Руслан Передельский - Чугунные облака

– Будешь знать, как перебивать наши разговоры! – буркнул Дима, взяв новую охапку камней. Смеясь, пацаны поехали дальше.

Где-то в квартале от хижины старухи находился огромный выкрашенный в пепельного оттенка чёрный цвет старый дом. Настолько старый, что весь фасад сооружения сетью покрывали глубокие трещины. Некоторые рассказывали, будто слышат скрип по ночам, якобы дверь остаётся открытой. Вообще, про этот дом много говорили, в основном устрашающие городские легенды, переходящие из поколение в поколение благодаря костру и фонарику. Некоторые ребятишки, на Хэллоуин, залазили внутрь и пытались найти приведений. Некоторые фантазёры находили, но большинство уходило разочарованными, ведь вместо приведений внутри лежала тысячелетняя пыль, а остатки мебели прикрывала плотная сеть паутин.

Недавно нашёлся умник, реставрировавший крупное строение в центре города. Но даже с новым ремонтом особняк продолжал напоминать типичное место действия из каноничного horror movie, в котором переехавшая в новый дом идеальная семейка погибает спустя месяц. Понятное дело, что никто не хотел приобретать подобный дом-призрак, тем более находящийся в подобном убогом захолустье.

– Эй Дима, говорят туда кто-то заехал – остановившись крикнул своему другу Данил.

– Да врёшь! Какой нормальный человек заселится в эту старую жуткую развалину?

– Кто-то говорил, что он нормальный? Говорят какой-то лысый мужик из богатой семьи его снимает для того чтобы таскать туда проституток.

– Проституток говоришь? – подняв густые брови переспросил Дима, достав камень из кармана – Это тебе за то что таскаешь наших девчонок – крикнул он и ловко закинул камень в окно, даже и не подозревая что за ним сейчас наблюдают. Наблюдают, расплываясь в безумной ухмылке.

– Это бессмысленно, Дима.

– И чего же?

– Ну типа проститутки же добровольно работают и получают за это деньги. Говорят, большие.

– Но всё равно, пусть таскает их в своём городе – деловито ответил блюститель чести местных девушек. С чувством выполненного долга парни запрыгнули на велик и поехали прочь от особняка. Надолго останавливаться там не хотелось, всё же жутким было то место. Правы оказались местные сопляки: казалось, что из темноты зашторенных окон кто-то увлечённо наблюдает за прохожими.

Маша сидела на бордюре и терпеливо отрывала зелёные хвостики черешен. Перед этим она насобирала два полных ведра спелейших и сладчайших ягод, чей багровый цвет так привлекательно переливался на солнце. Понятное дело, девчонка не удержалась, и в качестве приза за упорный труд наградила себя парой ягод. И ещё парой… ещё… Отбросив косточки в сторону, Маша вернулась к работе.

Вообще, всё её лето неотрывно было связано с фруктами и ягодами. Июль – абрикосы, конец июня – яблоки и малина. Самое начало каникул знаменовала собой клубника, растущая на притрушенных небольшим слоем пыли кустиках. В качестве оплаты из этого всего богатства мама готовила божественного вкуса компоты и сладкие пироги, желе и морсы. Своеобразный бартер, которому Маша была весьма рада. Тем более заниматься ей летом, помимо чтения книг и молчаливых посиделок на улице, решительно нечем. Учителя перестали приходить домой ещё за десять дней до начала лета. Никакой математики и языка, рай и сказка для любого ребёнка, но Марию спустя неделю безделия окатила тоска. И вот, долгожданное первое сентября. У порога дома стоит репетитор по математике: строгая женщина лет пятидесяти, заплетающая свои кудрявые рыжие волосы в крупную дульку. Она любит кричать, бить кулаком по столу и обзывать детей – по крайней мере, так говорят соседки – мамы ребят, ходивших в настоящую школу. Ведь именно Машу учительница любила, относилась к ней как к собственной дочери. Вообще, многие горожане и соседи любили девчонку. Новость, что у одной из самых трудолюбивых гражданок родилась больная дочь потрясла местную общину. Но смотря за стремительным развитием умненькой девчонки люди выдохнули, начав относится к ней как к нормальному послушному ребёнку.

А вот с ровесниками сложнее, ведь их она почти не видела. Соседские ребята порой пробегали мимо окон, и она с мечтательным интересом засматривалась на лохматых мальчишек, дарящих букеты небрежно нарванных цветов курносым девочкам. Когда она выходила на порог, находя в себе силы идти на контакт с ними, ребят будто ветром сдувало. Единственные, кто решался с ней вести разговор – местные проказники Данил и Дима. Проезжая мимо её дома на велосипедах, они не упускали возможности выкрикнуть пару обзываний в её спину. Она уже даже и не обижалась: эти дурочки стали обыденным явлением, как палящее солнце или внезапный сырой дождь.

Мысли об общении со сверстниками опечалили Машу, даже когда она сидела в полном одиночестве перебирая ягоды. За день до окончания лета она увидела мальчика, живущего на соседней улице. Колесо его велосипеда запуталось в крепких объятиях лысого кустарника, и выйдя на помощь, девочка первым делом поздоровалась с незнакомцем. Подправив свою бейсболку парень скорчил такую физиономию, будто увидел сбежавшего из циркового шатра фрика.

Это удивило девочку, ведь она никогда не считала себя особо страшной. Смотря в зеркало она видела особенную внешность, может быть мамино воспитание постаралось, но она воспринимала свои больные суставы и выпирающие кости как божий дар. Не каждый так выглядит!

Её крайне высокий для такого возраста рост она также несла с грацией и достоинством. Но и эти факторы не смогли её лишить комплексов и подтолкнуть к общению с другими ребятами.

«Дзынь-дзынь» – вдалеке улицы прозвучал знакомый велосипедный звонок, предвещавший появление языкатого дуэта – Дима и Данил вновь ищут приключения. На них всё знакомство с миром мальчиков для Маши и ограничилось.

Когда Дима остановился под самой черешней и ловко сошёл с велосипеда, Маша продолжала делать вид, будто он невидим:

– Эй, дылда, решила своей башкой черешни посбивать? – хихикнув спросил он своим грубым голосом. Голоса этих мальчиков напоминали ей звуки пришельцев. Басы часто переходили на невнятный писк. Мама объяснила, что это один из признаков опасного «переходного возраста». Голос становится мерзким, ломаясь и приобретая новое звучание. Маша с ужасом ждала, когда «переходный возраст» начнётся у неё.

– То что вы низкорослые гномы в свои 14, не означает что нужно обзывать стройных высоких девушек – как говорит мне мама – деловито ответила Мария, подняв ленивый взгляд на двух придурков.

– А что твоя мама говорит про свой вес, который превышает норму массы голубого кита? – рассмеялся Данил. Фантазии на подколки и ядовитые шутки этим двум не занимать. Но она изо всех сил старалась не злиться на них, списывая всё на тот самый «переходный возраст». Хоть и порой она желала этим двум смерти, но потом быстро одергивала себя от тёмных мыслей.