Руслан Передельский - Чугунные облака

– Тебе нельзя тут находится – агрессивно перекрикивал он свинью – Ты её напугал! Нам нужно срочно уходить отсюда!

За то, что я напугал его хрюнделя парень, казалось, готов был меня разорвать на куски и скормить своей любимице. Любимице с подорванными нервами и шаткой психикой. Гигантская свинья до сих пор орала – кажется, это ненормально.

– Да это всего-навсего свинья, чё ты так горячишься? – выдавил из себя я, хоть и при этом визге говорить было тяжело.

Геннадий не ответил, потянув меня к выходу из мрачного душного сарая.

Через несколько секунд мы стояли во дворе, слыша как за хлипкими стенами здания разрывает на части от страха пугливое животное.

– И кто тебя просил заходить в этот сарай? – воскликнул парень.

– Да что в этом такого? Я просто посмотреть хотел!

Гена успокоился, озабочено всматриваясь в хлев с коровами.

– Ты ответишь? Почему тебя так обеспокоила эта свинья?! – «Детектив Влад в деле»!

Он не ответил.

– Ты ответишь мне? – «Влад-говнюк» в деле!

– Я не знаю! Туда просто нельзя заходить… – его мутные глаза наконец прояснились. В них стояло непонимание и испуг– Меня с детства туда не пускают.

– И ты никогда не спрашивал почему тебя не пускают к какой-то грязной свинье?

– Если кто-то спросит, мы тут не были, ясно? Моя семья ни за что не должна узнать что мы туда зашли, ты понял? – пальцем ткнув мне в грудь спросил Гена.

Я кивнул головой. Поспорю как-нибудь в другой раз.

Да уж, сумасшедшее место. Сейчас оно казалось не просто старым, вонючим одиноко стоящим домом, а настоящим кладезем тайн посреди нескончаемой череды подсолнухов.

Глава 26 #поцелуйсмертвецом

… – И один раз, по-моему это было в конце мая. Да, я помню: тогда мы сдавали годовую по математике. Так вот, они меня туда просто столкнули!

Я шокировано вздыхаю, и это искреннее удивление заслуживает Оскар. На самом деле, мне плевать на душещипательную историю паренька. Просто слышно по срывающемуся на писк голосу, насколько буллинг местной шпаны его задевает.

Хотелось сказать: «У каждого НОРМАЛЬНОГО пацана или девчонки есть история про булинг. Каждый из людей когда-нибудь с ним сталкивался. Кто-то в меньшей мере, кто-то в большей… Кто-то вообще не знал что за спиной его дико булят. Это жизнь, Геночка. Я могу тебе рассказать десяток подобных историй, но при этом не срываться на истерику как ты…»

Мы шли по узкой тропе среди высоких зарослей подсолнухов. Среди тысячи солнечных цветов мелькали лишь наши макушки. Геннадий объяснил это удивительное явление: на этом поле выращиваются исключительно декоративные гигантские подсолнухи, достигающие три метра в высоту. На соседнем поле растут стандартные цветы, этот же участок принадлежит монстрам-гигантам, полностью утопившим нас в своих зарослях.

Ноги запутывались в стеблях, иногда растения мешали пройти к нашей заветной цели: полосе густого парка. Эта зелень на горизонте казалась недосягаемой, миражом среди жаркого дня.

Прекрасное время для прогулки, ничего не скажешь! Скорее всего, все термометры города сегодня лопнули. Ртуть фонтаном полила из вершины.

Безжалостное солнце напекало головы, пот Ниагарским водопадом стекал по спине. А всё этот Геннадий, охранник спокойствия свиней! Сказал: «Ну давай Влад, тут очень красивый парк, будет интересная прогулка!» Парень ошибся лишь со словом «тут», ведь мы прошли уже сотню миллионов километров, а полоса «Дубового» лишь отдаляется.

Обернувшись назад, я с удивлением обнаружил, что силуэт фермы съели подсолнухи. Никакого намёка на цивилизацию и человека.

– У меня шрам до сих пор остался! Самое обидное что я не смог зацепится хоть за что-то, летел с того обрыва и об каждую кочку бился! – тоном обиженного малыша продолжал Гена.

– Так я не совсем понял: эти уроды специально с тобой подружились, чтобы привести к яру и столкнуть с обрыва?!

– Нет, это была… Типа дружеская шутка, понимаешь?

– Нет, это хрень собачья а не дружеская шутка, чувак! Я прекрасно знаю подобных людей, притворяющихся друзьями и при любом удобном случае унижающих тебя ради собственного… э-м-м… Самоутверждения.

Был у меня такой друг в пятом классе. Сейчас у него сахарный диабет и он до сих пор в школу не вышел. Фанат группы «Gorillaz”, вроде бы смешной парень временами, а порой отбитый козёл: попадая в компанию сразу начинал чмырить и пытался выставить меня идиотом. После этого наше общение закончилось. Я даже в Инстаграм на него взаимно не подписываюсь.

Говоря, я не заметил как мы взобрались на небольшой холмик, горбом возвышающийся над подсолнухами-гигантами. С этого места видно всё поле – высохшее, пыльное. Многочисленные растения устали от солнца за это длинное лето, и сегодняшняя жара им явно не идёт на пользу. Пыль, гоняемая ветром оседала на зелёных листиках. А солнечные лепестки сияли на солнце до самого горизонта, на сколько хватало глаз: поле превратилось в световое шоу. Гигантский жёлтый фонарь, ходящий волнами из-за резких порывов ветра.

Вот тебе другая сторона столь разностороннего города: никаких высоких сосен и густых зарослей, скрывающих пороки и тайны. Всё как на ладони.

Необъятная степь, противоречащая густому лесу.

Подняв глаза вверх, я принялся провожать взглядом улетавшие навсегда ватные облака. В такие моменты тяжеловесный камень, нависавший над моей душой (смазливо звучит) наконец слетал. Всё пройдёт, улетит и растворится, как и эти облака. Как тёмные тучи, временами скрывающие бесконечное небо. Их разгоняет ветер, они уходят в небытие, а знакомая с детства голубая лазурь остаётся.

Любой туман, облако или туча скроется, я смогу перетерпеть всё. Я смогу сохранить себя прежнего, эту бесконечность, синее небо, которым я любовался всю жизнь.

В голову ударило воспоминание: родной город. Выгоревшие степи, отдающие желтизной. Высокая колючая трава, жёсткие кустарники. Я опять плачу, совсем один. Разбитый, уставший, непонимающий всю ту несправедливость, царившую в школе. Но потом, я поднял глаза вверх, к голубому небу. Провожал каждое облако взглядом, одно за другим. Глубоко вдыхал, чувствовал как силы вновь приходят. Как в душе воцаряется спокойствие и умиротворяющая мысль, что в конце концов всё будет хорошо.

И сейчас я точно так стою, улыбаюсь, и чувствую умиротворение спустя восемь лет. Это небо, успокаивающее меня, осталось. Остался и я прежний, всё тот же Влад, ранимый и мечтательный. И с какими бы ужасами я не сталкивался, какая бы тьма порой не захватывала мои мысли и меня самого, я всегда останусь собой. Таким же, как и много лет назад – сидящим посреди сухого поля, смотрящим ввысь мечтательным мальчиком.

Никогда я себя ещё не чувствовал настолько целостным как в этом поле. Я смотрел на себя семилетнего, семилетний я смотрел на себя пятнадцатилетнего.