Адам Нэвилл - Под неусыпным надзором [litres]

Он набрал номер полицейского участка в Бриксхеме. Ответивший полицейский обладал приятным голосом и характерным местным говором. Себ откашлялся.

– Я бы хотел подать жалобу.

Он изложил суть своей проблемы. Его неожиданно окрепший голос и явная заинтересованность собеседника на том конце линии воодушевили его: он даже не обратил внимания на то, что полицейский три раза переспросил имя его обидчика, прежде чем зарегистрировал заявление.

– Вы утверждаете, что этого человека зовут Юэн Александер?

– Да-да, все правильно, – в очередной раз подтвердил Себ и только тут понял, что это имя, очевидно, уже известно в местном отделении.

– Оставайтесь, пожалуйста, на линии. Я соединю вас с инспектором отдела расследований.

Вернувшись из природного заповедника «Бери Хед», Себ непрестанно пил, поэтому посчитал нецелесообразным обращаться в полицию в таком состоянии. Он не мог оставаться в своем доме на ночь, поэтому вызвал такси и поехал в отель в Торки. Он провел ночь в большой уютной комнате. Ночь, которая не была прервана кошмарами, которых Себ боялся до тошноты. Он хорошо выспался и проснулся далеко за полдень.

Правда, рано утром какая-то странная возня чуть было не разбудила его, но об этом у него не осталось никаких ясных воспоминаний. Он вздохнул с облегчением и надеялся провести здесь еще одну спокойную ночь.

Если бы Юэн вернулся к нему в дом, пока Себ прятался в Торки, там его ждал бы неприятный сюрприз: запасной ключ, который Юэн украл у него, больше не подходил к дверному замку. Весь предыдущий день с ним провозились слесарь и его помощник, которых Себ в срочном порядке вызвал сразу после осмотра дома. Пока они работали, Себ активно делал вид, что подравнивает края лужайки с помощью того самого «серпа», что избрал своим оружием. Юэну теперь не проникнуть к нему в дом, по крайней мере в своей физической оболочке.

Кроме того, он позвонил и заказал профессиональную уборку всего дома. Он распорядился, чтобы постельное белье и все, чего касался на кухне его незваный гость, было утилизировано.

Наконец-то он почувствовал, что снова взял свою жизнь под контроль.

Сидя у окна своего номера и глядя на залив, Себ думал о том, что необходимо возобновить работу над книгой, которую он забросил практически на две недели. Он катастрофически выпал из графика – как своей жизни, так и работы. Будучи человеком обязательным и ответственным, он всегда помнил о сроках и о том, чем, в соответствии с контрактом, ему может грозить их несоблюдение. Несмотря на события последних дней, он помнил, что через четыре месяца его книгу ждут в издательстве.

Если он как можно скорее не начнет работать над ней – а он, честно признаться, совсем не понимал, как сможет это сделать, – придется отодвинуть сроки ее сдачи. Это повлечет за собой изменение распорядка работы всего издательства, а он знал, как его издатель ненавидит это.

Он не мог сообразить, как выйти из сложной ситуации, изложенной им в черновике, как вернуть на сцену главный женский персонаж, от лица которого он задумал свой новый роман. Кроме того, в свете последних событий все персонажи его новой книги, равно как и сама история и ее развитие, казались ему пустыми и глупыми.

По крайней мере, он мог быть благодарен Юэну за то, что теперь точно знал, о чем будет его следующий роман.

А не бросить ли ему незаконченную работу и не написать ли новую историю обо всем, что случилось с ним за последние две недели? Это будет кстати, так как ни о чем другом он сейчас думать просто не мог. Но за четыре месяца? Обычно, чтобы написать книгу, ему требовалось больше года. Если отодвинуть срок сдачи, можно выиграть немного времени, надо только узнать, сколько точно. Интересно, что скажет издатель, если вместо одной книги, указанной в контракте два года назад, он принесет совершенно другую.

Внутри трубки, которую он прижимал к уху, раздался голос, назвавший его по имени:

– Мистер Логан.

Офицер полиции представился как старший инспектор отдела по расследованию преступлений Брайан Леон. Он говорил с улицы: на заднем фоне Себ слышал шум автотранспорта, двое что-то громко обсуждали где-то поблизости, залаяла собака, а ее хозяин громко одернул ее.

– Вы утверждаете, что этот парень досаждал вам?

– Да. – Себ уже был готов повторить все то, что сообщил дежурному офицеру, но ему не дали этого сделать.

– Где вы сейчас находитесь?

Себ нервничал, поэтому название отеля вылетело у него из головы. Пока бежали секунды, он чувствовал, что его долгое молчание может показаться подозрительным. Наконец он нашел меню местного ресторана и сообщил полицейскому название отеля.

– Понятно. Но вы ведь местный?

– Да, я из Бриксхема. И вот как раз из-за Юэна Александера мне приходится жить в этом отеле.

– Это так? – Детективу потребовалось какое-то время, чтобы переварить полученную информацию, и это усилило беспокойство Себа. – Вы сообщили моему коллеге, что только вчера видели мистера Александера, верно?

– Да.

– А когда именно вы видели его вчера в последний раз?

– Думаю, между четырьмя и пятью часами утра. Последний раз. И больше я его не видел.

– А раньше?

– Да. Он… э-э-э… он остановился у меня.

– Остановился у вас?

– В некотором роде. Но условия совместного проживания с ним в одном доме были совершенно неприемлемы. Для меня. Поэтому я и подал жалобу.

– Сэр, могу я попросить вас оставаться на месте? Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов при личной встрече.

– Конечно, – сказал Себ, и ему внезапно захотелось выпить.

– Я приеду, чтобы встретиться с вами.

В три часа пополудни он опознал тело Юэна. После этого он понял: что бы он ни говорил в полиции, это не будет иметь никакого смысла.

Он решил не рисковать, чтобы не сказать то, что могло показаться нелепым, поэтому молчал всю дорогу, пока они ехали из больницы в полицейский участок. Во время поездки он пытался справиться с шоком и принять эту чудовищную мысль о смерти Юэна и о том, что он мог быть к этому причастен.

Детектив оставил его в комнате для допросов. Он сидел, сжимая между ладоней кружку с уже остывшим растворимым кофе. Он не был арестован или взят под стражу, но его разум, та малая его часть, что еще могла функционировать после того, что он увидел в больничном морге, говорила ему, что это вовсе не означает, что он вне подозрений.

Даже сейчас полиция вполне могла наблюдать за ним: под самым потолком в дальнем углу комнаты висела видеокамера. Могут ли они при помощи одного лишь наблюдения определить, виновен человек или нет?

Ему было трудно принять то, что ему сообщили. Оказалось, что Юэн умер этой ночью. Он умер в гостевом доме у береговой линии, в Пейнтоне, в закрытой изнутри комнате. Парадная дверь гостевого дома закрывалась и запиралась на замок в десять часов. Хозяева, пожилая супружеская пара, не видели, чтобы кто-то входил в здание после десяти. Обо всем этом ему рассказал детектив, приехавший днем к нему в отель. Пока Себ дрожал и мешкал около «Бери Хед», слишком напуганный, чтобы идти домой, Юэн, должно быть, забрал свои вещи из его дома и отправился в Пейнтон.