: сквозь хохот одновременно чувствую как внутри что-то обрывается. Наверное, остатки Влада, жившего там до крови и страха. Он с треском летит вниз, оставаясь лежать у сосны рядом с озером. Спасся лишь новый Влад – это именно его забрали полицейские. Именно он сейчас сидит на лавочке и смеётся до потери пульса над простым именем. И он кардинально отличается от старого.